Одиссей и Пенелопа

— Ну, отвечай, где ты бродил?

Каким богам молился?

Какие мёда, вина пил?

Любовью с кем делился?

Вздохнул устало Одиссей,

Глядит на Пенелопу

И от души желает ей

Убраться к Зевсу в попу!

Но он почти интеллигент —

Ругался ли когда-то?

Нет, и в интимный он момент

Не скажет слова мата!

Он начал было о войне,

О плене у Циклопа

(Но головой, доверья вне,

Качала Пенелопа),

Мол, у Цирцеи жил в гостях

Он не по воле доброй,

Потом Аид в нём сеял страх

В своей стране загробной.

Терял друзей и силу мышц

Харибды меж и Сциллы,

Смерть ухмылялась тыщей лиц,

Страх нервы рвал и жилы!

Калипсо — против сил его! —

Семь лет в плену держала,

Она — краса, но у него

К ней сердце не лежало!

Чуть Посейдон не утопил,

Чего он разозлился?

Не похмелился ль? Не допил?

Или того? Допился?

Спасибо, дева помогла —

Красотка Навсикая,

От грязи, тины отскребла,

Совсем его не зная!

— Как видишь, милая жена, —

Речь Одиссей закончил, —

Жизнь бед, труда была полна,

Потел я, кровоточил!

— Конечно, бедный Одиссей,

Жалеть тебя спешу я, —

Жена заводится, вот в ней

Вскипает злость, бушуя, —

По бабам шлялся столько лет,

Пропил все на хрен мозги,

А сам клянёт весь белый свет!

Эх, взять бы в руки розги!

— Да ты опомнись, Пенелоп,

Я — мучился, скитался,

А вот с бабёнками там чтоб —

Я к ним не прикасался!

— Другим ты это объясняй,

Но я ж всё знаю точно,

Мне пыль в глаза не подсыпай —

Блудил, бухал и точка!

Да все чудовища твои —

Кошмары снов похмельных,

И коль потел ты до крови,

То лишь в трудах постельных!

А если что-то у тебя

К кому-то не лежало,

Так это верно, знаю я —

Оно копьём стояло!

Взгрустнул тут смелый Одиссей:

Жены речь — полуправда,

Но не признается он ей,

Ведь лучше смерть от яда!

А Пенелопа резко, вдруг,

Сменяет гнев на милость:

— Ведь я по правде, милый друг,

Тут тоже порезвилась!

Забудем старые грехи,

Прости, что я кричала,

Мы все хоть в чём-то да плохи!

Начнем житьё сначала?!

Царь горд женой, умом её,

Но мысль в мозгах свербила:

«Раз мне простила это всё,

То как сама грешила?!»