Ода тайной любви

(trobar clus)

Истекала слеза по лани́там изысканных строк,

Истончалась душа, строки те заплетая в канцоны,

Словно тонкой вуалью, музыка лёгким поклоном

В менуэ́т увлекала их – ткала истомою слог.

Растекалась по саду, как патока, юность любви,

Что смущённая дева в кротости первых признаний, –

Так лобза́л трубадур строф уста и своих притязаний

Не скрывал, а шептал: «Пощади! О, пощади!».

Тонкость талии строк обвивали напевы плющом,

Охмелев от лозы, влюблённо стремились к объятьям,

Будто болен юнец, поражённый могучим проклятьем,

От любви изнывая, слагая канцону как стон.

Кто же со́здал тебя, трепет вздоха, тихим «нельзя»,

Поцелуем преступным за спинами строгих запретов?

В них невинность греха и, сокрытая в строфах поэтов,

Сласть восторга на струнах – боли душевной стезя.

Убоялись они сие чувство признаньем попрать,

Осквернить устрашились причастие к сей красоте,

Речь ведут о любви, но, как есть, говорят всё не те,

Ибо и́стое чувство должно в тишине пребывать.

С лёгким флёром в саду цветов ароматы парят

По-над твердию строгости той, что не ве́мит услады,

Но Амура весёлость с беспечностью рушит преграды,

Красноречием вздоха вкушая сладости яд!

И опять истончимся, над миром опять воспарим,

Дабы память вернуть и запеть в строфе Вентадо́рна

Звенящий хрусталь родников, и склониться покорно

У ног юной музы, как в храме седой пилигрим.

Брат любезный, вкушая из чаши учтивости сон,

Ты пройди сквозь туман, сокрытый от мира завесой,

По незримой тропе к горе, что подня́лась над лесом, –

Только там ты отыщешь Амура весёлого трон!