Николай Отпущения Заблокирован ^{4 года назад}

Цикл «Машина времени»

ПРИ ВСЁМ СОВРЕМЕННОМ НАРОДЕ

Литературный клуб «ЧитаЙ»
вчера в 23:43

Эпиграф.
«Характер всему есть начало!
Счастью, любви или горю,
К всему всех приводит причалу:
То буря, то штиль, как на море.»
Автор.

НЕУДАЧНАЯ ПОМОЛВКА.
.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Если бы сегодня существовала машина времени, то мы, мой дорогой читатель, с вами сели бы в неё и унеслись в те годы, которые сейчас называются застойные и очутились бы в стране под названием СССР, …………………… Не существует и машины времени, так же, как и не существовала она во времена Герберта Уэллса. …………… Страна жила пятилетками со всеми животрепещущими проблемами и правила страной тогда наша родная коммунистическая партия во главе с генсеком Леонидом Ильичом Брежневым, ее бессменным и мудрым рулевым, управлявшим страной восемнадцать лет.

Вадим Бергаментов
Читать далее www. stihi. ru / 2015 / 03 /
06 / 2380
(сохранена орфография и пунктуация автора)

«К всему всех приводит причалу» –
так может сказать только гений,
причаливший как бы к началу
времён и единственных мнений,
в машине поломанной сидя,
в которой, как в бочке царевич,
прогнувшись в непрогнутом виде,
приплыл сам к себе Макаревич
на зависть Уэллсу и даже
тому, кто «к всему всех приводит
причалу» возьмёт да и скажет
при всём современном народе...

Цикл «Машина времени»
www.chitalnya.ru/work/2560850/

Цикл «Письма в никуда»
www.chitalnya.ru/work/2271106/

Цикл «Письма в никуда»
poembook.ru/poem/1892858-vot-takoe-shou

ВОТ ТАКОЕ ШОУ

Ю. С. и С. М.

Юра был с рождения мальчиком послушным –
даже в колыбельке громко не кричал,
ведь у стен советских не дремали уши
и народ советский плохо в них кончал…
Но у Юры были с детства перспективы,
потому что рос он в правильной семье,
где верхов партийных чтили директивы
и родили сына в байковом белье…
Юра, как Гагарин, с детства улыбался
и с улыбкой сладкой «Яблочко» плясал…
Правда, к звёздам Юра так и не добрался,
но не слишком звёздный час его настал:
он с утра оделся в правильный костюмчик
и на референдум поспешил с утра,
и за власть советов голосок и умчик
отдал, как бы глядя в светлое вчера…
Но, увы, не стало вдруг вчерашней власти
и страны не стало, где та власть жила,
обещая Юре коммунизма счастье,
словно титя счастья у властей была…
И продолжил Юра улыбаться дальше,
вместо тити счастья балуясь винцом,
словно бы без тени постсоветской фальши,
а по Приднестровью шли дожди свинцом…
Ничего плохого с Юрой не случилось –
он ведь Кишинёву радостно служил,
раз уж мыло в шило как-то превратилось
и Серёжа с Юрой чокаясь дружил,
хоть и жил в далёкой от вина России,
и давно на водку с пивом перешёл…
Видимо, по жизни быть приятней синим,
называясь красным… Вот такое шоу…



© 11.05.2018 Николай Носенко
Свидетельство о публикации: izba-2018-2271106

© 20.05.2019 Николай Отпущения
Свидетельство о публикации: izba-2019-2560850

Цикл Письма в никуда»

ЧЁТКО ВИДНО

Выпить не с кем — пьёт с друзьями…
Фото есть – судите сами.
Выпьет – грезит о былом
за компьютерным столом,
где, осилив литры грёз,
он свой имидж превознёс,
настрочив «sitnikium»
на волне похмельных дум
в виде логина в сети,
боже умника прости…
Я бы сам простить непрочь,
но прощать уже невмочь,
так как с «Горем от ума»
я давно знаком весьма,
а с молдавским шмурдяком — чётко видно, кто знаком.

© Copyright: Николай Носенко, 2016
Свидетельство о публикации №116030103384

© 11.05.2018 Николай Носенко
Свидетельство о публикации: izba-2018-2271112

Цикл «Письма в никуда»
www.chitalnya.ru/work/2499118/

poembook.ru/poem/1820698-30-pyat-raz-kalendar-oblysel

ПЯТЬ РАЗ КАЛЕНДАРЬ ОБЛЫСЕЛ

Напишите письмо в никуда, «ниоткуда с любовью» и точка
Упадёт голубая звезда и напишутся светлые строчки
Неуютен божий каркас, сколько пазлы не собирая
Не откроется небо для нас, не увидим ни ада ни рая

………………………………………………………………………………………………………………

…………………………………………………………………………………………………………….

Сергей Данилов 4
© Copyright: Сергей Данилов 4, 2015
Свидетельство о публикации №115061305360
(сохранена орфография и пунктуация автора)

Много писем успел написать
в никуда я без умных советов
от поэтов, как Жуков простых,
при отсутствии точек с приветом,
но не путался я в падежах,
чтобы правильно Бог меня понял
в цикле писем моих золотых
и не принял Пегаса за пони…
Сколько гор стало степью с тех пор,
я считать не пытался от скуки,
но пять раз календарь облысел
с той поры как бы ради науки…
Точно помню: в тринадцатый год
двадцать первого умного века
в первый раз я отправил письмо*
в адрес Бога из рук человека
и с тех пор написал в никуда
писем где-то уже двадцать девять,
и успел не совсем облысеть
как гора, вспоминая о деве
не святой, но умевшей летать
по ночам на таинственной тяге,
и читать эти письма давно
может Бог, да и все бедолаги,
что писать без ошибок пока
не умеют, но горы обреют
полагая, что Воланду тем
угодить непременно сумеют…

*20.03.2013 20:34



© Copyright: Николай Носенко, 2018
Свидетельство о публикации №118021602197

© 23.02.2019 Пародист Лектерович Каннибалов
Свидетельство о публикации: izba-2019-2499118

Цикл «Письма в никуда»

ЗА НЕСКОНЧАЕМЫМ ВЕСЕЛЬЕМ

Всё в жизни до смешного просто.
Вот потому и сложно мне
поверить искренности тоста,
с известным привкусом в вине…
Друзей по праздничным застольям
я часто принимал всерьёз
и путал правду с алкоголем,
рождавшим много сладких грёз,
и сам учился из бокала
в чужой бокал переливать,
а если с дамой, то, бывало,
случайно попадать в кровать…
А яд на то и яд, что травит
порой совсем не тех, кого
тостующий привычно славит,
но и его же самого…
Да, мне от яда так казалось,
но живы все, кто тостовал,
так что опять им всем бежалось
легко с кувшинами в подвал
за нескончаемым весельем
и за зелёным пузырьком
с тем самым сладким в мире зельем…
Вам тоже вкус его знаком,
ведь лжи душа любая рада…
Вам горько – значит, я не вру…
Вот и за это выпить надо!..
Надеюсь, весь я не умру
с того, что организм не примет
столь горьких, но полезных слов,
и прозвенит хотя бы имя
моё поверх чужих столов…

© Copyright: Николай Носенко, 2017
Свидетельство о публикации №117122807293

Цикл «Письма в никуда»

ОБ УМЕРШЕМ ОЗЕРЕ

В дымке прохлады Сопка Любви,
Верхушки сосен игольчатые.
Школа гребли, пляж у воды…
Здравствуй, озеро Комсомольское!
Тонет в тебе неба синь,
Байдарки скользят тонкой ниткой.
Из золотого песка клин…
Неужели мне всё только снится?
………………………………………………………….
Снится солнечный блик на воде,
Отраженье деревьев полоскою.
Сквозь расстоянья лечу к тебе…
Здравствуй, озеро Комсомольское!

Татьяна Горелова 4
© Copyright: Татьяна Горелова 4, 2017
Свидетельство о публикации №117041808038
Сохранена орфография и пунктуация автора)

В Комсомольском озере передохла рыба,
с золотыми рыбками пересох фонтан…
Как индепендентности* не сказать «спасибо»,
проходя по юности памятным местам?
Там ведь и Гореловой «Сопку» вместо сопки
в виршах малограмотных, загрустив, простишь,
потому что к прошлому не осталось тропки,
вдоль которой бы шептал ласковый камыш…
Там теперь влюблённые не гуляют пары,
и лягушки вымерли словно от тоски,
и не слышно там моей золотой гитары,
и уже не пишутся глупые стихи…
И вода уже не та в озеро впадает,
хоть и скачут зайчики солнечные в ней
так, как будто обо мне каждый что-то знает,
но луне в другой стране грусть моя видней…
А на озере, где я гнал байдарку кругом,
никогда не встретить мне одного из тех,
кто казался мне тогда настоящим другом,
но оставил по себе только горький смех…
И не Комсомольское нынче это озеро,
будто и не Брежневым был задуман пруд,
а теперь осталось лишь разровнять бульдозером
то, что «Валя-Морилор» с бодуна зовут…
Неужели это мне тоже только снится?
Нет, не стал бы снами я огорчать себя,
где как в сказке дохлая рыба нерестится,
об умершем озере без стихов скорбя…

*- индепендентность — независимость.

© Copyright: Николай Носенко, 2017
Свидетельство о публикации №117052309620

Цикл «Письма в никуда»
www.chitalnya.ru/work/2449430/

poembook.ru/poem/2077866-nechto-vrode-gimnika


НЕЧТО ВРОДЕ ГИМНИКА

Встреча одноклассников. Тосты предсказуемы.
Малой кровью служит нам кислое вино…
Таня – из Израиля, а я – из заполярной тьмы
да в Молдове свиделись без причины, но
Галя предлагала мне сочинить заранее
нечто вроде гимника, а я не сочинил,
потому что гимники – это графомания,
а на графоманию жалко мне чернил…

Но готов рубаху я снять с себя последнюю,
лишь бы скуку смертную описать пером
и войти с описанным к Галочке в переднюю,
где уже не вырубить правду топором,
где и молвить не о чем, раз уж Зина вспомнила,
как Котырлой Танечку кто-то обзывал
в школе, но цитировать это Зиночка смогла,
превратив возможный гимн в абсурдизма шквал…

Да терять мне нечего, так как не заставила
критика абсурдная долго ждать себя;
получил от Лиды я (тоже из Израиля),
что нельзя цитировать, Лиде не грубя…
Был потом и Юрьев день в письменах от Юрия
(в Молдовоабсурдии – гений МВД),
и писал из Штатов мне гений штатомудрия,
чьим соображениям место лишь в биде…

«Урежьте марш!» – такая вот фразочка бравурная
от кота, которого Воланд воспитал,
мне опять припомнилась, словно просто урна я
для всего негимного, что в себя впитал,
но вот и ваши ценности превратились в доллары
а потом и доллары – в прессы желтизну,
а в субботу первую февраля и лей с горы
свистом мне «урезал» вдруг ваших вин вину…







© 25.12.2018 Пародист Лектерович Каннибалов
Свидетельство о публикации: izba-2018-2449430

Цикл «Волчьи песни»

Иллюстрация – Марсель Нино Пажо.

Я ПОЦЕЛУЮ

Всяк нищий духом и умом,
бывая пьян моим вином,
меня безмерно хвалит,
пока костёр распалит…
Таким лишь дай потостовать,
чтоб в тостах мне совет давать,
мол, проще будь и люди
тогда тебя полюбят…
А как созреют угольки,
так соберутся в клан дружки –
все в балахонах белых…
Тайком, но в позах смелых.
Их убеждения просты
и в свете факелов кресты
на них блестят солидно
да жаль, что лиц не видно…
Что в профиль глянешь, что анфас –
лишь по две дырочки для глаз
на белоснежном фоне
у всех в одном фасоне.
И ночь — их время даже днём.
Одним помазаны огнём
их вилы и распятия,
молитвы и проклятия.
И, превращённый в чёрный дым,
я звёздам пачкаю зады,
спиной прилипнув снизу
к их вечному стриптизу.
Но охлаждаясь вниз лечу,
как будто сам того хочу,
на белые одежды
без страха и надежды…
И снова ввысь, и снова вниз!
И не схватиться за карниз,
как будто бы руками,
сплошными облаками…
Но всё же всем ветрам назло
я снегом облеплю стекло
и, о любви мечтая,
час продержусь не тая.
И сквозь стекло твою ладонь
я поцелую – только тронь…
А жизнь… Да бог уж с нею,
раз проще не умею.

17.09.2009.


© Copyright: Николай Носенко, 2009
Свидетельство о публикации №109091701649

© 24.02.2018 Николай Носенко
Свидетельство о публикации: izba-2018-2208334

Цикл «Волчьи песни»

ДЕНЬ И НОЧЬ

Бывает день на ночь без сна похож,
когда в нём царствуют предательство и ложь.
Тогда и ночью на кресте окна
распятым Богом кажется Луна.
Но и Луна лишь отражает свет
звезды, которой в небе ночью нет.
И сны — они всего лишь зеркала
реальности, которая прошла.
И вещий сон — он только нить одна
из сотканного Богом полотна.

© Copyright: Коля Но, 2009
Свидетельство о публикации №109121601940

© 24.02.2018 Николай Носенко
Свидетельство о публикации: izba-2018-2208327

Цикл «Волчьи песни»

ПРО ВЕЩЕСТВ КРУГОВОРОТ

В небе голуби летают –
нечто падает с небес
и вороны удобряют
на досуге всё окрест…
У природы всё при деле
и, попав в круговорот,
всё достигнет высшей цели,
если не наоборот…
Стоит выйти прогуляться
в незастегнутом пальто –
очень даже может статься –
сверху капнет кое-что…
Я бы и не пел об этом,
но сорвалось со струны
вопреки иным советам,
данным мне со стороны.
Век бы я советы слушал
и записывал в реестр,
но до века даже в душе
плешь на мне.о.но проест.
Писк мышиный, щебет птичий –
нет в том разницы большой,
кроме небольших различий
между шляпой и душой.
Может в душу, как в колодец
словно с неба, наплевать
всякий творческий народец,
мной стремясь повелевать.
Чем народец этот дышит,
тем и целится в меня,
норовя взлететь повыше,
словно птичкам он родня.
Каждой творческой вороне
я что крест из серебра:
только справа трёх прогонишь –
десять слева гнать пора…
Вот я и слагаю оду
про веществ круговорот,
а не только про погоду,
что и так до всех дойдёт.
Гениальная идея
Богом в жизнь воплощена;
я лишь следую за нею
и вокруг меня – она.
И поскольку в древнем Риме
создан был водопровод,
а из глины алюминий
превратился в самолёт,
то из бредней графоманов
можно строить города
как из кирпичей саманных
и без лишнего труда.
Да и есть уже такие
города и городки;
хоть в Москву езжай, хоть в Киев –
есть везде свои Васьки’…
«Подогнув под… ноги,
под варенье средь прохлад
как языческие боги
дамы преют и молчат»* –
так, в гостях у Катакази
побывав, шутил поэт…
Нынче век иных оказий;
можно съюзать в Интернет! –
всё, о чём молчала сводня
и молдавских дур краса*,
то легко найдёшь сегодня,
в сеть зайдя на полчаса.
Критикуешь – матом кроют,
промолчишь – всё тот же мат,
а согласные со мною
громче рыб не говорят…
Ладно бы по Интернету –
и в реале свой пиджак
дорог рыбьему эстету,
а чужой – как бы не так…
Чистоту и сам люблю я,
но без шёпота во мгле
кулуарных чистоплюев
и без крыс на корабле,
без льстецов, плюющих в спину,
без слепых поводырей
и святых наполовину
слуг чужих монастырей,
где не Божье слово свято,
а саманные божки
гумусоидного мата,
превращённого в стишки.
И в проклятом* Кишинёве
им подобные шнырьки
спят и грезят Приднестровьем
обагрить свои штыки.
Что за греческие бредни,
что за греческий Содом!* –
и в России шнырь последний
изрыгает гумус ртом,
и святую Русь помянет
той же матерной дырой,
и нацизм из этой дряни
прёт коричневой горой…
А лирическим рыбёшкам
хорошо в воде любой,
только больно им немножко
от пародий про любовь.
О, чувствительные рыбки!
Как вам жабрами дышать
и в строке по три ошибки
в трёх словах не совершать?!
Ведь поэзия без брака –
что невеста без фаты…
А о браке и у рака
есть подводные мечты.
Но не зря на почве прозы
Богом созданы цветы;
чтоб смеялись мы сквозь слёзы,
помня корни красоты,
чтобы, смело в воздух целясь
на дуэли с подлецом,
мы взлетали к высшей цели,
в белый снег упав лицом,
потому что пуля-дура
до сих пор ещё летит
и неважно, чья фигура
на пути её стоит.
Если ты герой бумажный,
то пригнись и отползи,
и по гроб лежи отважно,
графоманствуя в грязи,
и свяжи из всех советов
золотой бронежилет,
и считай себя поэтом
сам на весь остаток лет.
И в плевках ты не утонешь
за саманною стеной…
Разве только сыр уронишь
вслед за собственной слюной…
Всё в природе интересно,
что ползёт и что летит…
Но не кресло красит место –
красит тот, кто в нём сидит.
Может, зря кого тревожу,
зря лица не берегу…
Но с плевком на чистой коже
не остаться бы в долгу…
Правду часто гонят в шею
за начальственный порог,
так что я не обеднею,
сдачи дав ещё и впрок.
Не за тем же хлеб свой ели
все мои учителя,
чтобы все, кто захотели,
мне в лицо плевали зря.
Зубы выбьют – сплюну зубы,
но не дам себя согнуть,
и спою, как сердцу любо,
никому не целясь в грудь.

* — цитаты из стихотворения А.С.Пушкина «Проклятый город Кишинёв».

© Copyright: Николай Носенко, 2013
Свидетельство о публикации №113032503400

© 22.02.2018 Пародист Лектерович Каннибалов
Свидетельство о публикации: izba-2018-2206785

Цикл «Волчьи песни»
www.chitalnya.ru/work/2208297/

poembook.ru/poem/1444144

На фото фрагмент мемориала жертвам Нориллага,
г. Норильск, гора Шмидтиха.

ЗОНА СВОБОДЫ

(имена персонажей произведения почти вымышлены,
возможные совпадения почти случайны)

Судьба всегда нам оставляет выбор,
каким путем, зачем и с кем идти,
а выбор нужен, чтоб никто не дрыгал
тобой как глупой куклой на пути…
Я подконвойно не чифирил в зоне –
я сам себе в Норильск купил билет,
а что такое зона – быстро понял,
перед парторгом сев на табурет.
Он очень доверительно поведал
мне о своей комической судьбе
и я внимал ему, как внемлют бреду,
храня недоумение в себе.
По паспорту он был Стукачемяном,
а внешне – свежий смуглый колобок.
А мама с папой звали Баклажаном,
но я запанибрата с ним не мог…
Он дал понять мне это очень просто:
измерил строгим взглядом сквозь стакан,
и метр преимущества по росту
с меня обрезал, да и по бокам…
Потом ещё вонзил мемориально
в меня солидный отчества топор…
Тот миг в моей груди торчит реально
и слово то я помню до сих пор:
– В-у-хо-до-носо-вич…
Так словно промокашка
впитала память этот странный след
и я себя почувствовал букашкой,
скосив глаза на Ленина портрет…
Вуходоносович, Ильич и я… Хоть смейтесь,
хоть нет, а дальше было не смешно:
жизнь, как ноктюрн на водосточной флейте,
он слил мне, глядя в зимнее окно…
Он был парторгом целого района,
а здесь, в Норильске – в замухрышном СМУ…
А ведь Норильск и начинался с зоны,
не изменившись и ко дню тому.
Какая же районного владыку
романтика согнала с той земли?
Ведь там лишь на штакет разок попикай –
на нем бы розы круглый год цвели…
А дело было так: к нему явилась
простая женщина с бесхитростной душой
и с ним неосторожно поделилась
своей на жизнь обидой небольшой.
Партийный бог отверг её молитвы,
а почему — она не поняла
и бог вспылил, и двинул ей по «тыкве»
своим же креслом, встав из-за стола.
Зашиб не на смерть – повезло ей выжить,
но до небес партийных весть дошла
и навострить пришлось к Норильску лыжи
Стукачемяну, срочно сдав дела.
И для себя заметил я резонно,
что в это СМУ попал я как в тюрьму
и весь Союз – одна большая зона…
Надеюсь, всем понятно, почему…
Но был я молод, бесшабашен, весел
и верил в то, что я непобедим,
и свято верил в силу честных песен,
и в то, что не сломаюсь перед ним.
Нет, креслом по башке меня не били –
наоборот; чтобы прибрать к рукам,
мне сесть на табуретку предложили
для верной службы этаким божкам.
Наверно, было истинному Богу
не все равно и он меня хранил,
и сквозь пургу я отыскал дорогу,
которой по сей день не изменил.
Меня и комсомольцы в баню звали,
и я их души Окуджавой жёг,
пока простынку комсомольской крали
в марксистских целях лапал их божок.
Я пел «Ах, комсомольская богиня»,
к ним не питая зависти и зла,
и все же больше не встречался с ними,
и выгорела банька их дотла.
Иуда я для тех божков позорных,
но не повешусь в тундре на суку –
как волком выл о них под небом чёрным,
так мне и выть на всём своём веку.
О том, как смело подвиги чужие
они себе в заслуги занесли,
я буду выть, хоть проволокой выю
мне обмотают на краю земли.
Я не чифирил и сырых портянок
на чайнике в бараке не сушил,
и про судьбу не спрашивал цыганок,
а так в Норильске жил, как сам решил,
А СМУ… Из СМУ ушел по тридцать третьей.
Она не лучше пятьдесят восьмой,
а все-таки на белоснежном свете
всегда свобода шла след в след за мной.
Я всё равно виновен перед Богом –
не с теми пил и не по нотам пел,
но главное – я выбирал дорогу,
а вышло так, как Бог того хотел.
Поверь в себя и ты откроешь зону
свободы от божков полублатных,
живущих по тюремному закону,
имея всех, кто слепо верит в них.

© Copyright: Николай Носенко, 2010
Свидетельство о публикации №110031001470

© 24.02.2018 Николай Носенко
Свидетельство о публикации: izba-2018-2208297

Цикл «Волчьи песни»

СКВОЗЬ ЗУБЫ

Молчание сквозь золотые зубы
(которые приходиться вставлять
после того, как бисер серебром
не перед тем, кем стоило, рассыпал)
так может красноречием блистать,
как будто дождь златой на землю выпал…
Пути молчанья неисповедимы,
но правду могут говорить и мимы.

© Copyright: Коля Но, 2010
Свидетельство о публикации №110051101359

© 24.02.2018 Николай Носенко
Свидетельство о публикации: izba-2018-2208262

Цикл «Волчьи песни»

На фото – под крылом самолёта Таймыр.

КИШИНЁВСКАЯ ЖАРА

Молдавский климат вреден мне
и липкий воздух Кишинева,
и запашок войны в вине,
и кровь под каждой буквой слова…
Я для Молдавии чужой
и только снятся мне ночами
там, за кладбищенской межой,
звезда – отцу и крестик – маме,
и мрамора черней слеза,
не высыхающая годы,
и сонный аэровокзал
среди таможенной природы,
и воскресающий с утра
дух очистных сооружений,
и кишинёвская жара
с дымком разбойничьих сражений,
и недреманный курс рубля,
спросонья толерантный к лею,
петлей последнего нуля
багажно затянувший шею…

Там легче пальцы обломать,
чем сосчитать по этим пальцам
друзей, которых понимать
дано таким, как я, скитальцам.
Я часто прошлое ловил
в листве знакомого платана
и ветер песнями кормил,
летая с ним по разным странам.
Он понимает мой язык –
мы с ним одной породы птицы;
нам крылья жмут всего лишь миг
на рубеже любой границы.
Но ветер Севера мощней
и мы по-братски любим драться –
то он заломит крылья мне,
то сам готов от боли сдаться.
И не дай боже кто разнять
захочет нас неосторожно –
он будет вынужден понять,
что нас разнять лишь пулей можно.
Пока три солнца греют нас,
шаманствуя на небосводе,
до нас молдавский перепляс
в нацистском стиле не доходит.
Не климатит нам на Днестре
и дым шашлычный здесь роднее,
но как же не слетать к сестре?
А к сестрам — втрое веселее.
Мы все давно как снег белы
и чем богаты, тем и рады,
и пусть не ломятся столы,
но с песней и вина не надо.
А лето за окном кипит
или желтеет старый тополь –
мне все равно не климатит…
Ну там – под этой… Под Европой.
И там, где мраморный бандит
поближе к храму зеленеет,
мне никогда не климатит
понять, что Бог в виду имеет
под тем, что лучшие места
на «Дойне»* рвением печальным
забить сумела блатата
в пылу весьма монументальном…
Мне места нет в стране такой
ни на земле, ни под землёю,
а здесь и ветер под рукой,
и откровенней Бог со мною,
и здесь не вечен Черкизон,
и уважение Кобзона
к особо честным жертвам зон
смешнее статуса музона,
которым Макаревич гнёт
непрогибаемую спину,
когда под музыку жуёт
свою гнусавую мякину…
Всех примет русская земля
и даже тем, кто матом крыли
её, живя вблизи кремля,
она подарит по могиле,
и я уверен, что в Аду,
в который всем пути открыты,
я и во сне не попаду
в котёл для золотой элиты…

* — «Дойна» — кладбище на окраине Кишинёва, где рядом с могилами священников, в нескольких метрах от храмовых ворот, вечно похрапывает прах бандита по кличке Зелёный, памятник которому высечен из великолепного зелёного мрамора. Замечу, что в Болгарии не так давно найдена гробница Тракийского царя (3-4ый век д.н.эры), в которой была обнаружена скульптура царя, выполненная из такого же мрамора. Зелёному не хватило только глаз из драгоценных камней, чтобы ни в чём не уступить царю…

Нельзя не сказать о комичности композиции: Зелёный в куцеватом костюмчике-двойке высится метра на три-четыре над гробом чёрного мрамора, на котором возлежит в рыданиях некая дама, исполненная в белом мраморе… Получается, что вечно живой Зелёный приглядывает за тем, чтобы о нём исправно скорбела исполненная изящества эпохи возрождения ангелоподобная почти нимфа…

Понятно, что исполинские размеры могильного памятника бандюку свидетельствуют о его бессмертном авторитете, так же назидательно выделяющемся и шарообразным пузиком зелёного «героя молдавского времени»…

Но есть в Кишинёве и другой бандит, увековеченный на коне из каменного мяса, и сам весьма мясистый и грозный… Это, конечно же, Гришка Котовский – «Робин Гуд» бандитско-коммунистической эпохи…
При всем при этом, кладбищенские коммерсанты мне крайне не рекомендовали слишком выделять на памятнике отцу то, что он был ветераном Великой Отечественной войны – сломать, дескать, могут памятник молдавские националисты…

© Copyright: Николай Носенко, 2010
Свидетельство о публикации №110061004260

© 23.02.2018 Николай Носенко
Свидетельство о публикации: izba-2018-2207267

Цикл «Убить пародиста»

Цикл «Стукачам»

Цикл «Банные истории»

МОЙ БЕНКЕНДОРФ

Ой, я модеру не нравлюсь…
Застрелитесь – не исправлюсь,
а добавлю пару строф
в адрес Ваш, мой Бенкендорф,
хоть на месяц в бан меня
выпните, хоть на три дня…

Да и как мне стать другим,
если не было суда,
а начальничьи мозги
неподсудны, как всегда…

Только кто мне тут указ,
если с прописной от Вас
мне бревном попало в глаз
слово «сайт» в который раз…

И другие в глаз слова
мне влетали, как плевки –
аж промокла голова,
как колодец, от тоски…

Вот и пейте свой компот
сквозь соломинку мою,
в «Административный» рот
отравляя, что даю…

И до дна, до дна, до дна,
ведь на дне Вас ждёт сюрприз:
всем плевкам в мой глаз цена,
сверху тонущая вниз…

А тонуть начнёте с ней –
вот на это мне глаза
будет закрывать видней,
крест творя на образа.

И захлопнуть буду рот
я на эту тему рад,
Вам от Ваших же щедрот
всё с лихвой вернув назад.

Ой, опять я Вам не нравлюсь…
Застрелитесь – не исправлюсь,
а добавлю пару строф
в адрес Ваш, мой Бенкендорф,
хоть на месяц в бан меня
выпните, хоть на три дня…

02.10.2019

Цикл «Современтальность»

НЕ В БЫЛИННОМ СТИЛЕ РЕТРО

Гой, Вы, ветры буйные да быстрые!
Принесите весточку нам из Мурома,
Где родился Илья да в Пречистую,
Небеса встречали дождём, по- хмурому.
…………………
Сколько лун серебристых в ночь скатилося
Но рассказывал вновь встречный встречному,
Те сказания из уст в уста с милостью…

…………………………

Но послал калику во Вселенную
Сам Господь, что жизнь писал на пергаменте.
Не один он пришёл, а с иноками,

…………………………

Богатырь встал тридцати трёх лет отроду,
И прославил края он журавлиные…
И в веках подвиги Ильи — Муромца
Всё былинами в народе да сказами…
И слова льются ручьём ажурные,
И росой падают в траву атласную…

Зорина Лилия
https: // poembook. ru / poem / 2257126 —
goj — vyvetry — bujnye — da — bystrye
(сохранена орфография и пунктуация автора)

Маргарита, На конкурс писала, потом,
правда, отредактировала… Спасибо большое
за тепло слов!!! С признательностью))

Зорина Лилия
24.09.2019
https: // poembook. ru / poem / 2257126 —
goj — vyvetry — bujnye — da — bystrye
(сохранена орфография и пунктуация автора)

Анна Стефани 2, Спасибо большое, Анна!!!
Писала по наитию… как-то так…

Зорина Лилия
24.09.2019
https: // poembook. ru / poem / 2257126 —
goj — vyvetry — bujnye — da — bystrye
(сохранена орфография и пунктуация автора)

Редактируй тут потом, не редактируй,
а и Муромец теперь – герой свидомый…
Гой, вы, буйно звякать любящие лирой!
Ох, не сгонят вас с печей и пушек громы…
Ах, ну да! — ведь то стреляют не калики
по бурятам-невидимкам из России,
а герои, чьи почти святые лики
на майдане всё под ангелов косили…
А дежурные слова ажуром льются
или вяжутся с ошибками на спицах
по наитию, но так и остаются
как-то так блаженным томасом на лицах
да росой на «жовтых» и «блакытних» травах,
где торчит колодец с журавлиной шеей…
Жаль, вода в колодце горше, чем отрава
от закопанных за гаражом в траншее…
Но зато, кто не москаль, тот «щиро» скачет,
и кидает зиги в киевском бедламе,
а потом тела людей в колодцах прячет
по заученной карательной программе…
А Илья с печи опять на это дело
смотрит косо, потому как точно знает,
что мечом не лечит добрый воин тела,
если ветер с дурью в дураках гуляет,
выпрямляя все извилины идеей
превратить его, былинного героя,
в «Википедии» в свидомого халдея,
для себя тем самым смело яму роя…
А попрёт-таки безмозглый против ветра –
вот тогда и станет грозной былью сказка,
хоть уже и не в былинном стиле ретро
ждёт зигующих печальная развязка,
несмотря на мягко вяжущих стишками
нечто тёплое для долгих зим без Крыма,
ведь и Муром, и Москва – они за нами,
и вся Русь с Ильёй вовек непобедима.