Кромешник души ^{2 года назад}

«Крылья»

Куплет 1.
Дана нам от рождения душа.
Она огонь нам в сердце зажигает.
Она нас пробуждает ото сна.
Взлетать нас к звездам часто заставляет.

Но к тем, кто в душу пустит черноту,
Предаст мечту, судьбой распорядится.
Огонь сердец закроет высоту.
Взлететь им не дано, а лишь разбиться.

Припев:
Взлетают, рассекая небеса.
Крылом закат небесный разрезая.
Не троньте сердце юного птенца!
Оно любви еще и трепета не знает!

Куплет 2
Не бойтесь ошибиться никогда.
Жалеть не нужно крыльев. Ослабеют.
Полетов в небо требует душа.
Пожар в душе лишь только делает больнее.

Припев:
Взлетают, рассекая небеса.
Крылом закат небесный разрезая.
Не троньте сердце юного птенца!
Оно любви еще и трепета не знает!

Бридж
Пусть боль в спине.
И сил уж нет!
И вера в крылья тихо дотлевает.
Но ты держись!
На зло той тьме,
Что душу беспощадно растирает.

Припев:
Взлетают, рассекая небеса.
Крылом закат небесный разрезая.
Не троньте сердце юного птенца!
Оно любви еще и трепета не знает!

Забудьте сердце храброго птенца!
Его любовь огнем внутри испепеляет!

«Берега»

Куплет 1:
Ну зачем мы стучались в двери?
И зачем распахнули души?
Водопадом проходит время.
И никто вроде нам не нужен.

С счастьем горе приходит сразу,
И покой утечет по лужам.
Ложь и фальш затуманят разум.
Дальше станет лишь только хуже.

Припев:
Бегу к тебе я по теченью.
Вода размыла берега.
Я знаю! Нет в любви спасенья.
Погас в груди свет маяка.

Куплет 2:
Берега наши вроде рядом.
Только нет больше притяжения.
Боль и слезы прольются градом.
Вот и все. Дальше отторжение.

Время горным летит течением.
Как же все нам теперь исправить?
Смоет все, как одним мгновением.
Как себя все забыть заставить?

Припев:
Бегу к тебе я по теченью.
Вода размыла берега.
Я знаю! Нет в любви спасенья.
Погас в груди свет маяка.

Бридж:
Мы могли бы бежать по воде.
Из песка сотворить себе мир.
Но увы наши души на дне.
Одиночество ярый кумир.

Припев:
Бегу к тебе я по теченью.
Вода размыла берега.
Я знаю! Нет в любви спасенья.
Погас в груди свет маяка.

«Под нож»

Распилить бы себя на части,
Чтобы каждому быть угодным.
Чтобы дом обошло ненастье.
Чтобы все возвратить к исходным.

Чтоб забыть эту боль и страхи.
Чтобы жить для себя. Свободным.
Чтобы жить в новенькой рубахе.
Не казалось чтоб все безысходным.

Жить хочу без нужды в оправданиях.
Не желая о прожитых буднях.
Не карапкаться в толпах изгнания.
Чтоб, как в фильме с первого дубля.

Чтобы рядом лишь близкие люди.
Зубоскалов и лести не нужно.
Чистота в каждом собранном пуде.
Мне от лжи лишь становится душно.

На меня косо вы не смотрите.
Для меня это все только опыт.
Чистоту души берегите.
Злость в трясине ее утопит.

«Шорох сердца»

Цвет сирени бесщадно погас,
И листва облетела сады.
Не встречают иволги нас.
Не придешь на скамью ко мне ты.

В фонаре затрещал огонек.
Лунный свет побледнел в небесах.
Мне бы лето вернуть на денек,
Сердце мерзнет в этих снегах.

Не слышны разговоры в тени.
Парк без нас давно опустел.
Вспомни теплые летние дни!
Я ни этого вовсе хотел.

Шорох листьев, как шёпот ветров,
Вновь зовет по брущатке гулять.
Сколько в мире таких городов,
Где ещё нужно нам побывать.

Остывают на стуже сердца.
Я тебя на скамейке дождусь.
Под метелью похож на птенца.
В плед объятий к тебе окунусь.

И поднимется вихрь тогда,
Солнце грянит сквозь серые тучи.
Со скамьи не уйду никогда!
Станет мне на душе только лучше.

«прОпАсть»

Мы натянули нити до предела.
Ворса и треск пошли по всей длине.
Но сердце ведь ни этого хотело.
Теперь от боли я кричу. Наедине.

Мы предали все наши обещания
Достав с глубин души флаконы с ядом.
И не понять тебе мои страданья.
Я докричусь. Пусть слезы идут градом.

Закрыв глаза, к тебе пойду по нитям.
Кидай в меня ножи. Я все переживу.
Нет боли в сердце, без того убитом.
Пусть закричу и голос надорву.

Ты поднесешь мне чашу с ядом.
Я выпью все. Опустошу до дна.
Теперь тебя не будет со мной рядом.
Мне жизнь такая больше не нужна.

Я эквилибр совершу последний.
Сорвусь с каната пьяной головой.
Пусть пропасть эта будет беспросветной.
Не оборачивайся. Ты теперь чужой.

Падением в бездну, я покой постигну.
А ты живи под солнцем. Наверху.
Теперь тебя я больше не окликну.
Меня ты стер и сдул от сердца шелуху.

Глупые письма…

Люди пишут любимым письма,
Ожидают ответа годами.
Как же права глупы и наивны,
В тот момент мы бываем с вами!

Все боимся живого слова.
Сочиняем на лист пару строчек.
Подгоняем мысли толково,
Исправляя корявый почерк.

Избегаем прямых разговоров,
Прячем взгляд увидав друг друга.
Пробегаем в людских коридорах,
Валидолом, шурша от испуга.

Вечерами сидим за бумагой,
Вместо встречи в уютном месте.
Высекаем слова точно шпагой.
«Слова труса» в своем манифесте.

Точно Гамлеты «Бросить — не бросить»
Пол часа постоим на почте.
Сто раз успеем конверт поелозить,
Умоляя «доставку отсрочьте»!

Проследим за маршрутом записки.
Подождем, пока краюшек вскроют,
Но по адресу данной прописки
Оду нашу в квартплатах зароют.

Будут нервы и слезы ручьями,
И слова расставания на ветер.
Все обсудим за рюмкой с друзьями.
Пусть чудовищным будет наш вечер.

А потом вдруг окажется случай,
Что не наше письмо зарыто,
Зря провыли мы ивой плакучей,
Закрываясь стеной из гранита.

Постучит в дверь родной человечек.
Скажет: «Здравствуй милое солнце! „
Снова время пойдет скоротечней.
Блеск луны заглянет в оконце.

Не пишите дурацких писем,
А в глаза лишь друг другу смотрите
НЕРВЫ целы и ЛЕС живописней!
Не конвертом, а сердцем любите!

Диалог у зеркала…

Вчера в гостях был странный собеседник.
Он пил вино, рассказывал про жизнь.
И вроде положителен и не бездельник,
Но был он к миру очень укоризн.

Высок, худой лицом, в висках слегка седой,
Взгляд острый, режущий металл.
Вел диалог довольно не простой.
О людях здешних рассуждал.

Черняв главой, заточен был в плечах,
Утянут в поясе, с осанкой столбовидной.
Всего и не рассмотришь в тусклом свете при свечах.
Для окружающих он был натурой «дальновидной».

И вроде речь его уверена, строга,
И говорит, о счастье справедливо.
А раз за разом, что несет? Пурга!
И мысль мне его была самолюбива.

Вот так послушаешь, ну все у него есть!
Но завтра будет с голыми руками.
А после донесет дурную весть,
Что захлебнулся, собственно, мечтами.

Грехи свои на свитке развернет,
И будет умолять мир о прощении.
А завтра список сей перечеркнет,
И не предаст им более значения.

Намедни мне расскажет о любви,
Что разбирается в науках он толково.
Лишь слушаю и повторяю — «Говори»,
А он одернется и смотрит так сурово.

Спустя часы мой странный собеседник,
Утрет слезу, поправит свой костюм,
Наденет шляпу, уберет подсвечник,
И вновь исчезнет в шлейфе своих дум.

Пройдут деньки, я вновь его увижу.
Традиционным стало здесь прибытие твое.
Ну здравствуй! Что сегодня я услышу?
Как жаль, что этот гость — лишь отражение мое.

Песок…

Не стройте замков из песков,
Рубите своды из гранита,
Добавьте крышу, дверь, засов.
Пусть будет крепче монолита.

Придай огранке ту мечту,
Что стала выше жизни смысла
Не объявляй всем за версту.
Чтоб новость в сплетнях не зависла.

Пусть станет свет ее огранки,
Как путеводная звезда.
Не лезут под руку подранки.
Она лишь вам сейчас дана.

Держи мечту, как птицу в клетке.
Не дай ей в небо улететь.
Пусть свет трепещущей жар-птицы
Не сможет раньше потускнеть.

Все говорят, что счастье зыбко.
Что радость любит тишину.
Какой дурак это придумал?
И в сорок лет я не пойму.

Делить его пилой не надо.
Его родным нужно раздать.
И лишь тогда сияньем перьев
Улыбки смогут засиять.

Когда вокруг свечение больше
Уходят в глубь печаль и грусть.
Уходят сумрачные пятна.
И даже я вам улыбнусь.

Карандаши…

Возьму в руки карандаш.
Нарисую стенки,
Цвет не нужен на листе.
Вот мои оттенки.

Прорублю в стене окно.
Сад, чтоб видно было.
Вишню во цвету создам.
Скажите уныло?

Тучи в небе разгоню.
Точно, как руками.
Разожгу большой костер,
Чтобы сесть с друзьями.

В дали ветер запоет.
Солнце за горами.
Здесь понравилось бы всем
В поле, с облаками.

Здесь качели подведу.
Пусть скрипят на ветке.
Жаль, что я лишь за окном.
Точно птица в клетке.

Скажешь двери проруби.
Нет, не надо риска
Там не нужен образ мой
В роде обелиска…

Полная чаша…

С землёй, прощаясь в день грядущей
Блаженные семь душ сошлися на краю.
О жизни райской вездесущей
Мечтали. Боже, пощади! Молю!

Открыв врата к дворам небесным,
Творец весы с пером поставил на краю.
Кладите в чашу то, что было вам прелестным.
И расскажите мне про веру, жизнь свою.

Что видели вы в мире том, предсмертном,
Что стало ценным, милым и родным.
О чем скучаете, скорбите в поднебесном?
А, что осталось в памяти из подвигов былым?

Встряхнулись души, злобу, гнев напыжив.
И в жалобах своих весь проклиная мир
Рассказывая, как удалось им выжить
Потребовали у Творца небесный пир.

Мы настрадались! Шестеро завыли:
Ты посмотри, калеки, нежити.
Один не зрячий, другой без рукий.
Молчишь? А ты внимательно смотри!

Как радоваться жизни мы б сумели?
Ведь каждому досталось только мука.
Взгляни! Мы все кривы, косы. А как мы постарели!?
И что это за мир? Сплошная скука!

А ты чего молчишь? Седьмой?
Ни рук, ни ног, ни глаз!
Замолви слово! Расскажи.
Ну поддержи ты нас!?

Я жил и там, как в том саду.
Не требую местечка для себя в раю!
Вернутся б снова к ним назад.
Чтоб встретить вновь любовь свою.

Ты, что же счастлив в мире был?
Ты видел жизнь свою?
Я сердцем видел все вокруг!
За, что благодарю!

Крылья…

Уставший ворон в поисках приюта,
Сломавший свои крылья пополам,
Кружившему над ним стервятнику по кругу,
Свое почти угасшее сердечко в дань отдал.

Не думал о дальнейших он полетах.
О крепости ветров, что поднимали в высь.
В воспоминаниях о прожитых высотах,
Давно они терновым лесом порослись.

Чужды уж стали родных полей просторы.
Забыли крылья, как над ними он кружил.
Не радовало гоготанье старой своры.
Он голову на эшафот бы положил.

Решившись твердой мыслью об уходе.
Сложив обрубки крыльев за спиной.
К обрыву наклоняясь, мечтая о свободе.
Готов был ринуть камнем с головой.

Вдруг встрепенулись сумрачные мысли.
Почувствовав спиною чей-то взгляд.
Старик повел на взор трясущей головою
И тихо от обрыва отступил назад.

Как черная смола в сияньи солнца,
Пред ним блестящие стремлением глаза.
Как будто ждут ответа на вопросы.
Старик уставил взор свой на птенца.

— Чего глядишь ты жадными глазами?
На дело тех, кому не в радость этот мир.
Летел бы дальше парень за мечтами!
Тебе не близок этот поминальный пир.

В твоих крылах полно надежд и силы.
Тебе покорны счастье и любовь.
По мне прошлись безжалостные вилы.
Я не вернусь в тот мир жестокий вновь.

Юнец покорно выслушал старшого.
— Ты не суди меня так строго. Я не знал.
И у меня в судьбе полно былого.
Моей тропою ты ведь не летал!?

Тебе пришлось искать гнездо иное?
А ты искал себе тепло родимого крыла?
Ты, может быть, не мог забыть пережитое?
Молчишь? А мне такую участь жизнь дала.

Но я не сдался, не подался истязаниям.
Они мне мир иною стороною поднесли.
Не мучь себя и голову страданьем.
Расправь-ка спину, крылья распрями!

Взлетим на встречу солнечному свету.
Не в землю взор, а в небо подними!
Живи душою вопреки забытому завету.
Как феникс силу духа обрети!

И ворон понял. Рано обессилел!
Пройдут обиды. Раны заживут.
Расправил перья. Жизнь еще не видел!
Вспорхнул, как раньше. Новый есть маршрут.

С тех пор в небесной сине над полями,
Кружат две пары крыльев рассекая высь.
То старый глупый ворон над облаками
Поняв юнца, вновь полюбивший жизнь

!