Невероятное путешествие Чайника

Чайник ни разу не был на море…

Он видел море всего один раз, мельком, в приоткрытую дверь кухни. Диктор телевидения рассказывал о нём так самозабвенно, что Чайник вскипел от восторга – вот бы встретиться с морской стихией!

Шло время…

Чайник обрастал накипью, эмаль по бокам облупилась, и, в конце концов, хозяйка заменила его на новомодную посудину со свистком. И теперь старый Чайник, за ненадобностью, бездельничал в тёмном чулане, наблюдая за тем, как новенький соперник, гордо задрав узкий нос и выпуская пар, свистит на всю округу. И Хозяйка, бросив все дела, бежит по первому зову этого выскочки. От обиды старый Чайник так громыхал крышкой, что Хозяйка замирала с полотенцем в руках и спрашивала Хозяина:

- Что это было?

- Не волнуйся, это мыши, - отвечал муж.

В чулане действительно водились мыши. Иногда они щекотали потёртый бок Чайника своими длинными серыми хвостами, и тогда он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться от щекотки.

Впрочем, Чайник особо не жаловался на жизнь! Он был одним из тех, кто, отслужив верой и правдой, понимал и принимал сложившиеся обстоятельства и естественный ход событий философски. Единственное, что не давало ему покоя – мечта о море!

- Выброси эту рухлядь, - уговаривал Хозяин.

- Жалко, а вдруг ещё пригодится? – вздыхала Хозяйка.

За два года заточения в кладовой Чайник хорошо запомнил одну-единственную историю со счастливым финалом. Повезло его соседу по полке – Проигрывателю, крышка которого треснула, игла погнулась, а на боку красовалась надпись «Юность».

Однажды хозяйка сняла Проигрыватель с полки, смахнула пыль и сказала, обращаясь к гостям:

- Старичок-то наш ещё скрипит!.. Помните, как мы отплясывали «Летку-Енку»? Какую пластинку вам поставить теперь?..

Когда часы с гирями и беспокойной кукушкой внутри пробили двенадцать, старый Проигрыватель возвратили на место.

- Боже мой, это было прекрасно! Я вновь возвратился туда, в юность, - мечтательно пропел Проигрыватель. – И как же хороша оказалась пластинка! Чёрная, блестящая, почти не заезженная…

- Осмелюсь напомнить, на твоей крышке написано – «Юность», - ехидно заметили Плоскогубцы. Они часто скрежетали зубами и ехидничали просто так. Видимо, от скуки.

Один из старожилов чулана, лучший друг Чайника - Примус, обращаясь к Проигрывателю, еле слышно пропыхтел ржавой конфоркой:

- Уже старичок, а всё молодится… Староват ты стал для новеньких пластинок, мой музыкальный друг!

- Ну, зачем вы так? - возмутился Фонарик на батарейках. – Каждый из нас для чего-то ещё может сгодиться.

- Верно! – откликнулся старый Зонт. – Хотя я слегка выцвел и потерял прежний лоск, но даже меня в прошлом сентябре Хозяйка брала на прогулку. Она купила новый зонт, но тот оказался плохого качества. При первом же испытании ветром у него сломалась спица. То ли дело - я!

- А я, например - отличного качества! – вмешался в разговор надувной Матрас. – Но пользуются  мной почему-то редко… И Матрас обиженно выдохнул обиду через маленькое отверстие в боку.

- Не обижайся! – Чайник поддержал резинового товарища. – У хозяев нет надобности часто тебя надувать, потому что кроме тебя у них есть деревянные кровати… Но подожди, вот наступит лето, и тогда…

- Совершенно верно, наша участь – ждать! – оптимистично воскликнул Фонарик. – И не отчаиваться!

Ждать…

Это короткое слово так набило всем оскомину, что даже духота и темнота чулана не шли ни в какое сравнение с невостребованностью и изолированностью от бурлящей за тонкой перегородкой жизнью. Отчаяние накатывало на каждого из обитателей кладовки по очереди, попеременно.

- Лучше бы меня выбросили на свалку! – беззвучно плакала Молочница с отколотым горлышком. – Там, на свалке, пусть и трудная, но всё-таки жизнь!

- Пропадёшь ты на свалке ни за грош! – скрипели Плоскогубцы.

- Жди! – шипел старый Самовар. – Ты ещё хороша собой, а скол на горлышке практически не заметен.

- Шди-шди-шди! – шамкали поношенные, но не старые ещё Калоши.

И все обитатели терпеливо ждали, потому что ничего другого им не оставалось…

Ах, да – море!

Чайник вновь погрузился в грёзы, вспоминая кадры той памятной телепередачи… В такие моменты ему хотелось кипеть и булькать от счастья, выплёскивая воду через подпрыгивающую от восторга крышку. Ему хотелось свистеть от переполняющих чувств так же, как это делал выскочка со свистком, но у него ничего не получалось...

Однажды дверца чулана скрипнула и все замерли в напряжённом ожидании – кому-то повезёт на этот раз?

Подперев бока руками, хозяйка в некоторой растерянности остановилась перед шкафом.

- Не забудь взять Чайник! – крикнул муж.

- Зачем на море Чайник? – удивилась жена.

- Чтобы кипятить на Примусе чай!

Море?! Хозяйка сказала «море» или ему послышалось? Нет, этого не может быть!

Хозяйка тем временем сняла с полки надувной Матрас, повертела в руках Фонарик, прижала к груди Примус… Подержав в руках Калоши, постояла немного в раздумье и вернула резиновых двойняшек на место.

- Пожалуйста, возьмите меня на море! – крикнул Чайник что есть сил, и, кажется, его услышали.

Хозяйка подхватила посудину за одну-единственную ручку и поставила на кухонный стол. Чайник зажмурился и чихнул – он давно не видел такого яркого, всепроникающего солнечного света!

Вот она, любимая кухня, в лучах обеденного солнца! Старик огляделся по сторонам… М-д-а-а, здесь всё по прежнему: на столе – старая Перечница; изъеденная острым кухонным ножом, деревянная Доска; горделивая Салфетница, возомнившая себя чуть ли не папкой с документами; заварной чайник – младший брат старого Чайника. Он всё в той же красной рубахе с белым горохом… Господи, как же Чайник по всем соскучился!

Чайник прикрыл глаза и счастливо улыбнулся…

Люди придумали дороги для того, чтобы появилось время на размышления, а ещё для того, чтобы увидеть, насколько огромен и прекрасен окружающий мир! Этот мир, к счастью, не ограничивается стенами кухни, магазина или чулана. И это чудесно!

- Завтра я вновь почувствую живой огонь, кипящий в моём чреве! – восхищённо цокал железным язычком Примус.

- А вдруг Хозяин забыл взять с собой насос, и я останусь плоским, как сушёная вобла?! – волновался Матрас.

- Когда наступит ночь, я обязательно пригожусь! – восклицал Фонарик. – Во мне столько нерастраченного света, что я могу делиться им с окружающими днём и ночью.

- Я очень надеюсь, что завтра увижу море, - тихо сказал Чайник и, громыхнув крышкой на подвернувшемся ухабе, предался мечтам.

Вскоре дорога стала ровнее и Чайник, кажется, задремал…

- Чем это так странно воняет? – бесцеремонно толкнула его в бок двухлитровая Кастрюля.

Чайник от тычка окончательно проснулся и принюхался… У него был самый отменный нюх, потому что при таком длинном носе иного и быть не могло!

Этот запах не поддавался никакому определению или сравнению, он был одновременно сухим и влажным, с привкусом свежей рыбы и раскалённых камней, экзотических трав и цветущих кустарников.

Неповторимый аромат перебивал все остальные, витавшие в воздухе: запах бензина и пыли, железа и пота… Мотор автомобиля громко закашлялся и, наконец, заглох.

Внутри машины что-то щёлкнуло, и багажник мгновенно раззявил свою ненасытную широкую пасть.

Море…

Такое количество воды Чайник видел впервые! Она не стекала тонкой струйкой из носика крана, как это случалось на кухне, не плескалась в его чреве, заполняя на две трети, не капала звонкими каплями с карниза во время дождя. Вода растекалась голубой лужей до самого горизонта, белым молоком кипела у самого берега, шипела и выла, разбиваясь о прибрежные камни, глухо стонала, вздымая новую высокую волну.

- Представляю, каких размеров нужен чайник, чтобы вместить такое количество воды! – восхищённо воскликнул старый Чайник.

- Глупец! – заскрежетали Плоскогубцы. – Морская вода – не для чайников. Она солёная и пить её нельзя.

- Ой, смотрите – чайка! – закричала Хозяйка.

Что?.. Где?.. Какая чайка? А кто это - чайка?

Чайник огляделся по сторонам, но кроме синего моря, синего неба и парящей над ним белой птицы ничего не увидел.

- Здесь много чаек, - отозвался Хозяин и показал рукой в сторону мыса.

И тут Чайник догадался! Чайка – это та самая птица, что ловит потоки морского воздуха и пронзительно кричит с высоты, приветствуя окружающий мир!

- Чай - ник, чай - ка, - по слогам произнёс Чайник и глубоко задумался...

Вдруг новая догадка озарила его железную сущность! Да-да!

Эта белоснежная птица и он, Чайник – ближайшие родственники!

- Вскипяти чай, дорогая, а я пока надую Матрас.

- Что общего между мной и этой птицей? – вскипая, размышлял Чайник. – Птица умеет летать, а я не умею. У чайки есть нос, и у меня тоже, но этого факта недостаточно, чтобы оказаться роднёй…

За размышлениями он не заметил, как наступила влажная тёмная ночь.

Матрас, надутый и важный, точно воздушный шарик во время праздника, торжественно вполз в палатку, осознавая всю значимость момента. Дорожный Примус, как и Чайник, давно остыл, и теперь сладко посапывал под слаженный хор цикад. И только Фонарик, привыкший к ночному образу жизни, с любопытством осматривал прибрежные кусты, провожая восхищённым светящимся взглядом, ночных мотыльков и небольшую змею, заползшую в расщелину между камней.

- Только бы раньше времени не сели мои батарейки! – волновался Фонарик.

- Не переживай, хозяева взяли запасные, - зевая, отвечала Кастрюля.

Забрезжило утро…

Проснувшись раньше других, Чайник открыл глаза и увидел спокойную гладь воды. Солнечный шар, блестящий и розовый, словно леденец, выкатывался из-за горизонта. Едва заметные белые облака разбежались по небосводу. Несколько чаек кружили над поверхностью воды, высматривая рыбу.

- Как бы я хотел стать птицей! – размышлял Чайник. – Тогда бы я мог навсегда поселиться на берегу моря.

И вдруг он догадался, что общего между ним и этими прекрасными птицами! И чайки, и он, Чайник, одинаково любили морскую стихию - ту, что бурлит, дышит, кипит и движется, словно живая!

И эти белые облачка над водой – будто пар из кипящего чайника, а горячий песок – словно раскалённый Примус!

- Ого, а чайник-то наш разухарился! Даже засвистел, - рассмеялась Хозяйка.

- Странно, - откликнулся Хозяин. – Свистка нет, а свистит.

А чайник всё свистел и свистел, и не мог остановиться! А чайки кричали, и море билось о скалы, и скалы отвечали морю гулким басом…

Хозяйка тщательно упаковывала вещи.

- Удивительное дело, - сказала она мужу. – Чайник не хочет влезать в багажник.

- Может быть, оставим его здесь, на берегу? – Предложил муж. – Посмотри, какой он закопчённый и невзрачный, зачем он нам?

Хозяйка на минуту задумалась:

- Почему-то жаль оставлять его здесь.

И Чайник почувствовал, насколько он благодарен Хозяйке за то, что она не сказала «бросить на произвол судьбы».

Наконец, Чайник пристроился между Примусом и коробкой с продуктами. Он покидал море с лёгким сердцем! Он знал, что вернётся сюда непременно, потому что здесь живут его близкие родственники – белокрылые чайки…

Он знал наверняка, что старый друг Примус никогда его не оставит, и что делить полку шкафа приходится порой не только с порядочными вещами (такими, как Фонарь или Проигрыватель) но с Плоскогубцами и Кастрюлями. А что делать? Се ля ви!

И пусть он не слишком молод, и эмаль на боках облупилась, но он всё ещё кому-то нужен! Потому что пока внутри тебя кипит, бурлит и плещется море, ты - жив!..

- Ты правда ездил на море? – подозрительно спросила старая Перечница.

- Ты действительно видел море? – прогундосил Чайник со свистком.

- Мы по тебе скучали! – хором закричали Калоши.

- А какое оно – море? – тихо спросил младший брат, заварной Чайник.

- Море – оно почти такое же, как у тебя внутри. Море - чайного цвета, - ответил старый Чайник и надолго замолчал. Он был неважным рассказчиком. Потому что, если всем рассказывать о самом сокровенном, то оно теряет свою силу, значимость и потаённый заветный смысл.