Всему виною чёрный кот...

Проблема – объявил Морфей бойкот,
расторгнут договор со здравым смыслом,
игрушкой новогоднею повисла
луна над крышей, а соседский кот,
бессонницей мистической болея,
теней тянучкой к сумраку приклеен
из миски воду с лунным светом пьёт.

Ночной бродяга. Покоритель крыш.
в давнишней связи родственной с луною.
Быть может, восемь жизней за спиною…
Финальный круг… и потому не спишь,
не торопя пришествие рассвета,
сентябрьским пойлом запиваешь лето,
размазанное о ночную тишь.

Так жаль, что стороной обходят сны,
в которых невозможное возможно,
что в настоящем сложно – в них не сложно,
календари страницами полны,
судьба не жжёт пустырною крапивой,
и памяти полупусты архивы,
а в волосах нет нитей седины…

Сбой в матрице. Пушистый чёрный «глюк»
напился лунным светом до отказа,
исчез в ночи, а я теряю разум
под мышцы пульса аритмичный стук,
болеющей утратою покоя
с сознанием, подстёгнутым луною,
из-за того, что искренне люблю…

С судьбою счёты сводит павший лист,
изрядно оспой ржавчины побитый…
Безумный Мастер бредит Маргаритой,
за ним Гермес маячит Трисмегист,
иглою мысли протыкает разум,
а Жизнь и Смерть глядят в четыре глаза,
как молит Бога ярый атеист.

К бессоннице спешит издалека
рассвет осенний, самоучка –лекарь,
лекарствами сентябрьская аптека
набита под завязку, а пока
у чувств карт – бланш, «зелёный свет» и льготы,
любому из доступных антидотов
даёт отпор осенняя тоска.

Луна… Любовь… Причин полно. Но, вот
с прохладою осенней из-под двери
ползёт туман прадавних суеверий,
беря рассудок здравый в оборот,
что ключ ко всем обрушившимся бедам
испачканный холодным лунным светом
растаявший во мраке чёрный кот…