ЛЕТАЮЩИЙ ПИНГВИН (пародия)

Спасибо, Джонни.

Коль львица не гермафродит,
То вряд ли гриву кто узрит.
В образования изъян
Иль автор был немного пьян.
Какой сгубили вы талант,
Мартыш, известный дуэлянт,
Лишь заступился за сестру,
Стреляя в друга по утру.

Лермонтов и Мартынов вместе учились в школе гвардейских подпрапорщиков. Там у Мартынова была кликуха «Мартыш». Которая, естественно, Мартынову не нравилась.

Это о нем писал Лермонтов в четверостишии:

«Скинь бешмет свой, друг Мартыш,
Распояшься, сбрось кинжалы,
Вздень броню, возьми бердыш
И блюди нас, как хожалый».

Существует версия, что причиной ненависти Мартынова к Лермонтову (он выстрелил ему в сердце, хотя Лермонтов выстрелил вверх) было желание отомстить за оскорбление, нанесенное сестре Мартынова. Якобы Лермонтов написал пошлость в ее альбоме.
«Это трогательное существо (сестру Мартынова) впоследствии многие из современников поэта назовут одной из возможных причин его роковой дуэли. Версия о том, что Мартынов вызвал Лермонтова, защищая честь сестры, появилась сразу после поединка» (Е.Л.Соснина «Загадка последней дуэли М.Ю. Лермонтова»).
Лермонтов якобы высмеивал сестру Мартынова Наталью, с которой у него до этого были романтические отношения. Наталья просила Лермонтова, который уезжал на Кавказ, передать брату запечатанную посылку. Лермонтов вскрыл посылку – там были дневник Натальи и 300 рублей. Лермонтов вскрыл пакет, прочел дневник и уничтожил его, ибо там он был выставлен в неприглядном свете. А Мартынову сказал, что по дороге на него напали грабители и отобрали пакет. Позже, поговорив с сестрой, Мартынов понял, что Лермонтов знал содержание дневника сестры. Такая вот неприглядная история («Из-за чего закадычный друг поэта Лермонтова застрелил его на дуэли» kulturologia.ru/blogs/161221/52009).
Существует и другая, официальная версия – Лермонтов оскорбил самого Мартынова 13 июля 1841 года на приеме в доме генерала Верзилина, шутливо сказав Надежде Петровне Верзилиной, кивнув в сторону Мартынова, чтобы она проявляла осторожность при общении с этим страшным горцем («Дуэль Лермонтова с Мартыновым» diletant.media/articles/25447341)
В чем я ошибся – дуэль состоялась не утром, а в 5 часов вечера, была страшная буря.

Светлана Скорик «О распространенных ошибках в поэзии» (STIHI.PRO):

«Авторская глухота – не замеченные автором стилистические и смысловые ошибки в его произведении. Это явление существует благодаря устройству человеческой психики: автор привыкает к своим строчкам и воспринимает их не критически, а механически, не осмысливая того, что он высказал. Кроме того, удивительно было бы, если бы каждый поэт был гением ещё и в смысле обширности знаний. Именно этим объясняются такие «странные» места у наших классиков, как «И Терек, прыгая, как львица / с косматой гривой на хребте» у М. Лермонтова (грива есть только у льва, причём не на хребте, а на голове и шее), «Дам тебе я зёрен,/ а ты песню спой» у А. Плещеева (сказано о ласточке, а они питаются насекомыми), «О первый ландыш! Из-под снега / ты просишь солнечных лучей» у А. Фета (имелся в виду подснежник, ландыш появляется в мае), «Поэмы замерли, к жерлу прижав жерло / нацеленных зияющих заглавий» у В. Маяковского (поэт имел в виду «к стволу прижав ствол» – стоящие напротив, прижатые жерла стволов выстрелили бы друг в друга). Единственная возможность избежать подобных явлений при публикации стихотворений – наличие профессионального редактора в издательстве, куда вы отдали свою книгу. Корректор выправляет только пунктуационные и орфографические ошибки, а этого совершенно недостаточно. Но в настоящий период редко в каком издательстве встретишь хотя бы грамотного корректора, о редакторах же я вообще промолчу».

Вы что же, думаете, что я сам искал эти ляпы у классиков. Для этого есть Гугл. Эти ляпы у Лермонтова и других авторов нашли до меня десятки профессиональных критиков. Спорьте с ними, что имел ввиду Лермонтов.Я только оформил результаты их поисков в виде пародий. Наберите в Гугл и почитайте сами. Десятки критиков признают, что Лермонтов допустил ошибку, а вы не признаете.

И еще я прочитал интересную вещь. Пугачёв захватил имение Мартынова и собирался лично убить маленького сына Мартынова. Но его кормилица сказала " Не трожь, это мой сучёнок". Вот этим бранным словом «сучёнок» она его и спасла. Пугачёв подумал, что барского сына она сучёнком бы не назвала.

Возможно, действительно Лермонтов имел ввиду, что Терек прыгает помеж камней, как львица, а косматая грива — это волны у Терека, а не грива львицы. Тогда и с хребтом вполне логично.
А вот насчет зернышек, которыми кормят ласточку -у Плещеева явный прокол.

Сына Н.С. Мартынова по имени Соломон.

Ошибся я слегка, не «сученок», а «сопляк» назвала младенца кормилица.
Вот отрывок из статьи Е.Л. Сосниной «Загадка последней дуэли М. Ю. Лермонтова».

«В своё время отца будущего убийцы Лермонтова едва не лишил жизни грозный Емельян Пугачёв. В архивах США хранятся интереснейшие бумаги, относящиеся к различным эпизодам русской истории. В том числе и рукописный документ «Воспоминание о Пугачёве», написанный матерью известного церковного деятеля Петра Петровича Зубова и недавно опубликованный в книге Александра Кацуры «Поединок чести». Мемуаристка рассказывает о том, что когда донеслась весть о приближении Пугачёва и его необузданных войск до поместья Мартыновых Липяги там случился страшный переполох, «… тем более, что меньше недели перед этим жена Мартынова родила сына. Напуганные, все кое-как собрались и решили бежать из имения прямо в лес, а оттуда куда глаза глядят. Взяли с собой молодую мать, но оставили новорождённого сына с мамкой-кормилицей… К вечеру того же дня усталые, злые всадники разбойников подъехали к имению… Мамка-кормилица затряслась.
— А это что? — крикнул Пугачёв, дёргая ребёнка за голову из её рук. — Барчонок, что ли? Давай его!
— Не тронь! — закричала кормилица, — не тронь его, это мой сопляк!
Этим скверным словом она и спасла младенца. Напуганная мамка решила окрестить ребёнка до возвращения родителей, — повествуют далее воспоминания. — Пошла в церковь.
— А как назвать его? — спрашивает священник.
— А бог весть!— отвечает мамка. — Уж и не знаю.
— По святому назовём, — решил священник. — На сей день святой будет Соломон-царь. — Так и назовём.
Так и назвали.
«Наш друг Мартыш не Соломон», — скажет через много лет М. Ю. Лермонтов о сыне столь чудесным образом спасённого младенца.

Ну да, не разобрался я. Н.С. — это Николай Соломонович. Да и по времени тогда все сходится. Пугачев жил в 18 веке, а Лермонтов погиб в 19-м веке.