Тик - так... тик - так...

Тик – так. Тик – так.
Меряют время часы полупьяные.
Ритмы какие – то странные… рваные…
Лампа настольная. Ночь. Полумрак.
Мать так... shit… fuck…
В город с домами, кладбищами, храмами
бьются секунд отвердевшие гранулы.
Хаос. Бедлам. Чехарда. Кавардак…

Практика – в топе. И к чёрту теорию.
Время морзянкой диктует историю.
Саваны шьёт из любви и из горя
тем, кто остался в живых…
Каждое утро – новые швы…

Тук – тук. Тук – тук.
Кто-то невидимый в окна стучится.
Стаю свою потерявшая птица.
Просит тепла человеческих рук.
Сух… глух… тих звук.
Форточку настежь. А там, как Денница,
лунный алтын одиноко ютится,
стёртым ребром зацепившись за сук…

Ветви от проседи инея влажные.
Души забытые. Чувства винтажные.
Стерты в лохмотья. Измазаны сажею.
Те, кто остался в живых
памятью режут зажившие швы.

Тык – тык. Тык – тык.
Словно вагоны бранятся на стыках
с полночью пьяной, не вяжущей лыка…
Стёрт лик. Сжат миг.
Скрип – шарк. Скрип – шарк.
Ржавой петлёю несмазанной дверцы
с хрипом курильщика… чёртово сердце…
Свет – мрак. Свет – мрак.

Бьётся… трепещет… пульсирует… дышит…
Паузы дольше… ленивее… тише…
Словно шаги… но Она их не слышит…
А мог бы остаться в живых…
Но, тянут… расходятся швы…

Тик – так… Тик – так… Тик – так… Тик…