Жил себе художник…
Не перестаю восхищаться
таким вот внезапным искрам Божьего воспарения, … а ведь работал-то ведь над
несколькими совершенно другими картинами абсолютно иного плана… об отложенных
несчитанным количеством и вовсе уж и молчу, … но… посетили вдохновения… семь
сек и вот… экспромт слиста*.
С вершин немыслимых высот космических пространств вселенских
Чистейших истин помыслов созданий неземного счастья божества
Снисходят у подножий горных освященьицем природы грешной
Кристалликами пышности дождинок вычурно замёрзшими, снегА…
Волшебным прикасаясь одухотвореньем
По мановенью воли высшей колдовства,
Меняют лик безрадостности мироощущений…
Преобразовывают чародейно проведеньем естества.
Жил себе художник…
Шёл тихо-тихо снегопад… и покрывалами ночного неба
Ложились облака лебяжие, пером легко паря, на землю.
Одетым в душу неземного рая аурно малинового цвета,
Пришёл на Божий свет малыш, рождённый стать поэтом.
Делился с ближними талантами от Бога прИнятыми и душИ сияний ярким
светом,
Щедротами от вдохновения сложил стихов красы цветущей
вечности букеты;
Все раздарил на память миру откровений постиженья воспарений
проведенья чуда,
В картинах поэтично, уходя в рассвет, оставил свой
автопортрет художник людям.
Но золотые россыпи гербариев страниц прошедших из опавших
листьев карнавалов Леди
Уж заметают изумрудным серебром позёмки вьюжной Королевы
хлопья бала снега…
А вслед за ним по невесомому дыханью босоногим рейдом по горящему
по следу
Угрюмо выстроились в караул почётный все его возлюбленные ели…
сосны… кедры…
Чистым-чистым вальсом из вершин седеющего скорбью неба
Слёзками пушистыми ложатся ангелочки эти нежные на землю,
Покрывая лепестками тернии заката теплоту мерцающего цвета,
Провожают путь звезды взошедшей озаренья, ставшую поэтом.