В ночной тишине серебристая вьюга
В ночной тишине серебристая вьюга
Не спорит с теплом в освещенной лачуге.
На полках стоят фотографии с юга,
За окнами волки — их лапы упруги,
Их взгляды остры, а походка — опасна.
Жилье человека забыто богами,
Сюда он приехал скучать понапрасну —
Похоже, не вышло. Вновь мерить шагами
Он будет дорогу меж сопок и фьордов,
Бросая холодные взгляды на сосны,
И видеть норманнов - отряды их горды,
А милость Валькирий всегда смертоносна.
Проснется. Он знает, ты ждешь на востоке,
Ночами скучаешь. И скорбно алела
Заря над бессмысленным утром жестоким,
Когда он стоял у стены, ожидая
Расстрела.
Не спорит с теплом в освещенной лачуге.
На полках стоят фотографии с юга,
За окнами волки — их лапы упруги,
Их взгляды остры, а походка — опасна.
Жилье человека забыто богами,
Сюда он приехал скучать понапрасну —
Похоже, не вышло. Вновь мерить шагами
Он будет дорогу меж сопок и фьордов,
Бросая холодные взгляды на сосны,
И видеть норманнов - отряды их горды,
А милость Валькирий всегда смертоносна.
Проснется. Он знает, ты ждешь на востоке,
Ночами скучаешь. И скорбно алела
Заря над бессмысленным утром жестоким,
Когда он стоял у стены, ожидая
Расстрела.