Если ты вязать умеешь лыко
Тип произведения:
Авторское
***
Если ты вязать умеешь лыко
И горшки вытягивать и жечь,
Значит ты по русскому- владыка
И умеешь Родину беречь.
Надо положить тебя на слово-
Я его возьму и стану петь
И припев введёт тебя в основы
Нашей конституции на треть.
Кто не падок на эксперименты?
Тут и скромность лишняя почти;
Может не в пророки- в президенты
Мне на руку скорую пойти.
Напишу в пять строк свою программу,
Можно взять и мысли не свои;
А чуть-чуть надергать у Хаяма,
Взять до четверга у Боцзюи.
И прибавить к ним еще до кучи
Тополиный пух и пыль дорог,
Да еще две молнии из тучи
И, конечно, с вишнями пирог.
Надо же!- в кремле свои министры,
Перед каждым новый ноутбук,
Вот и дам им в руки божьей искры,
При контакте с ними, моих рук.
Пусть у них зажжется негасимо,
Не само несение креста,
А вернуть России, крое Крыма,
Нации свои да в паспорта.
Не иного нам желает пашня,
Тайны леса, корни языка,
Ну, а ангел со скотом домашним
Сам вписал бы их, наверняка
Если ты вязать умеешь лыко
И горшки вытягивать и жечь,
Значит ты по русскому- владыка
И умеешь Родину беречь.
Надо положить тебя на слово-
Я его возьму и стану петь
И припев введёт тебя в основы
Нашей конституции на треть.
Кто не падок на эксперименты?
Тут и скромность лишняя почти;
Может не в пророки- в президенты
Мне на руку скорую пойти.
Напишу в пять строк свою программу,
Можно взять и мысли не свои;
А чуть-чуть надергать у Хаяма,
Взять до четверга у Боцзюи.
И прибавить к ним еще до кучи
Тополиный пух и пыль дорог,
Да еще две молнии из тучи
И, конечно, с вишнями пирог.
Надо же!- в кремле свои министры,
Перед каждым новый ноутбук,
Вот и дам им в руки божьей искры,
При контакте с ними, моих рук.
Пусть у них зажжется негасимо,
Не само несение креста,
А вернуть России, крое Крыма,
Нации свои да в паспорта.
Не иного нам желает пашня,
Тайны леса, корни языка,
Ну, а ангел со скотом домашним
Сам вписал бы их, наверняка
Изучали, Робинзон какой нации проживёт на необитаем острове дольше и не затоскует.
Итальянцы, немцы, французы, англичане и прочие шведы оказались слабы перед русским Ваней.
Три года, как с куста. Весел и даже не похудел. Только просит дать ему жбан киселя и кошку.
Дали. Он берёт кошку за хвост, окунает в кисель и размахивает ею, как пращёй с криком:
«Зачем мне эта жизнь собачья?»
Опустим сотни тысяч лет Русского мира там, у тех кто подпадает под русское, терпение было основной воспитанной особенностью в течении всех периодов жизни, подготовить свой переход в смерть не как конец себя, а только умирание тела, поэтому умереть и смерьь это не одно и тоже. Терпение и есть знание и умение. Терпение русского оно пуще веры