Мой Иван - Иоанн
Прошло с тех пор больше 50-ти лет. Пожалуй, все 55, а я его продолжаю вспоминать с очень большой теплотой. Я до сих пор не понимаю, почему он так мною заинтересовался. В буквальном смысле проходу не давал: как только встретит меня в длинных коридорах нашего института, тут же «стоп, взялся ли ты, наконец, за написание своей диссертации?» Когда же я, наконец, за неё взялся (это было легче, чем каждый раз придумывать, что этому мешает), то теперь при встречах: «как продвигается написание?»
Работали мы поначалу в одной лаборатории, но в разных направлениях. Был он намного старше меня. Фронтовик. Кандидат технических наук. Ближе к пенсии он был избран председателем месткома профсоюзов института, в котором вместе с экспериментальным заводом числилось около 5000 человек. Надо было заслужить такое доверие очень различной публики, и он его заслужил. Его знали и уважали. Хотя сам он к этому новому статусу совсем не стремился.
Мною была проделана на металлургическом комбинате и в лабораторных условиях определённая исследовательская работа и считалось (не мною), что я могу по её результатам подготовить диссертацию. Сам я в этом сомневался, да к тому же столько хлопот, нервов… Нет, это было не для меня. Я точно знаю, если бы не Иван свет Фёдорович, за это дело я никогда б не взялся. Я даже пытался его «напугать». Хорошо, говорю, берусь, но попрошу тебя черновую редакцию прочесть первым, т.е. до того, как её прочтёт мой официальный руководитель. Что не понравится, отметь на полях любым значком без каких-либо объяснений: у нас ведь специальности разные. Он согласился. Короче, защита прошла успешно, все 25 членов Учёного Совета проголосовали «за». Сам себе в душе до сих пор говорю: «Это, Иван, твоя заслуга, не моя.»
Что удивительно, что и в последующие годы он не забывал меня, настаивая на определённых действиях, полезных для меня. Я «брыкался», но оба понимали, что это бесполезно… Эту его обо мне заботу я сравниваю с братской и даже больше того – с отцовской. Но отца у меня к тому времени уже не было, да отец и не смог бы сделать то, что сделал этот человек.
На днях я подумал: может, не только обо мне, но и о других он также заботился? Может, это его призвание свыше? Может, это определено его именем? Ведь ещё в Библии говорится, как назовут человека, таким он и будет. Имя определит его судьбу, его действия, поведение. Как известно, первоначально (в Ветхом Завете) это имя писалось Йоханан. В переводе (с иврита) оно означало: «Яхве (Бог) да будет милостив». Прекрасное имя: кто же не хочет, чтобы Бог был к нему милостив? Не случайно это имя, в соответствующей транскрипции, широко распространилось среди всех христианских народов. На Руси Иоанн, у грузин Иване, у армян Ованэс, у немцев Иоганн, у греков Иойнес, у англичан Джон, у французов Жан, у испанцев Хуан и т.д. Красота!
Но Бог не прост: он, несомненно, только к тем и милостив, кто и сам милостив к другим, кто действительно создан по Его образу и подобию, и кто от своего имени ни при каких обстоятельствах не отказывается. Я не сомневаюсь, что к моему Ивану Бог был милостив, а Иван, в свою очередь, был милостив ко мне - как просто!
Поневоле мне вспомнилось событие, теперь уже почти 80-ти летней давности, когда я 10-летним пацаном учился в 4-м классе уральской сельской школы. Как я на этом сайте вспоминал раньше, в одной большой комнате занимались одновременно второй и четвёртый классы. Я был один черненький, эвакуированный с родной Украины, среди местных беленьких деревенских мальчишек. Мальчишки есть мальчишки. Но между ними выделялся своим ростом и силой один парнишка, про которого так и тянет сказать - парень! Один лишь раз, на переменке, ему понадобилось сказать всем: «отстать!» – и всё. Мир и дружба! Всё больше убеждаешься: по-настоящему сильным не надо ими казаться. К сожалению, я не помню имя этого парнишки, но пусть его имя будет Ванюша – да не прервётся связь времён! В какой-то мере это приближает меня к ответу на мой главный вопрос. А может быть моему Ивану нравилось и моё имя, также не последнее в Библии, и то, что я ни при каких обстоятельствах этому имени не изменял. Да и как вообще может не нравиться имя, которое в качестве награды Великий Царь присвоил своему знаменитому любимцу?
Мой Иван-Иоанн уже давно покинул эту землю, как здесь говорят – passed away. Но ведь известно, что душа человека жива, пока человека помнят. Думаю, его есть кому помнить. Но я тоже помню тебя, Иван, и пусть Бог вечно будет милостив к душе твоей.