Ностальгия по...
Дорогая передача!
Во субботу, нахерачясь
На ростовской тихой даче
Ткнул я кнопку, да не ту.
Вместо золотых батонов
Со стены пошли проклёны, -
В мой приют уединенный
Ворвалося вдруг ТВ.
Я, конечно, прослезился,
Потому что износился
По чужим холодным землям,
Вспоминая край родной.
С телевизора вдруг честно
Рассказали, что известно –
Не в России мое место,
- очень ждут меня домой.
Я в любви не сомневался.
Каждый день я умывался.
Локоть правый мой чесался,
Чтоб скорее мне домой.
Я, совсем почти не пьяный,
Ухватил два чемодана:
У изгнанника, понятно,
Багажа все ничего.
Но пока я торопился,
Хитрый план вдруг прояснился:
Видишь ли, моя столица
Мне готовит не отель.
Эти глупые мудилы
Без меня - меня судили.
Ясе перец, осудили.
На тринадцать, не на стро.
Значит, ждет мена параша,
И в темнице снова каша.
А куда ж девалась ваша
Всенародная любовь?!
Очень сильно огорчившись,
Размахнувшись, раззудившсь,
Запустил я чемоданы
В ненавистный мне экран.
И попал. Почти по глазу.
Стало так спокойно сразу!
Но меня вопросик мучил.
Пустячок совсем один.
Потому пошел я к другу,
Он позвал свою подругу,
Мы включили телевизор, -
Только там повсюду Кремль.
Говорил, ломая руки,
Политолог-баламут
О России. Что капуты
Несогласным принесет.
Обо мне же он ни слова.
Не стерпевши от такого,
Вмазал я соседу в зубы.
Тут мне вмазали укол.
Я лежал, как вождь нетленный,
Но заныло вдруг колено.
И меня, обыкновенно,
Отправляют за моря.
Шприц останкинский сломался.
а то бы я у них остался,
У соседа и подруги:
Хоть чужая, а семья.
И очнулся я близ гроба,
Где Господь. Рыдали оба
Над моей несчастной долей,
И лечили там меня.
Но, как они не постарались,
Любопытство разыгралось:
Что же мне-то присудили,
Где отсиживаться, как?
Тут пришел в халате главный.
Он похож на Вову. Славно,
Славно замаскировался,
- похвалил коллегу я.
Только он не впечатлился!
Нескрываемо сердился,
за себя и за подругу,
За подбитый в драке глаз.
Слышу – жареным запахло.
Мне бежать, опять же, в падло.
Может, лучше отсидеться
За решеткой, если что.
В общем, я решил вернуться:
Отсидеться, оглянуться.
Только в камере мне чтобы
Были Юра и ТэВэ.
По ТэВэ чтоб сериалы,
Ну, а Юра, - так, помалу,
Пусть он держит опахало,
Отгоняет с носа мух.
И пеньки. Бассейн. Охота.
Буде, мне стрелять охота,
да в подбитого пилота
Поиграть от скуки, что ль.
Только Юлю не зовите
И со мною не садите.
Слишком бабы беспокойны –
Пальцем тронешь, крик и гвалт.
Ждите, скоро я приеду.
К завтраку или к обеду.
Только проведу беседу
С непонятливыми здесь.
Дорогой телеведущий!
Я единый здешний сущий
Всей душой обратно рвущий
И всем телом, сто кэгэ.
Интересно все же стало,
Почему меня не взяли,
когда в ДАвосы летали?
Я на лыжах ого-го.
А теперь – серчает главный.
Он, пока не выпьет, славный.
Не подписываюсь. Слишком
Много я понаписал.
За писательское дело
Осудили меня смело.
Мне писать и надоело.
Интереснее вещать.
Только некому. В палате
Я один. И Корчеватый.
Он со мной играет в нарды,
Я с ним – в карты на щелбан.
Мне б по травке пробежаться
И в «капусте» покопаться.
Ведь с «капустой» счас не густо:
Нет «капусты» у меня.
Эти алчные шакалы
Всю «капусту» отобрали.
Вот вернусь – и по хлебалам.
Чтобы знали у меня.
Так что я теперь идейный.
И великий, Без сомнений.
Мои предки, словно тени,
За спиной, томясь, стоят.
Хоть в карманах и не густо,
Но я же человек искусЬтва.
В самом деле, я ж проффессор,
а не кто-нибудь какой.
Без меня вам будет плохо.
А со мной – да как у Бога.
Я вообще посланник Бога
И апостол, если что.
Ну, а кто мне не поверит,
Носом в щель и пальцы в двери.
Не забыли, а забили?
Заживете. Зуб даю.
Хоть зубов уже немного,
Ровно стелется дорога.
Вы мне виллу-то готовьте.
Вертолетку мне ..того.