Дети маиса
Тип произведения:
Авторское
Органное эхо в тёмной оправе арки –
шкатулочный демон крутит свою шарманку.
И кружатся механические старухи
в корсетах из рёбер, вместо балетных фей.
И прячется в недрах каменной мясорубки
прожорливый хохот маленьких злых детей.
Мы бывшие дети острой травы маиса,
другой темнотой изрезаны наши лица.
Изломаны стебли, поле истёрто в порох,
и зёрна его взрываются как попкорн,
а корни уходят в крипту метро и город,
где чёрное солнце – сквозь ледяной бутон
бутылочной розы, в сумерках подсознанья,
где адские звуки носятся ураганом.
Я скрип на зубах улыбчивых шестерёнок.
И движутся стены сквозь шестипалый след
ладони на мутно-чёрном стекле вагона,
когда на секунду гаснет в туннеле свет.
Считалки ступеней, ниже и выше, выше,
и небо второе, там, за тяжёлой крышкой,
пятно фонаря на бархатной склере ночи.
Под кожей тумана каплей дрожит зрачок.
Глазами, как ртуть, я вижу тебя на ощупь,
теплее,
теплее,
холодно,
горячо.
© Pavel Kurtz
шкатулочный демон крутит свою шарманку.
И кружатся механические старухи
в корсетах из рёбер, вместо балетных фей.
И прячется в недрах каменной мясорубки
прожорливый хохот маленьких злых детей.
Мы бывшие дети острой травы маиса,
другой темнотой изрезаны наши лица.
Изломаны стебли, поле истёрто в порох,
и зёрна его взрываются как попкорн,
а корни уходят в крипту метро и город,
где чёрное солнце – сквозь ледяной бутон
бутылочной розы, в сумерках подсознанья,
где адские звуки носятся ураганом.
Я скрип на зубах улыбчивых шестерёнок.
И движутся стены сквозь шестипалый след
ладони на мутно-чёрном стекле вагона,
когда на секунду гаснет в туннеле свет.
Считалки ступеней, ниже и выше, выше,
и небо второе, там, за тяжёлой крышкой,
пятно фонаря на бархатной склере ночи.
Под кожей тумана каплей дрожит зрачок.
Глазами, как ртуть, я вижу тебя на ощупь,
теплее,
теплее,
холодно,
горячо.
© Pavel Kurtz
Забираю себе!