Владыка тайги

Ветер снова ломился в избушку,

Презрительно воя и сильно рыча,

Пальцы грела лишь тёплая кружка,

В последней агонии билась свеча.

Билось и сердце, в мучении томясь,

Жив ли он на тропах безлюдных,

Он бежал, бежал торопясь,

Трогая крестик в кармане нагрудном.

Два дня минуло с той зари,

Когда в объятиях пылких слившись,

Они увидеться должны,

С земли на небо опустившись.

Его звала тайга, быть может,

На ней он раньше был женат,

Ведь до сих пор его всё гложет

То снега скрип, то писк волчат.

Они так счастливы… не были,

А есть, и будут навсегда,

Их домик в царстве вечной вьюги

Не заберёт себе тайга.

Некий стук донёсся с порога,

Но шаг казался другим,

Её сердце забилось быстрее,

В унисон с ещё одним…

Свеча в окне забрезжит маяком,

Сейчас, ещё немного, ну же,

И снова будем мы вдвоём

Среди пурги и зимней стужи.

Проклятая нога теперь

Обузой стала, так ни к месту,

Клыкастой пастью лютый зверь

Снял плоть с кости, как корку с теста.

И вроде бы, не в первый раз

За волком гнался в буреломах,

Но в этот раз, средь всех проказ,

Зверь казался незнакомым.

Он страхом сковал лесные деревни,

В клочки разорвав десяток селян,

Не слышно больше ни танца, ни песни,

Молчит, затаившись, весь Живодан.

Охотник взял след,

Уводивший от тропок

В самую глубь дремучей тайги,

На пару с винтовкой

Он выследил зверя,

Проверив свой глаз и крепость руки.

Выстрел грянул в тиши первозданной,

Эхом раздавшись в долине глухой,

Подох-таки людоед окаянный,

Где-то рядом раздался вдруг вой…

Вой был весточкой скорой

Для бури и мглы,

Сорвавшихся тут же подмогой,

В тот же момент волчьи клыки

Вонзились охотнику в ногу.

Зверь бросил его умирать,

Рядом с трупом убитой невесты,

И ушёл других пожирать,

Разъярённый и жаждущий мести.

Пусть пульс еле слышен,

Охотник не сдастся,

Остаться на месте — значит пропасть,

Хватит лежать, пора возвращаться,

Иначе убийца насытится всласть.

Упрямо бредя, на сук опираясь,

Он знал, что дойдёт, верил в себя,

Вот и избушка вдали показалась,

Там ждёт его милая, родная семья…

Но дом его встретил холодом,

Разбойником гнусным шалящим,

Колыбелью, разбитой под пологом,

И следом, в лес уходящим.

Предчувствие скорой беды

Над ним петлёю повисло,

Волк убивал не ради еды,

Иным он двигался смыслом.

Забыв про усталость и раны,

Охотник бежал по следам,

Буря утихла, как странно,

Будто бы по часам.

Поздно, ночь окутала тело

Вуалью темнее смолы,

С рисунком кровавых дорожек

И каплями волчьей слюны.

Охотник пал на колени,

Достав из-за пояса нож,

Человек в минуты отчаяния

На зверя часто похож.

Лопнул пузырь, наполненный жизнью,

Руки по локоть в утробу вогнав,

Охотник вытащил тельце, облитое слизью,

Крик при этом жуткий издав.

Тем же клинком сыгранной гаммой,

Он обрубил связь мальчика с мамой.

Обтерев сына насухо, завернул его в одеяло,

Забыв, что не слышал ещё первый вздох,

Сердце мальчика ещё не стучало,

И ничем помочь охотник не мог.

Сквозь слёзы, забытые в детстве,

Он посмотрел пред собой,

Волк не двигался с места,

Застыл, будто бы неживой.

Сквозь зубы слагая проклятья,

Вдовец схватил карабин,

Но ладонь разомкнула объятия —

Он ведь скорбит не один.

В глазах матёрого зверя

Увидел мужчина в тот миг,

Равнозначна была их потеря,

Хоть каждый по-разному горе постиг.

Вдруг, в тишине звёздной ночи

Раздался чуть слышимый плач,

Видение, быть может, нет, точно:

Ты, малыш, просто силач.

Охотник, отбросив страдания,

Прижал младенца к груди,

Под скорбный вой одинокого волка

Родился новый владыка тайги.

 Иллюстрация сделана моим другом Тимохой.