О Берта, Берта
О Берта, Берта.
Я - хранитель
Своей немыслимой любви.
Теплом объятая обитель
Души моей латает швы.
Я буду Берте вечно нужен.
Не оборвëтся наш союз,
Ведь, я являюсь её мужем
В священной преданности чувств.
Признаюсь правда, то что Берта
Не говорит уже со мной,
Как будто недовольна чем-то,
Но это – я всему виной.
Всё началось с того момента,
Когда напился я вина
И сел за руль... Ба-бах! Деревья!
И Берта с той поры – больна...
Я, как назло, живой, здоровый
От шока только пострадал.
А Берту нежную сурово
Злой рок той ночью наказал
За что? Не знаю, но не может
Она свершить отныне шаг.
И даже двигается тоже
С большой потугой, не спеша.
Молчит она и днëм и ночью.
Винит безмолвно – подлеца.
Но Берту я не брошу. Точка.
И буду с нею до конца.
Будь проклят час тот неурочный.
С тех пор на Берте нет лица.
Она, болезненная, очень
Худеет сильно, без конца.
При свете дня беру я Берту
(Пускай и просится слеза),
Возле окна сажаю в кресло,
Расчëсывая волоса.
Подруги Берту позабыли,
Не навещают больше дом
И все друзья. Да чëрт бы с ними!
Мы с нею справимся вдвоëм.
Я Берту в платья наряжаю,
Хоть, непослушная она.
Всегда валяется вальяжно,
Меня лишая ночью сна.
Я макияжем не владею.
Она прощает мне дефект.
Духов и пудры не жалею,
Чтоб красоты сиял эффект.
А ночью я при свете свечки
Зайду к ней в спальню, чуть дыша,
Не потревожив сон беспечный,
И поцелую, не спеша.
На край кровати рядом с нею
Присяду и взгляну тайком,
С надеждой обращаясь к небу,
Что кроется за потолком.
Забыв случайно о реальном,
О том, что Берты – больше нет.
Еë врачи запаковали
В огромный с молнией пакет.
Навеки в землю закопали,
Сказав, что нам – не быть вдвоëм.
Но я принëс еë, страдая,
Из тьмы могильной снова - в дом.
Ведь, ей темно и страшно было
В пространстве гробовой доски.
Ей лучше тут, ей нужно с милым
Быть снова вместе – вопреки
Всему на свете.
Мне поверьте.
Молчите, злые языки.
О, спи скорее, Берта, Берта...
Много шероховатостей (и закопали под землёй), но в целом мне заходит такое