Баллада о Розафе

Война, война… Твой след вокруг повсюду.
Царапины на камне словно шрамы,
Для крепости как будто украшение.
Но в этой раны побольнее будут:
В подтёках белых стены неустанно: 
Расплата за минувшие свершения.

Глава 1
Велик тот царь, который для страны
И для народа ищет лучшей доли.
В его стремленьях «первые умы» 
С ним рядом будут помогать, и спорить, 
И, пособляя тот осилить путь,
Готовые весь мир перевернуть,
Плечом к плечу его прикроют спину.
Таким был царь Аргон. Его седины
Всем говорили: долгие года
Он заслужил, своё прибавив войско,
В беде и радости держа себя геройски.
Иллирия, его победами горда,
В тепле и изобилье процветала.
Но для хорошего царя цветенья мало:
Грозили недруги с восточной стороны.
Чужая радость — повод для войны!
Спасая тыл от чужаков свирепых,
Царь неприступную задумал крепость
И место знал, где стены возвести:
Скала высокая в слиянье Киры с Дриной.
Дозор с неё набеги сократит
И крепость сделает непобедимой.
Аргон сзывает свой Большой совет
И на гору ведёт с собою вслед.
«Смотрите! Видно чуть не до границ
Отсюда царство, словно на ладони.
И Кира с Дриной с юга нас засло;нят,
И Шкодер рядом, полный рыб и птиц.
Нет лучше места крепость поднимать,
Чем на скале из каменных развалов.
Что думаете? Время ль начинать?»
В ответ согласно Дума закивала,
Приветствуя решение царя.
«Тогда сегодня, день не тратя зря,
Начать я предлагаю дело с пира!
Мой младший сын Резар во имя мира
Решил жениться! В жёны он позвал
Красавицу, прекрасную Розафу.
В боях свою он доблесть доказал!
В наследниках пора явить свой пафос...
Благое дело с радости начнём.
Пускай же Боги нам помогут в нём!»

* * *
Решили так, и скоро пир горой
Гремел в долине, дело прославляя
И будущее пары молодой.
Им тосты и подарки посвящая,
Народ невесты чу;дной красоте
Дивился: лёгкий стан и глаз сиянье,
Как будто ночью звёздною блестеть
Спустилось в эти очи мироздание!
Взглянув в них, можно было утонуть,
Как ненароком в бездну заглянуть.
И прятали мужей от взгляда жёны,
Им искры эти издавна знакомы:
Прожгут, пожалуй, прочность их семей.
И го;лоса божественный елей
Поманит вновь огонь искать и свет,
Которого у жён давно уж нет.

Все пировали, вкусно ели, сладко пили,
А утром первый камень заложили.

Глава 2
В тепле и неге дивное дитя…
Живёт теперь Розафа в царском доме.
Он скучен ей: здесь платья шелестят,
И хвастаются камнем в окаёме,
А ей милее шелест вольных трав
Да серых скал нетёсаных фигуры.
И на намёки усмирить свой нрав
Уходит молча, голову понуря.
За молодость, за вольность, за мечты
Розафу жёны братьев невзлюбили,
Ей всё милее во дворе цветы:
Они полны добра и изобилья.
К чему ни прикоснётся — всё цветёт,
Как будто в пальцах тонких дар волшебный.
Её в обиду снохам не даёт
Царица-мать. И вместе с ней молебны
Возносит небу с просьбой за Отчизну,
Мужей, народ, наследников и жизни.
Гулять одной не может запретить,
Но просит очень осторожной быть.

* * *
Надев простое платье, на скалу
В который раз идёт бродить Розафа.
Её там ждут цветов пестрящих луг
И вид, достойный птичьих крыл размаха.
Она подолгу бродит меж камней…
И вдруг старик-колдун подходит к ней.
Придворный ясновидец, он царя
Врачует, на свершенья наставляет,
И потому, ни капли не боясь,
Розафа с ним заговорить решает.
— Приветствую! Зачем средь шатких скал
Розафа несравненная одна?
Так царственной особе не пристало!
Себя оберегать должна она!
— Я не страшусь одна. Среди людей
Бывает душно боле и опасно.
Цветы растут охотней средь камней,
А в замках их срезают понапрасну
И ставят в тёмных залах умирать.
Мне проще в скалах радости искать…
— Ну, хорошо. А я набрал камней:
Нужны для ворожбы мне самоцветы.
Их помоги нести в шатёр ко мне,
Я бусы подарю тебе за это...
— Не нужно мне подарков. По пути
Я ношу помогу тебе нести.
Суму взяла и ринулась вперёд,
Как будто самый лёгкий пух несёт.
— Не торопись, не поспеваю я
За резвыми ногами молодыми!
Постой, пришли, обитель вот моя.
Зайди. Настоян на целебном дыме
Сбор горных трав. Он силы возвратит
И долгой полной жизнью наградит!

Розафа благодарно ковш берёт
И сбор травы душистой жадно пьёт.
Но что случилось? Всё летит вокруг!
Не слушаются ноги, в теле слабость.
— Колдун, спаси!
— Ну, полно же, мой друг!
Сбор не убьёт, он нам дарует радость!
Твой муж в делах, его не видишь ты,
Ему борьба и подвиги дороже!
И прозябают чу;дные черты
Без поклоненья этой нежной коже,
Без ласки. Я исправлю, я смогу…
Ты спи, а я твой сон постерегу.

Дурман силён. Собрав остаток силы,
Розафа рвётся прочь, бежит с обрыва,
Её движенья плохи, торопливы,
Споткнулась и колени в кровь разбила.
Но боль дурман нещадно гонит прочь.
Себя она сумела превозмочь
И до ручья без устали бежала,
Измученная, рядом с ним упала.
Омывши раны ледяной водой,
Пугая путников, шатаясь, шла домой.

Глава 3
— Розафа! — крик поднялся при дворе.
Царица-мать навстречу ей спешила,
Красавицу на шкуры уложила…
— Дрожишь. Огонь зажгите! Отогреть
Скорей Розафу нужно. Что случилось?
Обидел кто? Скажи! Сейчас найдём,
Познает он великую немилость!
— Нет, я сама упала за ручьём.
— Ах, говорила! Будь же осторожна!
Пошлите за Резаром, пусть придёт,
Его жене сейчас без мужа сложно.
Вина несите! Пусть вино зажжёт
Огонь внутри. Она дрожит, бедняга.
Теперь без провожатого — ни шагу!

Резар примчался тотчас, царь-отец,
Строители с горы в тот день спустились
И отдохнуть решили, наконец.
Ожи;ли залы, слуги суетились,
А царь Аргон бранился за беспечность:
Солдат своих уберегает он,
А мать наследников лежит в увечьях,
Хоть ей ковёр под ноги положён!

* * *
— Да что с тобой?.. Теперь не узнаю
Я бесподобную жену свою!
Глазами смотришь дикого волчонка…
Когда опять услышу смех твой звонкий?
Кто стал причиной? Человек ли, зверь?
Скажи, любовь моя! Ему тогда, поверь,
Обиды не снесу: клинком горячим
Повержен будет, кто бы ни был он! —
В объятиях жену, разгорячён,
Резар качал, как малую дитятю.

Они заснули, как забрезжил свет,
Но неспокойный будет им рассвет.
Качнулись стены, трубный грянул глас,
Гора, шатаясь, в небо вознесла
Столбы из пыли, грохот, рокот, вой…
Сравнялись стены крепости с землёй.

* * *
Как пепел, бледный вышел царь Аргон
К народу, что на площади собрался.
Хоть был бедой правитель удручён,
Но гордо, прямо, как всегда, держался.
— Скажите, люди, все ли вы спаслись?
Не взяло ли кого земли трясенье?
— Нет, живы все! И трое родились:
Три бабы разрешились не ко времени.
От страху, видно!
— Значит, будем жить! —
Воскликнул царь и, вверх поднявши руку,
Добавил:
— Будет праздник! Будем пить
За то, что Боги дали нам науку!
А завтра соберём Большой совет,
О том, как крепость строить нам без бед.

* * *
Тем вечером пирует весь народ,
А царь Аргон советника зовёт,
Но не того, кто признан большинством,
Зовёт того, кто правит колдовством.
С женой Теуной скрылись в тронный зал,
И перед ними тот колдун предстал.
— Ты знаешь, что случилось, Шепетим?
Тебе о том открыли правду звёзды?
— О, повелитель! С ними так непросто…
Сегодня небо сделалось глухим!
Наверное, от скрежета земного
И не хотело говорить полслова.
Его пришлось с лихвой задобрить мне:
Теперь придётся к молодой луне
Мне, бедному, совсем ни пить, ни есть,
Все звёзды в нашем небе перечесть.
— Возьми же воздаянье за труды.
Кошель монет подайте для звезды!
Теперь скажи нам, верный Шепетим,
Что слали Боги грохотом своим?
— Мне шёпот звёздный вот что сообщил:
Ты жертв Богам давно не приносил,
А если хочешь крепость на века,
То жертва эта будет велика.
— Так зверь ли, птица? Не томи, скажи!
— Ну это ты уж сам, мой царь, реши.
Боюсь, что жертву бо;льшую хотят…
За это лишь тебя вознаградят!
Царь гневался: он жертвы из людей
Не приносил на памяти своей.
— Ни дом, ни крепость, ни златой дворец
Не стоят этой жертвы, злой мудрец.
— Не я! То звёзды в небе говорят!..
— Наверное, сегодня было зря
Их спрашивать, — вмешалась тут Теуна,
— Была бы жертва та нужна звезде,
Сопутствовала б нам сама Фортуна,
В живых оставив наших всех людей?
Иди, колдун, ещё поговори,
Есть время убедиться до зари.

Колдун покинул быстро тронный зал —
Царь несогласно головой качал.
Чтоб невзначай немилость не нажить,
Расстроенных царей не стоит злить…

Наутро так решил совет Большой:
Пусть стены вдвое будут толщиной.
Быка и птицу в жертву принесут
И, отдохнув, возьмутся вновь за труд.

Глава 4
Проходит лето. Стены подросли,
Работники стараются усердно.
Уж ви;дны очертания с земли.
И башни, гордость мысли инженерной,
Подня;лись, чтобы показать врагам:
Негоже здесь искать наживу вам!

* * *
Розафы смех заливистый и чистый
Опять звучит в садах и гулких залах.
Она отныне осторожней стала:
Повсюду воин по пятам плечистый
За ней идёт, хоть больше не уходит
Розафа дальше царственных угодий.
Супруг доволен, а царица-мать
В глазах прелестных стала примечать,
Что, если в них поглубже заглянуть,
Увидеть можно там и Млечный Путь.
Супруг Розафу носит на руках!
Духи ей дарит, камни и шелка,
Стихи ей пишет, песни ей поёт.
За это снохи злятся на неё.
Ох, зависть! Можешь душу иссушить,
Когда не знаешь, как тебя тушить.

* * *
Устал Резар, но он спешит скорей
К супруге верной, горлинке своей.
— Розафа, радость, свет очей моих,
Где ты была, красавица, открой?
— Скрывалась я от цепких глаз людских…
У озера гуляла под горой.
— А кто сегодня встретился тебе?
— Мне повстречался молодой олень,
На водопой пришёл и оробел.
Мелькнул он и исчез, как будто тень,
Прекрасный, как лесное волшебство!
А я хотела покормить его…

Наутро, лишь забрезжил первый свет,
Резар уже и собран, и одет.
— Розафа, посмотри, у нас в саду
Как будто кто-то ходит меж ветвей.
— Олень! Олень! Резар, смотри скорей!
— Я, если надо, бога приведу
К твоим ногам, когда захочешь ты!
Родная, пусть сбываются мечты!
Сокровище! Пускай родится сын,
Я крепость эту строю дня него.
Пусть он растёт, мужает невредим,
Главой своей дружины боевой!
— А если дочь?
— Пускай родится дочь,
И стены эти будут защищать!
Хранить они должны и день и ночь
Жемчужину, прекрасную, как мать!
— Как хорошо! Слова твои меня
Утешат лучше дорогих подарков!..
С оленя можно будет путы снять
И отпустить? Его мне очень жалко.
В неволе он томиться будет тут…
Я покормлю, и пусть верёвки рвут!
 
* * *
А что ж колдун? Нет, грёз не бросил он
В шатре своём, как будто одурманен
Обидой и мечтой разгорячён,
Сон потерял от жарких воздыханий.
Повадился ходить он во дворец,
Как будто нужен лекарь и мудрец
Царю для управления страной,
Поддерживая правильный настрой.
Царица-мать, такую видя прыть,
Велела чёрный ход ему открыть,
Чтоб лишний раз не шастал по садам
И не встречался с девушками там.
Ему б Розафы хоть увидеть след —
Терпеть разлуку с нею мо;чи нет.

Разводит ночью Шепетим костёр.
Молельный череп опустил в котёл,
Добавил ядов, жабу, волка клык,
Степных гадюк раздвоенный язык,
Смешал с помётом крысы и кота
И начал заклинания читать.
Травы, кореньев разных накрошил
И в диком танце рядом закружил.
Рисуют ноги злого колдуна
Ужасных заклинаний письмена,
И пламени играют языки
На жутких амулетах колдовских.
Он в дикой пляске прыгал и скакал,
Пока в изнеможенье не упал.
В тот самый миг костёр почти погас,
Прозрачный всполох — голубой топаз —
Взметнулся в небо, бликами бурля,
И содрогнулась бедная земля.
Потом ещё, ещё, ещё сильней…
Колдун смеялся подлости своей.
 
* * *
Пролился ливень, пыль с камней омыл,
Развалы он нещадно обнажил.
И хоть опять никто не пострадал,
Народ напуган был, народ роптал,
Что не угодна крепость для богов,
Царь жертву принести им не готов.
Им камень тяжкий на гору тащить,
А раны сбитые не устают саднить.
Но только царь предстал перед толпой,
Люд замолчал с поклонной головой.

— Сегодня, вновь испытывая нас,
Играет в камни шалая судьба,
Роптать и плакать — это дело баб.
Спасибо ей скажу и в этот раз
За то, что мой народ она хранит
И только камень ею был разбит!

Был краток. Отослал людей домой,
А мудрецам велел совет Большой
Готовить. Думать думу и решить,
Как крепость от развалов укрепить.
Дал время до утра, а сам спешил
К тому, кто точно всё уже решил
Кидая предсказания из рун,
Аргона в зале тронном ждал колдун.

— Здоров ли ты, мой вещий Шепетим?
Ты бледен, в лихорадке, ты горишь!
— О, повелитель мой! Меня услышь!
Народ, тот, что тобою так любим,
Готов сегодня был устроить бунт!
Я за тебя испуган, — врёт колдун.
— Спасибо, добрый друг. Поведай нам,
Что в этот раз угодно небесам?
Какой подарок нужен для богов,
Чтоб крепость устояла от толчков
На долгие лихие времена?
Какая нынче жертва им нужна?
— Всё, как и прежде. Но теперь они
Рассержены, что их ты отклонил.
Не просто жертву требуют, трубя,
Хотят большую жертву от тебя.
То, что дороже жизни самодержца,
Как будто оторвал кусок от сердца!

Теуна как покорная жена
Молчала долго, но теперь она
Вмешалась, чтоб беду остановить:
— Колдун, указ убийство попросить
И у богов, и у людей рождает споры.
Поди, послушай звёзды ты ещё раз!

Хоть царь на сей раз не давал отпор,
Но, глядя на жену, скорей во двор
Тот, кто не раз был за коварство бит,
От взглядов скрыться поскорей спешит.

* * *
— Теуна, разрушенья — не к добру.
Народ устал. Он ропщет, огорчён
И говорит, что Царь их близорук,
Боится жертвы, слаб и низок он.
Зачем ты отпустила колдуна?
Мне боле дорога моя страна,
Чем просто жизнь. Не дело ослаблять
Владыку! И хоть ты жена и мать,
Но не тебе считать потери от зимы
И жертвы неизбежные войны!
Что жизнь одна, коль стонет твой народ?
— Мой господин! Я знаю, твой черёд
Принять о жертве верное решенье.
И знаю, что себя предложишь ты,
Покуда жаркий пыл твой не остыл,
Отдать, чтоб прекратились разрушения.
Давай дождёмся! Боги в прошлый раз
Под утро изменили свой указ.
— Моя Теуна, добрая жена!
Умна, сильна, упряма как нежна,
Ты знаешь мужа лучше, чем он сам!
Поверю снова я твоим словам
И женской интуиции твоей:
Решенье утром будет мудрене;й.

* * *
Когда на замок опустилась мгла,
Теуна незаметно в ночь ушла.
Охранники покорные за ней
Тропинкой узкой посреди камней
Бредут на гору. Свет горел в шатре. …
— Постойте здесь! — и скрылась на скале.

— Ты ждал меня, я вижу, Шепетим!
— Я ждал тебя, Царица, много дней
И верил в доброй памяти своей:
Придёшь, когда беды учуешь дым.
Садись, Теуна, правды нет в ногах!
— Ах, нет, колдун, сейчас я не в гостях.
И слуги верные, коль задержусь я тут,
Тебя на плаху тут же отведут!
Сиди и слушай! Вижу я насквозь,
Как царскую пролить ты хочешь кровь.
— Не царскую…
— Нет, царскую, поверь!
Нашлась девчонка, что смогла теперь
Пред зельями твоими устоять?
Иль хочешь обмануть царицу-мать?
Я видела, как на Розафу ты
Смотрел и трясся, в помыслах бесстыж.
— Тебя, Теуна, мне не обмануть,
А помнишь, были времена, когда…
— Не береди минувшие года
И знай же: царь собой готов рискнуть,
Но ту, что носит часть его в себе,
Он не отдаст, хоть ты его убей!
Подумай утром завтра ты над этим,
Когда про жертву скажешь на Совете.

Сказала, развернулась и ушла
Царица, благородна и смела.
А утром оказалось: сонм богов
Желает только стадо из быков.
Был царь доволен жертвою вполне
И благодарно он кивал жене
И мудрецам, что строить стен фрагменты
Решили с новой крепостью цемента.
Колдун, чтоб лучше звёзды услыхать,
Решил себя отшельником сослать.
Сказал — и тут же был старик таков.
Ушёл учиться слышать «зов богов»…

 
Глава 5
Уж осень. Ветер начал холодеть,
Зима грядёт. Строителям успеть бы,
Устали. И бессчётные набеги
Иллирию терзают. Тяжело!
В страну лихое времечко пришло…
Болеют люди, с мёртвыми телеги
С горы катя;тся чуть не каждый день.
Царь по палатам бродит, словно тень.

— Сказали мне, шныряет чужестранец
Среди толпы и бередит людей.
Им говорит, что жить мы хуже станем,
Что в рабство отправляют их детей.
Что старшие сыны, Луан и Фатос,
Набегами измучили соседей:
Бесчинствуют, терзают их развратом,
Что вынуждают их победой бредить,
И войско собирать, и звать подмогу.
Теуна, мудрецы мне лгать не могут!
— Да, сыновья и вправду заигрались,
Доверить дело можно им едва ли.
— Пора взрослеть моим беспутным детям,
И стать за судьбы их детей в ответе.
Я баловал их долго, привечал,
Дал сыновьям я под крылом защиту.
Не диво, что беспутных воспитал…
Надежды на сынов моих разбиты!
Когда отец желает сыновьям
От юношей меняться до мужчин,
Он должен допускать детей к делам,
А не кормить их с ложки до седин!
— А говорят ещё, супруг любимый,
Что чужестранец тот лицом похож
На колдуна, который пилигримом
В степях быть должен…
— Лучше не тревожь
Больные о былом воспоминанья!
Кто б ни был он, в стране моей беда!
И если вновь, вернувшись из изгнанья,
Колдун на жертвы будет наседать,
Я жертву принесу. Богам угодно
На стенах видеть царственную кровь?
Увидят пусть! Ему не прекословь!
Успеть нам надо до зимы холодной!
— Аргон, я слушать не хочу тебя!
Зачем ему ты веришь? Он не ищет
Добра, народ ни капли не любя.
Он выжил из ума и на кострище
В бесовских плясках призывает зло.
За этим люди видели его.
— Теуна, люди верят, людям нужно
Опору дать и сил прибавить с верой.
Колдун ли, нет, — пред горем безоружны
Мы стали, и ему не видно меры.
И если жертва та богов разбудит
Тех, что про нас давным-давно забыли,
Я говорю: пусть эта жертва будет!
Иллирии моей добавит силы!
— Мой царь, когда тобой живу, любя,
Подлунный мир не нужен без тебя!
И если царь решит закончить путь,
Царицу взять с собою не забудь!

Царь повернулся к ней.
— Моя Теуна!
Жена моя,
Что днём и ночью лунной
Со мною рядом! В мудрости её
Не превзойти ни колдунам, ни магам,
В ней лучших воинов достойная отвага.
Я прожил жизнь, тобою упоён!
Моя царица! Ни дворцы, ни злато,
Ни власть, ни сыновья и ни поклоны,
На свете этом ты — моя отрада!
Ты лучших дар, богами подарённый!
Как тяжек груз — назначенная власть!
С обузой может совладать не каждый,
И молод наш Резар. Потом однажды
Он, возмужав, сумеет не упасть
Под ношей, что безжалостно довлеет.
Так может тот, кто сам собой владеет…
Пока же лучше властелина нет,
Чем тот, кто был под ношей много лет.
Теуна, это ты, царица-мать,
И если я уйду, то управлять
Страной тебе. Прими без возражений.
Я чувствую, нас снова ждут толчки
И разрушенья будут велики.

Царица-мать склонилась в уважении.

Глава 6
Пришло опять трясение земли:
Нещадно стены пропасть поглотила.
С горы в долину раненых несли
Строители. Спускались молчаливо,
Не нужно было больше слов и криков,
Когда людской за крепость отдан выкуп.
 
Потом на площадь собрались толпой,
Царь вышел к ним, угрюмый и больной.
Тотчас готов назначить жертву был…
Слова его колдун опередил.
Когда вошёл в ворота Шепетим,
Покорно расступились перед ним.
Колдун, как будто по реке широкой,
Поплыл в толпе под провожатых шёпот.
Отметили, что знахарь поклонился
На этот раз царю не слишком низко.

— Ты вовремя вернулся, Шепетим!
Нелёгкие настали времена.
Советов мудрых требует страна,
Так поделись же с нами нажиты;м!
Ты научился слышать зов богов?
Поведай миру, не жалея слов,
Что делать? Строить или отступиться?
Быть на горе иль, может, вниз спуститься?
— Немало я скитался по степям,
Летать учился, словно птица, там.
Шёл в горы, чтобы слышать гул земли,
И видеть вдаль, как зоркие орлы.
Учился в горных реках течь водой
И, промокая струйкой дождевой,
Червём учился в землю заползать
И, с ней сливаясь, к солнцу прорастать.
А после у огня учился жечь,
Но, согревая, холить и беречь.
Когда захочешь истину постичь,
Так шрамы приготовься ты носить!
— Прозрений много видел ты и бед.
Нашёл ли ты у звёзд, скажи, ответ?
— Теперь я знаю звёзд капризный нрав:
От просьб людских давным-давно устав,
Которые бессчётной чередой
Одну шлют в небо люди за другой,
Ответить звёзды могут наугад,
А человек тому и будет рад.
И лишь когда я стал неотличим,
С землёю, слился, словно часть её,
То в свете звёздном тотчас получил
Ответ на вопрошание твоё.
Но прежде, после мук пережиты;х,
Скажи, какую крепость хочешь ты?
— Хочу такую, чтоб несокрушима
Была в войне и от толчков подземных.
Стояла, божьей помощью хранима,
Спасая от набегов чужеземных.
— Так слушай же! Ты можешь отступиться
И бросить крепость: царское решенье
Любое хорошо, но потрудиться
Надёжней будет ради завершенья.
Нужна Иллирии такая крепость,
Об этом боги точно мне сказали.
Но жертвовать не стоит больше слепо:
Нам дважды шансы их задобрить дали,
Тогда ты, Царь, решил быком и птицей
Отделаться? Такое не годится!
Богам подачки эти не нужны,
Коль хочешь процветания страны!
Дар самый ценный нужен для богов.
Сказал Аргон:
— На жертву я готов! —
И смело царь навстречу сделал шаг,
Но перебил его колдун:
— Итак,
Послушай же, что звёзды подсказали:
В твоём она бывает тронном зале.
Нежна она, красива и почтенна.
Её замуровать велели в стену.
И, чтоб стояла крепость на века,
Девица пуще жизни дорога
Царю должна быть и его царице,
И молодость в крови должна струиться.
Убережёт от встрясок и набегов,
Ведь станет та девица оберегом!

Пошёл Аргон неспешно в тронный зал,
Он до решенья каждый шаг считал,
А после, всех оставив за дверьми,
Велел лишь сыновьям остаться с ним.
— Вы слышали, что говорил колдун?
Народ устал, нас ждёт жестокий бунт,
Когда не сможем защитить людей
И сделаем страну ещё бедней.
Не знаю, что случилось у богов,
Их приговор безжалостный суров,
Как прежде не был. Мы должны смириться
И лучшими с богами поделиться!
У нас хотят отнять одну из тех,
Кто жизни нам дороже, как на грех!
Мне не послали боги дочерей,
И каждую из ваших жён своей
Я ненаглядной дочерью считал,
Их, как и вас, берёг и опекал.
Теперь же стала каждая из них
Достойной матерью детей своих,
И внуков, продолжение в веках,
Дарили мне. Моя душа в слезах!
Я выбрать не могу из них одну
На жертву обречённую жену.
Твоя Элира, Фатос, так поёт,
Как ангел. Как без голоса её
Нам жить тогда в тоске и тишине?
Элиры выбор не под силу мне!
Твоей, Луан, Даниты гибкий стан
Богами был для танца деве дан.
В её движеньях магия фигур,
Как будто в ней танцует сам Амур.
Такую жертву мне не принести —
Волшебный танец я хочу спасти!
Резар, твоя Розафа — дочь моя,
Она, как солнце, во дворец сиять
Пришла к нам неземною красотой
И добрым нравом. Чёрствою рукой
Не смею оборвать её пути —
Должна она на радость нам цвести!
Раз я не в силах выбор совершить,
Пускай же жребий их судьбу решит
И жизнь стране во благо принесёт
Та, что под утро первой к нам войдёт.

Старик уйти им жестом указал…
Чернее тучи покидали зал
Три сына. Им решение отца
Из мужа превратиться во вдовца
Как будто острый нож по сердцу,
Но не перечат воле самодержца.

Своей Элире Фатос приказал
Больной сказаться завтра. В тронный зал
Ей под предлогом этим не входить
И про наказ такой не говорить.

Своей Даните наказал Луан
Не выходить, пока не скажет сам.
Покои завтра ей не покидать,
Сказать, что в гости ждёт с визитом мать.
Но для других ни слова. Тишина.
Она сейчас, как жизнь, для них нужна.

Своей Розафе рассказал супруг,
Что выбор будет сделан поутру
И их судьба свершится наконец,
Как огласит решенье Царь-отец.
Сказал — и больше рядом быть не мог!
Хотел сберечь, и от своих тревог
Бежал на гору. Там всю ночь сидел
И неотрывно в черноту глядел.
И колыхалась тёмная вода
Под взглядом, что не смог страну предать.
Но вот забрезжил солнца первый луч,
Резар поднялся и в недальний путь
С тяжёлым сердцем двинулся от гор,
Узнать, каким же будет приговор.

Сбирались братья и царица-мать
Тот нежеланный им рассвет встречать.
Пришёл колдун, бескровный, словно мел,
Сидел в углу и говорить не смел.
Бессонной ночь была и для царя…
И только, позолотою горя,
Макушки башен светом залили;сь,
Шаги по коридорам разнеслись.
Вошла Розафа с сыном на руках.
Младенец спал, а на её устах
Улыбка привечала новый день.
Скользнула по надменным лицам тень …
Резар, увидев, вскрикнул и бежал,
Чтоб слёз его никто не увидал.

— Розафа, что ж так рано ты пришла? —
Спросил Аргон.
— Когда в стране дела
Такие, что до жертв людских дошло,
Не время спать. Лишь солнышко взошло,
Как я, минут своих не тратя зря,
Пришла узнать решение царя.

Царь перед ней стоял суров и бледен:
— Тебе, Розафа, выпал этот жребий!

В недоуменье девушка к себе
Прижала сына. Верная судьбе,
Она в глаза решила заглянуть
Тем, кто её обрёк на этот путь.
Царь честно, прямо на неё смотрел.
Колдун от взгляда то;тчас помертвел.
Иглой пронзил его Розафы взгляд:
Он от него сокрыться был бы рад,
Но не сумел и, опершись на трон,
На пол холодный опустился он.
И скрыли братья очи от неё.
Не пряча слёзы, бьющие ручьём,
К ней мать-царица в муках подошла
И сына молча в руки приняла.

— Ну, что ж! Раз этот жребий выпал мне,
Что может быть страны родной важней?
Я стану частью этих мощных стен,
Но сын мой пусть не будет убиен!
Он не виновен, что ему пришлось
Не знать несчастной матери тепло.
Оставьте руку, сына приласкать;
Оставьте ногу, колыбель качать;
И грудь оставьте, молоком кормить
Дитя, коль с матерью ему не быть;
Ну, что же вы застыли? Поскорей!
Не вынести мне мук судьбы моей!

Розафа дверь тяжёлую открыла
И солнце в зал неласковый впустила.
И прокричала всем:
— Ликуйте, люди!
Свершился жребий, скоро жертва будет!

* * *
Высокая скала в слиянье рек.
На той скале незыблемая крепость.
И ни таран, ни ядра, ни набег,
Ни сотрясения земли свирепость
Не в силах стены эти сокрушить!
Она защита от врагов и бедствий,
Как мать, что сыну подарила жизнь!
И помнит крепость матери наследство:
По этим серым стенам сквозь века
Струится в память белая река.

Махоша, сентябрь-ноябрь 2020, в заточении