Охи осени
Охи осени, скрип половиц,
Самовара горячее пузо.
Клином в клин улетающих птиц -
Патефонные всхлипы Карузо.
Пробивается свет фонаря
Сквозь бельмо занавески в окошке.
Ближний я, возлюбите меня
И добро протяните в ладошке!
Но протяжно завоет метель.
Одиночество бесчеловечно.
В бесконечном кружении тел
Душ молчанье печально и вечно.
Самовара горячее пузо.
Клином в клин улетающих птиц -
Патефонные всхлипы Карузо.
Пробивается свет фонаря
Сквозь бельмо занавески в окошке.
Ближний я, возлюбите меня
И добро протяните в ладошке!
Но протяжно завоет метель.
Одиночество бесчеловечно.
В бесконечном кружении тел
Душ молчанье печально и вечно.
Одиночество бесчеловечно.
В бесконечном кружении тел
Душ молчанье печально и вечно.
Как это бессовестно и бесчеловечно, писать такие стихи.
Чувствуешь себя раздавленной и полной неумехой.
Вот так надо писать.
Ан, не получается.
У меня нет в ладошке добра,
Есть лишь перья неведомой птицы,
Что была чрезвычайно шустра,
Унося в клюве мой венский шницель.
Не грусти мой неведомый друг,
Не зуди, как осенняя муха.
Жаль, не сможем рвануть мы на юг,
Не насытив голодное брюхо.
А давай, вместе сварим лапши,
Из заначки надыбаем сальца…
Жаль, однако, что голод души
Утолить просто так не удастся.