И снова Харон
Тип произведения:
Авторское
Александру Приймаку
Храмов Харона хромые хоромы -
Охрою стены и ложе махрою,
Лодки разбиты, ржавеют паромы,
Стикс пересох в ручеёк под горою.
Вёсла Харона - гробы, катафалки,
Сети, носилки, повозки, каталки...
Водит Харон простаков по ручью.
Души хоронит их в землю ничью.
Ночью он силится сны переплыть,
Стикс полноводный, как красная нить
Вьется в пещерах страны Минотавра,
Мертвый Тессей превращается в мавра
Душит ревнивец свою Ариадну,
Снится Харону такое - и ладно...
В храме хоронится. Как холодна
Вечность, которую выпить до дна
Выпало горе Харону - работа,
Вырвал Всевышний страницу из КЗоТа,
Вставил записку - "Пока люди смертны-
Будет Харону заботы безмерно!"
Вот и хоронится в храмах Харон,
Дышит елеем, считает ворон,
И фимиам забивает в косяк,
Старый-престарый, а всё, как босяк...
Храмов Харона хромые хоромы -
Охрою стены и ложе махрою,
Лодки разбиты, ржавеют паромы,
Стикс пересох в ручеёк под горою.
Вёсла Харона - гробы, катафалки,
Сети, носилки, повозки, каталки...
Водит Харон простаков по ручью.
Души хоронит их в землю ничью.
Ночью он силится сны переплыть,
Стикс полноводный, как красная нить
Вьется в пещерах страны Минотавра,
Мертвый Тессей превращается в мавра
Душит ревнивец свою Ариадну,
Снится Харону такое - и ладно...
В храме хоронится. Как холодна
Вечность, которую выпить до дна
Выпало горе Харону - работа,
Вырвал Всевышний страницу из КЗоТа,
Вставил записку - "Пока люди смертны-
Будет Харону заботы безмерно!"
Вот и хоронится в храмах Харон,
Дышит елеем, считает ворон,
И фимиам забивает в косяк,
Старый-престарый, а всё, как босяк...
Талант — сразу видно)
она бывает жаждой,
и голодом, и воем на ветру.
От этих пут свободная однажды,
я медленно, мучительно умру.
Без этих рук. Без лютых поцелуев.
Без пальцев, раздвигающих уста.
С тобой узнала я себя – другую.
Так почему не заперты врата?
Весна пришла, а ты… ты опечален.
Ведёшь в туман вдоль мраморной скалы.
И оттолкнули лодку от причала,
и развязали крепкие узлы
холодные возлюбленные руки…
не отпускай! Но тает призрак твой.
Аид!-д-д-дробится эхо в каждом звуке.
Мне без тебя пустынно и мертво!
Угрюмый Стикс качает отраженья.
Гребёт Харон, не горбясь, за гроши,
за все века усердного служенья
не перевёз обратно ни души.
На том конце положенную плату
у мертвецов искал под языком.
Доплывших до границы невозврата,
самоубийц отталкивал веслом.
А безмонетных топит всю дорожку,
у них такое дно и тут, и там.
Не злись, Харон, лови мои серёжки!
Доставь меня обратно к берегам
Аидовым, за жёлтые топазы.
Молчишь в ответ. Я плачу, как вдова.
Ну что ты смотришь, хмуро, одноглазо…
ты перепутал берег, и едва
ты понимаешь, что такое вечность,
как долго ждать, и дни считать, считать…
Не от него – к нему хочу навстречу
… бежать.