Мы едем, едем, едем

Пишут, что на Западе роль железных дорог падает и сходит почти на нет. Поезда уже не могут конкурировать с автомобильным и авиационным транспортом. Ну, что ж, так оно и должно быть. Но только не у нас. В России железные дороги – это не только дороги и даже не столько дороги. У нас это образ жизни, это ритуал, это очень много. У нас для многих вагоны заменяют постоянное место жительства. Вот месяца два назад на поезде «Челябинск – Чита» ехали в Омскую школу прапорщиков, само собой разумеется, прапорщики, то есть лучшая часть российских вооруженных сил. Ехали уму-разума набираться. Как у нас коротают время в дороге? Совершенно верно! А прапорщики – тоже люди, как это ни дико звучит. Уже за три дня до отправления начинают отмечать отъезд. В самый же день отъезда уже с раннего утра начинают принимать на посошок, и хорошо, если не остаются дома, а добираются до железнодорожного вокзала, хотя бы до отъезда поезда. На замечание проводницы: «Пьяных в поезд не пускаем!» следует традиционное русское заверение: «А кто здесь пьяный? Всё, мать, будет о’ кэй!» После чего, стоя уже в коридорчике и загородив гигантскими сумками проход для остальных пассажиров, интересуются:

- А у тебя, мать, водка есть в поезде?

Вагон без водки – это хуже Бабы-Яги на утро с похмелья в постели.

- А какая у тебя, мать, водки?

Это спрашивается так, для поддержания контакта, потому что для спрашивающего разницы нет, какая водка. Так как водки плохой не бывает. Водка бывает или хорошая, или очень хорошая.

- А пиво-то есть, мать?

- А какое пиво?

Хотя тоже разницы никакой нет.

- А шампанское-то есть?

- Да я не для себя. Меня его не заставишь пить и под дулом автомата. Это для девчонок.

- А девчонки симпатичные есть?

- Мать! Слышь! Ты девчонок симпатичных побольше сажай. А остальных козлов, ну, их в баню!

До отправления пассажиры успеют еще сгонять во все близлежащие ларьки и магазинчики, которые начисто будут очищены от всех спиртосодержащих жидкостей.

Теперь представьте себе два вагона, полных прапорщиками! Хотя представить это довольно сложно. Тут нужно богатейшее воображение. Транспортная милиция обходит эти вагоны стороной. Извиняйте! Они в милиции работают, а не в клубе самоубийц. У машинистов, когда они узнают, что у них два вагона прапорщиков, лицо приобретает философическое выражение, после чего они впадают в ступор вплоть до самого отправления. Вероятно, в их сердца закрадывается сомнение в том, что они вообще смогут привести состав до места назначения.

Ближе к ночи… правильно!.. начинается драка. Она просто и не может не начаться. Это противоречило бы всем законам бытия. Это было бы все равно, если бы утро не пришло на смену ночи. Даже, если в поезде едет всего один прапорщик, драка всё равно будет. А тут сто шестьдесят молодых, здоровых, не обремененных философским багажом хлопцев! Сто шестьдесят прапорщиков! Стивен Кинг отдыхает. Молотят друг друга по чем попадя! А какой сочный русский язык! И всё это в узком вагонном пространстве, где толком прапорщичьей душе и развернуться негде. Куда плечом не поведешь, обязательно в кого-нибудь попадешь. Бьются вусмерть, как учат современные блокбастеры и инструкторы по рукопашному бою. Кровь хлещет ручьем. Но это еще больше раззадоривает их. Окажись тут Мамая со всей своей ордой в союзе с НАТО со всеми натовскими шестерками, раздолбали бы в пух и прах. Как говорит наш главнокомандующий, порвали бы как бобик рукавичку. Милиция, само собой, не суется. Хорошо, что еще успели закрыть тамбурные двери, локализовав тем самым побоище двумя лишь вагонами. А если бы не успели?

Машинисты сначала недоумевали: что это состав так сильно стало раскачивать из стороны в сторону, как корабль во время шторма. Пока не узнали, что это прапорщики бьются. После чего их лица стали каменно-фаталистическими.

Когда поезд остановился на полустанке, кубки сцепившихся прапорщиков стали выкатываться из вагонов. Вскоре вся пристанционная площадка была усыпана ими. В близлежащем селении разлетались стекла, а собаки из соседнего района забились в конуры и не высовывали оттуда носа до тех пор, пока состав не пересек границу области.

Ну, разумеется, два вагона были приведены в полную непригодность для дальнейшей эксплуатации. Но это же мелочь! А ведь от состава вообще могла остаться только куча металлолома.

А то говорят: атомная бомба! Вот оно наше сверхоружие: прапорщик! Заправляй его только во время горючим!

Это у них там на Западе железная дорога – это скучно. Даже за пятнадцать минут, которые суперскоростной поезд на магнитной подушке пролетает расстояние, от зевоты можно скулы вывернуть. У нас же, даже если вы будете ехать от Калининграда до Владивостока почти полмесяца, скучать вам не дадут. Ни одной минуты! А сколько незабываемых ощущений! Каким жизненным опытом обогатитесь! А сколько знаний приобретете, столько бы вы их не получили, даже прочитав от корки до корки все юбилейное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого в сто томов!

Это у них там поезд – это транспорт, у нас поезд – это жизнь во всем ее непостижимом многообразии. Не успев еще обустроиться в купе, не сняв шубы, шапки-ушанки и унтов, наш пассажир уже достает из вместительного баула сало, варенную курицы, яйца всмятку и домашнюю настойку. Вагонная жизнь началась!

Так что, уважаемые россияне, пользуйтесь в полное свое удовольствие услугами РАО ЖД! Счастливого вам пути!