шведское

Час пик. Никто никого не слышит.
Снуют туристы назад-вперëд,
и Карлсон, который живëт на крыше,
глядит с опаской на пëстрый сброд.
Вот раньше бывало, пяток прохожих
и дождь свободно танцует твист,
а нынче - на двор проходной похоже...
Но он философ. Не шовинист.
Вздохнëт, эту жизнь принимая как бы.
Взлетит, унося свой объëмный зад
- ведь даже душевные песни «АББЫ»
не развернут этот мир назад.
Малыш повзрослел и давно уехал,
живëт в Таиланде который год
и предаваясь вовсю утехам,
он видит сказки наоборот.
Он любит плаванье и гантели,
двух таек и стейки тунца-на-крови
и верит: в одном из массажных борделей
ещë осталось чуть-чуть любви…
Старушка Бок подмигнëт довольно:
мол, поздно лечить его и менять
- ведь даже толковым механикам «Вольво»
не повернуть это время вспять:
со стенки шведской не слезть проворно,
семьëю шведской не лечь в кровать
и с доброй старой Советской сборной
в хороший хоккей не сыграть... Не сыграть.