Киллеры

Душа, представьте, может быть живой;

Её, как тело, можно умертвить.

Семь киллеров, забывших возраст свой,

Орудуют умело, как никто другой.

«Заказан» человек, как только начал жить.

Кокетливая Похоть любит тех,

Кто разом от запретов стал свободен.

Заманит душу тем, что жизнь одна – так вверх!

А дальше жертва, теряя кровь от каждой из утех,

Иссохнет – и человек к любви не будет годен.

Чревоугодие во вкусах многогранно:

И гниль, и сласти для него сойдут.

Желательны, конечно, деликатесы градом,

Но всё съестное может быть и ядом.

Как водится, и свиньи от обжорства мрут.

Запасливая Жадность всегда своё урвёт.

Её коллекция – отдельный микромир!

Кто верит в то, что лучшее от жизни заберёт,

За пазуху к себе же сам в конце и попадёт,

И как на зло, не будет ни заплаток там, ни дыр.

Тихая, безрадостная Леность

За грешниками гнаться не привыкла.

Коснуться ещё можно – то не во вредность,

Но коль забудешься – последним домом станет вечность.

Задушит медленно; и вновь объятия коварные открыты.

Безжалостный, налитый кровью Гнев

Припомнит каждый маленький «должок».

Почти ослепшая от жажды мести, как будто озверев,

Обидчику преисполнит болью главный нерв

Марионетка, чьи нити пожирает огонёк.

За всеми «лучшими» внимательная Зависть бдит,

Но камень вешает на шею «недостойных».

Неважно, чем уплачен златой короны чужой нимб –

Он должен кануть иль быть присвоен в сей же миг!

«Чужая ноша топит» – расскажут мертвецы на доньях.

Нечистым промыслом заведует Гордыня –

Слугою станет тот, кто над другими восхвалялся.

Не трогает клинок тела земные,

В которых дух не ведает о тёмной силе;

Неуязвим младенец – «заказ» невыполним остался.