Взгляд из бездны

Гаста еще раз глянул в накладные и выйдя из режима визора испытующе посмотрел на Бозета:

‒ Это еще, что за хрень?

Бозет встрепенулся, отчего по рыхлому складчатому телу под обширным двубортным пиджаком прошла волна. Он и с виду напоминал отформованный студень, особенно, когда от волнения заливался краской.

‒ Все, как и договаривались, груз – двести тонн. – Он промокнул лоб салфеткой. ‒ Жарко тут у вас, как в пекле.

В подтверждении его слов в соседнем ангаре взревел прогреваемый маршевый двигатель.

‒ Да ты мне не за тоннаж, ты мне за содержание скажи! – взревел Гаста, проецируя в воздухе полный список груза. ‒ Что еще за кокон? У меня же полный трюм филорского шелка. Если эта дрянь все пожрёт – полгода болтанки в межзвёздной – снюфлу под щупало. Слушай, а не одна ли эта из тварей, что на Саргоне-6 буянили. Ты что ж меня, гад, на контрабанду опасных животных подбиваешь?

Бозет поспешно отступил и оживлённо замахал руками:

‒ Что ты, что ты! Ты же меня давно знаешь!

‒ Вот именно, что давно.

‒ Дело конечно деликатное, но ни о какой контрабанде речи не идёт. – Торговец облизал пухлые губы. ‒ Да и приплата идёт сверх нормы тройная! Сам посмотри…
 

«Галла Солнца» мягко выходила из стыковочного отсека играя бликами в свете белого карлика. Жаннет скинула куртку, в которой форсила перед докерами на станционных сквозняках, и, завалившись боком в кресло, лишь краем глаза контролировала работу автопилота. Она услышала, как двери на мостик открылись, и гулкие звуки знакомых шагов привычно вторглись в предпрыжковую медитативную тишину.

‒ Говорят, вы здорово отчистили старого борова, капитан.

‒ Выбирай выражения, он всё ещё наш деловой партнёр… ‒ капитан грузно опустился в кресло, а на колени Жаннет черной бабочкой приземлился бумажный флаер. ‒ На вот, изучи, потом расскажешь, что там за срань накарябана.

‒ Настоящая бумага! ‒ девушка с предельной аккуратностью развернула проспект с шелковыми вставками и серебряным тиснением. ‒ «Взгляд бездны». Ого, Сильвио Перони, тот самый, чью мазню раскупают по галактике, как горячие пирожки.

‒ Пирожки за миллионы чартов. Это не от него ли любовница сбежала?  ‒ Заинтригованный главный инженер Зак Корски встал со своего места и навис над раскрывшимся чёрным цветком оригами. ‒ «Её глаза, что не видят, смотрят в меня. Её бессмертие на кончиках пальцев»… бла-бла…

‒ Короче, этот чудила завернул себя в кокон из собственных полотен на магнитной сцепке, и законсервировался в поле молекулярного фриза. Живой ли он там или помер ‒ я не знаю. Но этот кокон уже в нашем трюме.

‒ Шеф, тут написано «выставка состоится в секторе Протеон К-7». И по заданным координатам, должен тебе сказать, это лишь астероидное облако с огромной ледяной глыбой посерёдке, да в опасной близости аномальный сгусток тёмной материи.

Гаста Свенсон извлёк из кармана покерную фишку и перекатил её между пальцами.

‒ Я очень люблю чарты. А их заплатят столько, что я готов эту мумию хоть на Старую Землю закинуть. ‒ Он ухмыльнулся и покосился на инженера: ‒ Да и тебе, Зак, не задолбало уже роботесс по станциям зажимать? Пора бы нормальных баб тискать, а?

Жаннет картинно прокашлялась:

‒ Господа, среди нас присутствует дама.

Секундное молчание и все трое зашлись смехом:

‒ Дама, блин, сказанёшь тоже…

 
До входа в астероидный поток оставались считанные часы.

Капитан застыл посреди коридора. «Я убью эту засранку. Нет, ну а чьих это рук дело? Сначала выдеру как козу, а потом заставлю вместо чистильщиков отдраить весь корабль». Гаста в сердцах сплюнул себе под ноги. На стене коридора, в считанных шагах от жилого отсека красовалась кривая надпись красной краской «её глаза видят».

Комм пискнул и не ответил, повторный вызов с тем же результатом:

‒ Ну, любительница высокого искусства, только попадись мне…

Свенсон тяжело дышал сквозь зубы, входя на мостик:

‒ Ты бы ещё дерьмо по палубе размазала. Чё за писанина на стенке?

Зак подскочил со своего места и ошалело посмотрел на Гаста:

‒ В чём дело, шеф? Я тебя никогда таким не видел!

‒ Да ты сам поди и глянь! Поклонница выискалась!

‒ Она минут тридцать назад сполоснуться под душем вышла.

‒ Я ей сполоснусь.

Гаста решительно смерил шагами коридор в обратном направлении. За ним еле поспевал инженер, остановившись лишь напротив стёкших красных букв и присвистнув. Огромный кулачище ударил в дверь каюты:

‒ Открывай, засранка, извинениями не отмажешься.

Дверь открылась сама, но помещение было пустым, лишь в санузле шуршали струи воды. «Да и насрать, это мой корабль ‒ захожу куда хочу». За пластиковой шторкой лежала Жаннет. Из двух провалов на месте глаз сочилась кровь. Тело её всё ещё конвульсивно подергивалось, как будто ей было холодно.

 
Они завернули Жаннет в штору душа и уложили на койку.

‒ Мудила вышел из фриза и решил нас порезать! А всё сволочь Бозет со своим драным коконом! ‒ Свенсон открыл хранилище и подал ручной аннигилятор Корски. ‒ Псих, долбаный псих!

‒ В рубке мы можем вычислить его по камерам.

На всех камерах было пусто. Корабль хранил мёртвое спокойствие.

‒ Постой, что это? Вот тут, справа.

‒ Это кают-компания. Опять надпись: «бездна смотрит».

‒ Я его башку о переборки разобью!

Зак включил отслеживание грузового отсека. Крутанул список ячеек.

‒ Гаста, кокон цел. Может он опять запаковался? Поднасрал, и опять мышкой в норку. Сожжем эту мумию, и концы в воду.

‒ Значит сделаем так: я сижу на камерах и пасу эту мышку, прикрою спину, ежели чего. Ты ‒ идёшь в трюм и рулон этот просвечиваешь рентсканером. Если он внутри ‒ пальнёшь тонким потоком, чтоб картинки не попортить. Эта тварь заплатит нам сполна.

‒ Но если заметишь хоть движение ‒ сразу ко мне!

Камеры провожали крадущегося Зака с пушкой на изготовку из отсека в отсек. Вот он уже пробирается среди грузовых контейнеров, подводя к искомому номеру сканер.

‒ Шеф, тело внутри, но судя по картинке – у него нет глаз.

‒ Что?

‒ И… Гаста, будь я проклят, но это баба!

‒ Какая еще баба? Что у тебя там происходит? ‒ Из контейнера, подобно скатам выплывали полотна.

‒ Гаста, его здесь и не было! Наши старые запасные криокамеры, он пробрался на борт…

Голос Корски утонул в шуршании картин. Они заполнили склад, и плотный вихрь закрыл обзор камеры.

‒ Цветок распускается. Дорогуша, ты раскроешь крылья, и узришь бездну своими глазами! ‒ визгливый голос из комма Зака распорол тишину в рубке. Свенсон сильнее сжал рукоятку своего аннигилятора, другой рукой он лихорадочно переключал камеры. Везде было одно и то же: по кораблю плавали картины, портреты людей с искаженными лицами, стёртыми глазами, в пятнах крови.

Капитан корабля «Галла Солнца» выбежал из рубки. Он только почувствовал, что живот и все внутренности обожгло, согнулся пополам. Взгляду открылась разрастающаяся дыра на комбинезоне. Палуба выскользнула из-под ног, и Гаста Свенсон рухнул под проплывающие над ним лепестки картин.

 
‒ Я подготовил для тебя лучшее место, дорогуша!

В кают-компании, обращенной открытым куполом в чёрный космос стояло пять кресел, стянутых сюда со всего корабля. Три из них уже были заняты.

‒ Отсюда замечательный вид, ты не находишь? Ты чувствуешь, как она смотрит на нас? Смотри же, смотри какая красота!

Огромное черное пятно за пределами скорлупки стен поглощало свет звезд и искажало пространство по своему периметру. Художник опустил свою модель в кресло, повернул подбородок, положил руки на подлокотники и взялся за кисть.
‒ Потерпи немного. Я уже вижу, как ты на меня смотришь. Как она на меня смотрит…