Жара

Жарища-то какая! Уже сколько длится! Никакого передыху ни днём, ни ночью. За полтора месяца дождевых осадков и на сантиметр не наберётся. Опять погода рекорды бьёт. Говорят, что она уже лето 2010 года переплюнула. Хорошо хоть можно забиться куда-нибудь в тенёк с книжкой в руках, благо своё уже отработал и пользуешься дарами жизни пенсионера. Есть два варианта: посидеть на лавочке в красивой роще возле своего дома или же перейти через проезжую часть улицы и войти в лесопарк. Сегодня был выбран первый вариант, идти-то всего сто метров от подъезда. Оказались и незанятые лавочки под сенью деревьев.

Кузьмич уселся под низко нависшими ветвями корявой берёзы, приткнул свою «третью ногу» - телескопическую палочку, достал из полиэтиленового пакета толстенную книгу, очки и углубился в чтение. Книга, надо сказать, уже достала его своей чернухой. Хотелось поскорее дочитать «Обитель» и приступить к чему-то более светлому и весёлому. Приходилось частенько доставать платок и протирать стёкла очков, которые тоже «обливались потом» от духоты.

По дорожкам рощи прогуливались парочками и тройками старухи, молоденькие мамочки катали в колясках своих чад. Вот у соседней лавочки затормозила молодая семейная пара с ребёнком в коляске. Расстелили на лавке газеты и уселись, не переставая о чём-то разговаривать вполголоса. Сначала Кузьмич, погруженный в перипетии истязаний узников «Соловков», не слышал разговора на соседней лавочке. Потом до боли знакомая тема непрошено проникла в его ухо. Разговор о жаре. Вернее, спор о том, что лучше - лето или зима. Брюнетистый парень, отлепляя от тела чёрную футболочку с короткими рукавами и какой-то надписью на груди на английском языке, утверждал, что нет лучше отдыха, чем пробежаться в зимнем лесу, под ярким солнцем по скрипучей лыжне. Его подруга, как и положено второй половине, высказывала противоположные доводы:

-  Вот мы сидим с тобой в шортиках и маячках, Костик с голыми ножками. А зимой?! Устанешь только одеваться да переодеваться, да следить, чтобы носик у Костика не побелел, да чтоб не надышался он морозным воздухом.

-  И всё-таки здорово подышать этим самым морозным воздухом! Зимой я всегда могу утеплиться до нужного градуса, а летом что? Сидишь весь в мыле - и на службе, и дома - парень снова остервенело отлеплял футболку от тела. Потом он вдруг напрягся, как струна, уставил взор свой в макушку стоящей напротив берёзы и начал декламировать негромким, но хорошо поставленным голосом стихотворение. Жена не сводила с него явно влюблённых глаз. Очевидно, муж её частенько пользовался этим приёмом. Кузьмич тоже отложил книгу в сторону и, уже не скрывая своего любопытства, внимательно вслушивался в поэтическую речь. Знать, стихи были и его слабостью.

Припудрив снежком прошлогоднюю прель,

Зима наконец-то и к нам заглянула.

В мороз, из дождливого выйдя загула,

В снежки поиграла и даже в метель.

 Безветрие. Неба насупленный свод.

Мой слух полоняет органная месса

Застывшего в спячке январского леса

И мрачной Природы печальный аккорд. 

У зимнего леса своя красота. 

Лучом серость неба прорежет светило

И сразу угрюмому глазу на диво

Искрится на солнце у ёлки фата. 

Крепчает трескучий крещенский мороз,

Кусает за уши и за нос всё злее.

"Когда, наконец, на душе потеплеет?"

— К губам приморожен извечный вопрос.