Очень личное...
Растекается ночь в предрассветной волнующей неге,
Серебро облаков холодит лунноликую даль,
А на сердце тепло, словно только закрыла Карнеги,
И светло на душе .И , вздохнув, удалилась печаль.
В посеревшем окне, как художник невидимой кистью,
Силуэты рисует старательно ранний рассвет,
Королей да Богов, да в венках, что из лАвровых листьев,
Только жаль, что за гранью остался желанный портрет.
Растекается ночь. И не мучают больше сомненья :
Как ты там на Олимпе…И впору ль тебе твой венок…
И… триумф на душе! – в предрассветное это мгновенье
Мой опальный король, вдруг, с повинной шагнул на порог!
Серебро облаков холодит лунноликую даль,
А на сердце тепло, словно только закрыла Карнеги,
И светло на душе .И , вздохнув, удалилась печаль.
В посеревшем окне, как художник невидимой кистью,
Силуэты рисует старательно ранний рассвет,
Королей да Богов, да в венках, что из лАвровых листьев,
Только жаль, что за гранью остался желанный портрет.
Растекается ночь. И не мучают больше сомненья :
Как ты там на Олимпе…И впору ль тебе твой венок…
И… триумф на душе! – в предрассветное это мгновенье
Мой опальный король, вдруг, с повинной шагнул на порог!
Очень образно.