Катя

Нередко назло всему винному смраду,

Упорной травинкой асфальт пробивая,

Познав, что рождению их и не рады,

В хороших людей детвора вырастает.

***

Осколками выстлано прошлое Кати,

Царапает память про детство рассказ,

Про папу, что часто был в море на вахте,

А мама…

Жить горько с ней было подчас.

Взвалила девчонка на хрупкие плечи

Заботу о младших и мысль, как им жить,

Недетскую жизнь проживал человечек:

Готовить, баюкать, стирать и кормить.

Её было дело, что в доме нет хлеба,

С утра вопрошают с надеждой глазенки.

Она же за маму и, впрочем, за папу -

Для братика Коли, для Гали – сестренки.

Сначала казалось, вот мама очнётся,

Утешит, обнимет, конечно накормит.

Да, точно, на улице громко смеется!

Она, да она!

Правда мимо проходит…

А Кате к соседям, просить и лукавить,

Чтоб день этот долгий для них пережить.

К заварке пустой хоть съестного добавить,

Без плача голодных детей уложить.

Вернется домой развеселая мама,

Истошно горланя невнятную песню.

А что ели дети? Кто спит? Все ли дома?

Не вспомнит.

Не спросит.

Ей не интересно.

И ляжет Катюша, в калачик свернется,

От горечи даже всплакнуть нет силенок.

И будет ей снится, как папа вернется…

Мечтал засыпая уставший ребенок.

Когда приходил он пропахший весь морем

Кормил, обнимал и тихонько вздыхал,

В застывших слезинках недетское горе -

Всё видел.

А делать что с этим, не знал.

Пока он был дома, пытались согреться

Три пары распахнутых радостных глаз.

И щечки блестя, успевали отъесться

И смех кувыркался по дому не раз.

Но рушилось детское хрупкое счастье,

Как только за сборы в дорогу он брался,

На лица детей набегала ненастьем

Мольба: «Папа, ты бы остался…»

***

Все ж выросла Катя красивой и строгой,

А детские годы не деть никуда.

И стала женой и моей с братом мамой,

Но трудным ее было счастье всегда.

И нам так непросто расти было зная,

Что надо улыбку еще заслужить.

Росли мы в заботе, но строгость такая

Казалось ей верной, хвалить - это льстить.

***

Событий так много уже промелькнуло,

Семья и теряла, и снова росла.

Но мама снесла все, спины не согнула,

Лишь мягче характером стала она.

Добавилась грусть от ухода любимых

В глазах, что идут серебра волосам.

Не ждет, а звучит похвалой голос милый

И в радость быть радостью лучшей из мам.