Ассоль... Ассоль...

Солнце льёт живое пламя на дельфинов караван.
И балует с  кораблями беззаконник – океан.
Рвёт в лохмотья шхуны парус и не каждому дано
повстречать седую старость, камнем не пойдя на дно…
Пожелтевший парус рваный на цепи канатов – вен.
Молью точены карманы… в трюме течь да на борт крен.
А у самой кромки мола в гаме чаек голосов
ловит ветра баркаролу бесприданница Ассоль.

Ассоль… Ассоль… Закаты да рассветы
раскрашены Создателем в солёный терпкий вкус.
А счастье – сон. И жизнь летит кометой,
вплетая в хвост несбыточного грусть…

С неба льёт тебе на плечи жаркий Гелиос загар.
О любви бессвязно шепчет Посейдон, припав к ногам.
Трёт бортами о причала жёсткий нос десяток шхун,
а в снастях пасётся чалый ветер – солон, дерзок, юн.
Молит: «Ты пошли мне, Боже, многомачтовый фрегат…»
Но ночи «Веселый Роджер» взял на абордаж закат.
День за днём и год за годом, потеряв покой и сон,
на причал идёт с восходом постаревшая Ассоль…

Рот в улыбке мёртвой скалит. Словно снятая с креста.
Был же, ведь,  малютка – ялик и бродяга – капитан,
распахнувший настежь душу, что любил, как дерзкий шут,
россыпь солнечных веснушек на монаршем на носу.
А теперь… Как будто не был… Не сбавляет время ход…
Всё осталось прежним: небо… океан… песок… восход…
И душа внезапно сжалась в клетке тела воробьём…
Сжёг закат бродягу - парус… и только старость с ней вдвоём...

Ассоль… Ассоль… Разменная монета
с рецептом счастья на губах, что знает наизусть.
Но, счастье  - сон. И жизнь летит кометой,
вплетая в хвост несбыточного грусть…