Когда мадам Любовь стучится в двери

Когда мадам Любовь стучится в двери, ей глубо плевать на опыт, возраст,
на то, женат ли ты, дружок, иль холост, наличие дензнаков в кошельке.
И ты копытом бьёшь, как сивый мерин. Моря – как лужи, океан - по пояс,
не внемлет разум твой команде «Голос!» и ты идёшь на плаху налегке.

Пред ней, как пред святыней, на колени опустишься, челом ударив оземь,
мол, не вели казнить, императрица, что был нерасторопен и упрям.
Сомнений в её святости – ни тени, а дважды два пренепременно восемь
(не приведи, Всевышний, усомниться), цена тебе – пятак за килограмм.

Душа ещё дешевле – за бесценок отдашь нетленку за соблазна чары,
в нагрузку ливер приложив и кости за женскую земную красоту…
А это равнодушное полено, бесчувственное, в виде гонорара
тебе предложит молоток и гвозди и - приколотишь сам себя к кресту.

Никак, собрался в новые мессии? Блажишь высокой рифмой свыше меры.
Изводишь килограммами тетради, в порыве чувств рассеян и нелеп.
Любви противоборствовать бессилен, бездарно пародируешь  Гомера,
пером черкая по бумажной глади в любвеобильности припадке слеп.

Луна желтушная достигла апогея, висит над крышами церковною лампадой,
в неё швыряется листвой охряной осень, Пегас и Муза из-за рифм передрались.
Хвалю Любовь под их надзором, как умею, а здравый смысл бормочет «А оно Вам надо?»
непримирим, практичен, жёлчен и нервозен, взбешённый поиском не штампа к слову «высь».

Дорожный знак гласит «Умерьте скорость, лишённый здравомыслия водитель,
не то, неровен час, случится драма – на Божий суд отправится душа»
А мы на всех парах несёмся в пропасть под солнцем Мракобесия в зените,
по плану у мадам Любви «динамо», а номинал ваш – менее гроша.

Когда мадам Любовь стучится в двери, намереваясь вас призвать к ответу,
неся котомку, полную лишений, по мыслимым/немыслимым статьям,
ответствуйте «Мадам, я вам не верю», подайте дерзкой нищенке монету,
храня покой от жертвоприношенья, и шлите эту тварь ко всем чертям.

Поверьте мне, ей Бога, плавал, знаю. Несовпаденье содержаний/форм
возведены до уровня константы и аксиома бьёт не в глаз, а в бровь.
Я циник, да. Но, сам себе хозяин. Я выжил в свой последний в жизни шторм.
И с этих пор персоною нон – грата объявлена во мне мадам Любовь.