Подранок
Тип произведения:
Авторское
Он хромал по седому болоту
и пытался укрыться в лесу
от звенящих турбин вертолёта,
сдувших с трав порыжелых росу.
Громогласная грозная птица
не могла слишком низко нырнуть,
и стволов воронёные спицы
разрывали с небес тишину.
Отражался в оптических призмах
бледный отблеск вечерней луны,
а в зрачках браконьеров капризных
отпечатался лик Сатаны.
Превращая погоню в забаву,
гнали зверя по краю межи
и считали, что могут по праву
отобрать беззащитную жизнь.
Мрази дикого мяса не нужно:
жажда крови в мозги ей впилась.
Здесь - главней нарезное оружье
и над миром безмерная власть.
Цепь из промахов, всё же опасных,
пропунктирила шерсть на груди:
тонкий лучик рубиново-красный
скачет точкой, а зверь - невредим.
И сохатый добрался до сосен,
в темень бора нырнув без труда.
Хорошо, что иголки под осень
остаются на ветках всегда.
Он упал на дурманный багульник,
обессилев от страшной пальбы,
и лизал след саднящий от пули,
не сломавшей лосиной судьбы.
До порога звериного рая
не дал Бог в этот раз доползти:
ведь когда жизнь со смертью играют,
может твари земной повезти.
А вверху "супермены" с досады
пили ром из охотничьих фляг.
И поплыл вертолет на посадку
в заповедных угодьях Кремля.
и пытался укрыться в лесу
от звенящих турбин вертолёта,
сдувших с трав порыжелых росу.
Громогласная грозная птица
не могла слишком низко нырнуть,
и стволов воронёные спицы
разрывали с небес тишину.
Отражался в оптических призмах
бледный отблеск вечерней луны,
а в зрачках браконьеров капризных
отпечатался лик Сатаны.
Превращая погоню в забаву,
гнали зверя по краю межи
и считали, что могут по праву
отобрать беззащитную жизнь.
Мрази дикого мяса не нужно:
жажда крови в мозги ей впилась.
Здесь - главней нарезное оружье
и над миром безмерная власть.
Цепь из промахов, всё же опасных,
пропунктирила шерсть на груди:
тонкий лучик рубиново-красный
скачет точкой, а зверь - невредим.
И сохатый добрался до сосен,
в темень бора нырнув без труда.
Хорошо, что иголки под осень
остаются на ветках всегда.
Он упал на дурманный багульник,
обессилев от страшной пальбы,
и лизал след саднящий от пули,
не сломавшей лосиной судьбы.
До порога звериного рая
не дал Бог в этот раз доползти:
ведь когда жизнь со смертью играют,
может твари земной повезти.
А вверху "супермены" с досады
пили ром из охотничьих фляг.
И поплыл вертолет на посадку
в заповедных угодьях Кремля.