Откровение кота
Я приличный воспитанный кот
Благородной элитной породы,
Мне недавно исполнился год,
Я почувствовал силу природы.
Поначалу не мог я понять,
Что такое со мной происходит,
Я с клубком разучился играть
И собаку дразнить в огороде.
Я совсем потерял аппетит
И забыл о своих увлеченьях.
Неприличный природный инстинкт
Управляет моим поведеньем.
Снег растаял, на улице март.
Я ночами не сплю, я страдаю.
Мною движет какой-то азарт,
Изнутри я как будто сгораю.
Непомерная жажда любви
Заставляет меня без умолку
Напевать серенады свои,
Только в этом не вижу я толку.
В моём доме живёт человек,
Пожилая дородная самка,
Она чешет мой шёлковый мех,
Я зову её ласково, мамка.
Раньше с мамкой мы спали вдвоём,
Она тёплая - с ней мне уютно,
Но теперь на диване моём
Рядом с ней ночевать стало трудно.
Я ей на ухо нежно урчу
И об голову трусь её телом,
Я вниманья, я ласки хочу...
Но в ответ мне за это влетело.
Я на мамку обид не держу:
Неразумные люди созданья.
Я ей ласково ухо лижу,
Вот такое моё воспитанье.
Я проснулся в горячем бреду,
В моём доме какие-то люди,
Что-то мне предвещало беду,
Но не знал я, какой она будет.
Попытался от них убежать,
Но меня не послушалось тело,
Я остался безвольно лежать,
В голове моей сильно гудело.
Я не знал, что случилось со мной,
Будто я перебрал валерьяны,
Я не мог шевелить головой,
Словно я в самом деле был пьяный.
Постепенно в сознанье придя
Я свою обнаружил пропажу;
Но не мог понимать ещё я,
Как тот маленький орган был важен.
Навсегда мой позорный инстинкт
Надо мною утратил влиянье,
Возвратился былой аппетит
Испарились срамные страданья.
Год промчался, вернулась весна,
Вновь раздались котов серенады.
Им, беднягам, опять не до сна,
Их бы тоже кастрировать надо...
Я сидел на крылечке сыром,
Попивал простоквашу из миски.
Вдруг,- гляжу - на заборе моём
Греет спинку на солнышке киска.
Я не знал тогда, как поступить,
Чтоб она обратила вниманье,
Глаз не мог своих отворотить
От прелестного хвостовилянья.
Её смелый пленительный взор,
Как стрела, на меня устремился;
И, - о боже, - какой позор!
Я в неё безрассудно влюбился!
Грациозным и ловким прыжком
Она враз на земле оказалась,
Я с крыльца полетел кувырком,
Чего прежде со мной не случалось.
Я ещё не совсем понимал,
Чего ждёт от меня эта львица,
От эмоций я где-то летал
Всё не в силах никак приземлиться.
Она тёрлась пушистым лицом,
Ну а я от стыда чуть не помер.
Я навек обречён быть скопцом!
Я сейчас только всё это понял.
А она одарила меня
Беспощадно насмешливым взглядом...
В этот миг об одном думал я,
Где б нажраться крысиного яда!
От ужасного чувства стыда
Я запрыгнул в собачью будку,
Чтоб собака загрызла меня,
Но она всё восприняла в шутку.
Все попытки покончить с собой
К моему огорченью не сбылись.
Я топился в колодце с водой,
Но способности плавать открылись;
Я наелся смертельных грибов,
Но в итоге расстроил кишечник;
Я бросался с высоких домов,
А теперь я ещё и сердечник.
Монотонно проходят года,
Я смирился с постыдным увечьем,
У меня есть жильё и еда.
И тупая любовь человечья.
Жизнь течёт, я как будто во сне,
Мои чувства сковали морозы.
Только лишь иногда по весне
Я роняю кошачьи слёзы...
(авг/17)
Благородной элитной породы,
Мне недавно исполнился год,
Я почувствовал силу природы.
Поначалу не мог я понять,
Что такое со мной происходит,
Я с клубком разучился играть
И собаку дразнить в огороде.
Я совсем потерял аппетит
И забыл о своих увлеченьях.
Неприличный природный инстинкт
Управляет моим поведеньем.
Снег растаял, на улице март.
Я ночами не сплю, я страдаю.
Мною движет какой-то азарт,
Изнутри я как будто сгораю.
Непомерная жажда любви
Заставляет меня без умолку
Напевать серенады свои,
Только в этом не вижу я толку.
В моём доме живёт человек,
Пожилая дородная самка,
Она чешет мой шёлковый мех,
Я зову её ласково, мамка.
Раньше с мамкой мы спали вдвоём,
Она тёплая - с ней мне уютно,
Но теперь на диване моём
Рядом с ней ночевать стало трудно.
Я ей на ухо нежно урчу
И об голову трусь её телом,
Я вниманья, я ласки хочу...
Но в ответ мне за это влетело.
Я на мамку обид не держу:
Неразумные люди созданья.
Я ей ласково ухо лижу,
Вот такое моё воспитанье.
Я проснулся в горячем бреду,
В моём доме какие-то люди,
Что-то мне предвещало беду,
Но не знал я, какой она будет.
Попытался от них убежать,
Но меня не послушалось тело,
Я остался безвольно лежать,
В голове моей сильно гудело.
Я не знал, что случилось со мной,
Будто я перебрал валерьяны,
Я не мог шевелить головой,
Словно я в самом деле был пьяный.
Постепенно в сознанье придя
Я свою обнаружил пропажу;
Но не мог понимать ещё я,
Как тот маленький орган был важен.
Навсегда мой позорный инстинкт
Надо мною утратил влиянье,
Возвратился былой аппетит
Испарились срамные страданья.
Год промчался, вернулась весна,
Вновь раздались котов серенады.
Им, беднягам, опять не до сна,
Их бы тоже кастрировать надо...
Я сидел на крылечке сыром,
Попивал простоквашу из миски.
Вдруг,- гляжу - на заборе моём
Греет спинку на солнышке киска.
Я не знал тогда, как поступить,
Чтоб она обратила вниманье,
Глаз не мог своих отворотить
От прелестного хвостовилянья.
Её смелый пленительный взор,
Как стрела, на меня устремился;
И, - о боже, - какой позор!
Я в неё безрассудно влюбился!
Грациозным и ловким прыжком
Она враз на земле оказалась,
Я с крыльца полетел кувырком,
Чего прежде со мной не случалось.
Я ещё не совсем понимал,
Чего ждёт от меня эта львица,
От эмоций я где-то летал
Всё не в силах никак приземлиться.
Она тёрлась пушистым лицом,
Ну а я от стыда чуть не помер.
Я навек обречён быть скопцом!
Я сейчас только всё это понял.
А она одарила меня
Беспощадно насмешливым взглядом...
В этот миг об одном думал я,
Где б нажраться крысиного яда!
От ужасного чувства стыда
Я запрыгнул в собачью будку,
Чтоб собака загрызла меня,
Но она всё восприняла в шутку.
Все попытки покончить с собой
К моему огорченью не сбылись.
Я топился в колодце с водой,
Но способности плавать открылись;
Я наелся смертельных грибов,
Но в итоге расстроил кишечник;
Я бросался с высоких домов,
А теперь я ещё и сердечник.
Монотонно проходят года,
Я смирился с постыдным увечьем,
У меня есть жильё и еда.
И тупая любовь человечья.
Жизнь течёт, я как будто во сне,
Мои чувства сковали морозы.
Только лишь иногда по весне
Я роняю кошачьи слёзы...
(авг/17)
Только в конце по слогам лучше «Я роняю кошачиИ слезы»
И «Я запрыгнул в собачУю будку»,
«И, — о боже, — какой ЖЕ позор!»
Это чтобы уровнять количество слогов — легче и плавнее будет читаться.
Хотя и так здорово!