О погибшем друге

    Всю войну под завязку я все к дому тянулся,
    И хотя горячился, воевал делово.
    Ну а он торопился, как-то раз не пригнулся,-
    И в войне взад-вперед обернулся, за два года - всего ничего!

    Не слыхать его пульса с сорок третьей весны,
    Ну а я окунулся в довоенные сны.
    И гляжу я, дурея, но дышу тяжело...
    Он был лучше, добрее, ну а мне повезло.

    Я за пазухой не жил, не пил с господом чая,
    Я ни в тыл не стремился, ни судьбе под подол,
    Но мне женщины молча намекали, встречая:
    Если б ты там навеки остался, может, мой бы обратно пришел.

    Для меня не загадка их печальный вопрос -
    Мне ведь тоже не сладко, что у них не сбылось.
    Мне ответ подвернулся: "Извините, что цел!
    Я случайно вернулся, вернулся, ну а ваш не сумел".

    Он кричал напоследок, в самолете сгорая:
    - Ты живи, ты дотянешь! - доносилось сквозь гул.
    Мы летали под богом, возле самого рая -
    Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул.

    Встретил летчика сухо райский аэродром.
    Он садился на брюхо, но не ползал на нем,
    Он уснул - не проснулся, он запел - не допел,
    Так что я вот вернулся, ну а он не сумел.

    Я кругом и навечно виноват перед теми,
    С кем сегодня встречаться я почел бы за честь.
    И хотя мы живыми до конца долетели,
    Жжет нас память и мучает совесть - у кого? У кого она есть.

    Кто-то скупо и четко отсчитал нам часы
    Нашей жизни короткой, как бетон полосы.
    И на ней - кто разбился, кто - взлетел навсегда...
    Ну а я приземлился, а я приземлился - вот какая беда.