Моё падение на тысячу триста тридцать два этажа вниз

- Стой!

Карниз

Института имени Нового Завета КПСС.

Этаж шестьсот шестьдесят шестой.

Ветер в уши свистит, обличая дух мой

Посланием апостола Павла к коринфянам,

Повторяя  слова твои:

«Твоя никчемная жизнь клонится к закату…

 Ребенка ей, ага, вставь да вынь тебе…»

Шестьсот шестьдесят пятый.

Все мои мечты и доводы убогие

Пролетают со свистом

Вниз

шестьсот шестьдесят третий

Лечу  и я.

Шестисотый.

Как холодно и душезахватывающе

Мимо окон аудиторий  твоей  Кафедры

 Наивысшего Неоспоримого Фарисееведения.

Рдеют щеки, все потому, что так глупо намедни я

В День Защитника диссертации

Захотела совокупляться с тобой…С ТОБОЙ!

Да и черт б с ним, если б ради  грязи и гнусности,

Нет! Прикрываясь благими намереньями,

Захотела намеренно,

Размножать генотип свой,

Да ещё и с твоим смешивать.

Ты зрел в корень: это классика психотерапии.

Пятьсот двадцать шестой.

Гипотетически ты мог бы отдаться. Но ты против насилия.

Я ускоряюсь.

Триста тридцать первый.

Смотрю вверх-лечу вниз в бессилии.

Мимо с завидной цикличностью  проносятся

Транспаранты:

 «Ленин воскрес!»

«Склеим  паззлы осколков ущербной личности!»

Двести семнадцатый.

«Цой жив!»… « Славься ГрОб и Летов!»

«Во имя Дарта , Люка и Доппельгангера!»

И, в тридцать семь этажей высотой,

Менструальной кровью монахинь: «ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ»

Девяносто второй.

Если и были во мне яйцеклетки, то сдулись.

Вижу улицу, но не вижу лиц.

Трехмерность свернулась трубой, в конце должен быть  свет

Лечу ниц. Народу много, людей нет.

Так вот ты какой, пиздец.

Десять, девять. «Поехали!   - чеширская улыбка Гагарина

Шепчет, картавя, мне в мозг:

Спи спокойно. Я бы предпочел, чтоб у моих детей был отец».

Минус семнадцатый.

Земля в носу. Щекотно до смеха.

Пахнет гнилью, становится  душно.

Слышу, пролетая минус четыреста восемьдесят четвертый,

Как ты цитируешь четырехдневному Лазарю  эпитафию:

«Она намеренно не хотела достигнуть успеха».

Я замедляюсь.

Минус шестьсот шестидесятый, минус шестьсот шестьдесят первый,

Женский голос, вещает равнодушно-мерно:

«Станция «Днище ада.

 Последнее  желание. Чей голос хотите услышать?»

 Я: «...Его!»

…И, раскатистым эхом сквозь языки пламени:

«МНЕ ОТ ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ НАДО»