Постапокалипсис Любви

Рукав рубахи задран так, чтоб не скользил
неисправимый локоть по туманной деке.
И голос тихий где-то там, на небеси,
растаял, словно лёд в весне подвластных реках,
сыскав приют последний там, на небеси…

С души клеймо непонимания не смыть.
Ответь, хранитель мой неведомый/незримый,
как вышло так, что научив меня любить,
не дал мирского счастья быть в ответ любимым.
За что, проклятый, научил меня любить?!

Чего уж там: я к одиночеству привык.
Но по ночам, не важно, лунным иль безлунным,
мне так охота вырвать сволочи кадык
за то, что трогает моей гитары струны.
По – волчьи скалясь, вырвать сволочи кадык.

Его стакан не знает слова «пустота».
Едва мне стоит появиться на пороге,
оно, как тень, за мною ходит по пятам.
Парадоксально: значит, мы не одиноки.
Пока оно за мною ходит по пятам.

Нравоучал Господь: «Любите. Аз воздам»
Минуло время. Смерть нависла в изголовье.
А мне воскреснуть не дано, сойдя с креста,
по воле Божией распятому Любовью.
Прочнее нет гвоздей. И не сойти с креста.

Та, что люблю, мои не посещает сны.
Я в сновиденья не стучусь её незваным.
Кто пережил постапокалипсис Любви,
не станет строить на её обломках храма.
Тот, кто познал постапокалипсис Любви…