Неваляшка из Освенцима
Тип произведения:
Авторское
Стихотворение посвящается Тадеушу Петшиковски, биография которого легла в основу фильма "Чемпион из Освенцима", а также посвящено памяти тех, кто знаком с ужасами войны непонаслышке. Пусть же нам доведется узнать о них только через великие произведения гениальных авторов, к коим я, разумеется, себя не отношу.
Не его это прозвище было,
Он, быть может, вовсе не знал.
И усильем, невиданной силой,
Заставляя себя, поднимал.
Неваляшка, как яркое кредо.
Принцип будет, конечно, под стать.
Даже в ужасе общего бреда
Вынуждает духом воспрять.
От ударов не падает слабо,
Лишь отклОнится, воздух вздохнув,
В новый бой против арапа,
Брать который привыкнул, нагнув.
Заглушая отчаянья крики,
Тех ведомых на жуткую смерть,
Ставших пеплом... безликие блики -
Для мучителей лучший десерт.
Тех замученных человечков,
Среди коих стоял каждый раз,
Душегубы кидали их в печки,
Превращая в ничто напоказ.
И с рачительностью скупердяя
Отбирали они всё поправ,
И в шары хрусталя превращая
Кости, путь которых кровав.
А эстеты лишь изгалялись:
В черном деле есть скука для них.
И в безделии зверском слонялись...
Чем потешить? КазнИ, да распни.
Мерно кушать, изволя изыски,
Наблюдали с азартом в лице,
Упиваясь боями садистки,
Смерть рабов созерцая в ленце.
И не знали... зачем же и надо
Понимать тех, которых стереть...
Что боролись те узники ада
Лишь за хлеб, что не даст умереть.
И, конечно, неравен противник:
Сытый с тощим не уравнён.
Вопреки все ж идёт поединок,
Где уменьем страдалец сверкнёт.
Силы голод и жажда давали
Миг свободы в бою испытать,
И соратники тоже дышали,
Чтоб в победе его ощущать.
Но и этого извергам мало,
Ум во зле был их очень ретив,
Сердце то, что чувство создАло
Растоптали они, наступив.
И в безмолвнейшем крике от боли,
На колени упавший с мольбой,
Ядом сломленный, он поневоле,
Ожидает лишь встречи с судьбой.
И в толпе палачей один дрогнул
И замешкался выстрел свершить.
Но смертельный свинец был уж вогнан
Тем, кто бесам призван служить.
И, обмякнув измученным телом,
Мальчик-друг этих адовых дней
Опустился в движенье незрелом
На потеху достойных мужей.
Был распят герой зверским каноном,
Как принявший грехи на холсте.
Заклеймили его чемпионом...
Верил ль в Бога, вися на кресте?
И, когда один злодей сжалясь,
От пут руки ему развязав,
И, уж больше нахально не скалясь,
Тело кинул его, убежав.
И в бреду, и в кровавом спелёне
Он побрел, всё растеряв,
Из молчания в сотканной кроне
Лег у мертвого место заняв.
Но средь черных курганов из праха,
Что был жизнью недавно еще,
Заметенной фигурой на плахе
Ангел рядом лежал пухлощек.
И в последнем усилии вспрял он,
И поднялся на прОклятый ринг,
Чтобы хитростью в бое неравном
Доказать палачам - враг погиб!
За колючим высоким забором
Ведь не только жертвы сидят,
Но и слуги жестоких дозоров
Недостойную жизнь здесь влачат.
И когда ад сей будет разрушен,
Узников озарит воли бриз,
Сохранив в чистоте свои души...
Палачам же идти скопом вниз.
Не один он навечно запомнит
Печи ада и газовый флёр,
Тех страданий, что ум вероломный...
Так искусно создал живодёр.
А теперь лагерь лишь экспонатом,
Лишь укором немым восстаёт,
И является концентратом
Жертв, которых потерян уж счёт.
И истории, что раздаются
В его стенах так стрАшны для нас,
Но и важные знанья даются -
Воспевает героев рассказ.
Тот не будет в покладистом стаде
Ради шкуры, закрывшем глаза,
Кто в борьбе при неравном раскладе
Поднимает святых образа.
За свободу и правду бороться
Будет тот, кто уж выбит из сил.
Неваляшка - она не согнётся -
Сколько б боли не наносил.