Горькая правда

Расцарапав словами изъеденный ржавчиной мир,

Воспарив над бездушием во всём понимающих судеб,

Можно странно почувствовать кожею телеэфир

Открывающий вечное: любит- не любит.

И пройдя в сантиметре от глыбы сметающей ложь,

Пожалеть, что великое мимо промчалось с дыханием мига,

Оставляя следы по которым тебя не найдешь,

На страницах, уснувших от нужности книгах.

Под дождем не промокнуть, от жажды уйдя под песок,

Отвернувшись с гордыней прошествовать мимо улыбки,

И закрывшись, в ладонях опять нагревать кипяток,

Чтоб испить завершенную чью-то большую ошибку.

Всё не так! Оступившись лететь не к земле, а летать, как дышать,

С безнадежностью ввысь заманить червяков перед казнью,

Перебрав все возможности просто и громко сказать,

Пару слов, пред которыми тают маразмы.

Сколько звезд собралось поприветствовать новый разврат,

И не болью ведь созданы, что же плохого в картинах?

Но опять кто-то будет во всем и у всех виноват,

И распятьем грозит мир на сонных витринах.

Разбросали весь жемчуг, затоптано в грязь бытие,

С визгом трепетным все опустело, блеснув парой фраз,

Где же то, без чего, ни твоё, ни его, ни моё

Не исчезнет в прекрасный стотысячный раз.

Но достаточно, в точку свернулся тоннель и раскис,

Растеклись белой краски размывы в мышиной норе,

И в печально густом откровении весь мир наш повис,

Растерявшись в фонтанах «священной» крови в янтаре.

Как простить миллионы бесцельно прожитых веков,

Обессмыслить страницы, когда всё так близко уже,

В сотый раз не увидеть громадных и хрупких оков,

Раздразнив мирный сон льющих с неба прокисших дождей.

И серебряных нитей сплетение жжёт пустотой по глазам,

Безответных вопросов на небе сплошной лабиринт золотой,

Ну, зачем так всё страшно, что больно уже и слезам…

В нищете подготовленной плещется глупый отстой.

Не попасть на высокий приём, как ты солнце не пей,

В чем беда в этот раз, почему гром гремит странно грустно,

И откроет свой день криком сов удалой соловей,

А в раю тишина… Там всегда было пусто…