Акростих о любви и цензуре

Зри в корень, говорил Козьма  Прутков,
А я смотрю на груди да на попы.
Есть в мире сочиненья «про любофф»
Бесстыжие, как геи всей Европы.
А этот стих, приличия презрев,
Ликует и на солнышке искрится.
А что? Напрасно я средь пьяных дев

Целковый вновь ищу опохмелиться.
Едва ли среди них найду я ту,
Наивную, с глазами цвета моря.
За  девы той святую простоту
Украсть готов, на счастье иль на горе,
Рыжья я и камней на миллион.
А ты мне снилась, как прекрасен сон.