"Часы с кукушкой"

   Дедушкины часы с кукушкой висели на той стене, сколько он себя помнил. Казалось, что их украли из сказок бабушки о богатырях, премудрых царевнах, а то и из дома «на курьих ножках» со старой колдуньей-людоедкой, пугавшей всю нашу ребяческую округу… Я часто представлял, откуда они могли достать такую диковинку, но точного ответа никто не знал. Углубления от ажурной резьбы в трудно досягаемых местах полнились вековой пылью, хотя, как и раньше, продолжает казаться, что тёмный дубовый цвет часов так и останется неизменен. Комнаты всегда заполняла некая чистота с ощущением памятной старости, дом полнился чем-то уютным, народным.

   В итоге у меня сложилось впечатление, будто время в этом доме застыло, и, сколько не внедряй в него техники, – дух старины будет преобладать над современностью. Каждый раз, рассматривая интерьер, я всё чаще убеждаюсь в этом: за электрическим чайником стоит поднос с изящной жостовской росписью, а в шкафу до сих пор лежит дореволюционный утюг, который чудом сохранился. В невзрачном буфете за стеклом среди посуды пряталась чуть потёртая дымковская барышня. На той же полке - любимая шкатулка бабушки с лаковой росписью в виде тройки, несущей сани по сугробам, полнилась старыми пионерскими, комсомольскими значками и военными медалями. Но, что меня особенно умиляет и по сей день, так это вязанная ажурная салфетка, укрывающая телевизор, как в советском кино.

   Теперь, оглядываясь в прошлое, полнее начинаю понимать, что тоже был частью всех этих маленьких и не всегда в полной мере известных историй, которые сберегли в себе предметы обихода и народного творчества. Я оказался взаимосвязан с родовой историей, потому что был её частью, как старые часы из сказки являлись частью интерьера.

   Мне доводилось проводить в этом доме свои детские летние деньки, окруженный стариковской любовью и строгостью, если на то был повод. Интересно, что в обилии невероятно важных ребяческих дел мое внимание редко надолго затрагивали предметы домашнего быта. Вечерами, порой вспоминается много игр и прочих глупостей, которые я вытворял с друзьями: проверка на храбрость или операция по «Вызволению печенья из гостиной». Дед до сих пор хранит, сделанную для меня рогатку, что совершенно не удивляет. Этот дом – настоящая машина времени.

   Так или иначе годы шли, я взрослел и реже приезжал погостить, но за этими редкими посиделками по крупицам воссоздавалась история моего рода в рассказах дедушки с бабушкой. Дымковская барышня всё также подглядывала за мной из буфета, а поднос торжественно красовался на стене за электрическим чайником и новой микроволновкой. Часы тихо висели на месте. Я не раз порывался их завести, но постоянно что-то мешало воплотить мой созидательный порыв в реальность. Потому наша незначительная коллекция народного искусства, как мне нравится её называть, продолжает существовать в меж временном пространстве.

   Наш дом стоит на улице с другими земельными участками. Какие-то принадлежат местным, а какие-то стали занимать дачники. Если прогуливаться по улицам и огородам посёлка, то взгляду открывается вся его неоднозначная сущность. Над панельной застройкой преобладают избушки или дачи. Конечно же, порой встречаются обветшалые бесхозные домики, и, пожалуй, являются самой печальной, ужасающей частью любого посёлка. Обрамляющие окна резные «полотенца», местами отколотые, обшарпанные, разбитое стекло, наверное, мальчишками. Чуть видна внутренняя часть дома: на столе стоит чашка или горшочек с иссохшим растением на подоконнике веранды. Возле крыльца валяется колесо старого велосипеда, доски, а то и простой мусор на подобие фантиков. Дверь тоскливо приоткрыта. В такие моменты в груди зреет чувство необъяснимого страха, больно представлять, что подобное может случиться и с твоим домом, где одиноко будет пылиться глиняная барышня, а дух чистоты сменится одинокой стариной и холодом.

   Однажды, проходя мимо очередного одинокого дома с обвалившейся крышей, во мне словно что-то щёлкнуло. Я, сам не зная почему, понёсся домой – ещё быстрее, чем когда прихожу с вокзала. День стоял солнечный и спокойный, шумели молодые листья и ощущалось приближение лета. Добрую половину дня я провел в поисках среди множества стариковских шкатулок и коробок из под чая с печеньем, в итоге отыскав маленький заводной ключик. Чуть дрожащей рукой сделал всего пару поворотов внутри часового завода и по всему дому раздалось тихое тиканье сказочных часов. Время пошло.