На грани смерти.
Глава 1. На грани смерти
Я открыл глаза в комнате с обшарпаными стенами. На кровати помимо меня валялись еще две какие-то девушки. Я встал с кровати и вышел из комнаты, голова кружилась, нужен глоток воды, чтобы прийти в чувство. По узкому коридору добрался до маленького помещения, которое напоминало кухню, подошел к раковине и открыл кран, сделал глоток воды, которая была такая же мерзкая на вкус, как мартини для меня. Подошел к окну, в пепельнице на подоконнике нашел косяк, подкурил и затянулся. Вид из окна был ужасен.
Меня зовут Шон О'Кэйн, и мой мир каждый день катится вниз. Пару дней назад я узнал, что у меня рак легких. Врач сказал, что это последствия моего образа жизни, и мне осталось жить пару месяцев. Но я послал его к черту и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Умру, так умру.
Одна из девушек поднялась с кровати, я слышал каждое ее движение, стоя у окна в помещении, похожем на кухню. Атмосфера в этом жилище, если его так можно назвать, вызывала тошноту. Я затянулся сильнее, повернул голову к входу на кухню, увидел на пороге девушку с сочной фигурой. Кажется, она была латинкой: смуглая кожа, округлые формы, пухлые губы, длинные черные волосы. На ней было лишь кружевное нижнее белье. Мне казалось, что ее до сих пор одолевает похмелье. Она держалась за голову и слегка пошатывалась. Я пытался вспомнить ее име: «Луана, Сильва или Бьянка… Кажется, Бьянка… Да, точно! Бьянка...» Она подошла ко мне и поцеловала в плечо, после заговорила: «Шон, может вернемся в кровать?»
— Бьянка, я хочу вспомнить вчерашний вечер, — перебил ее я.
— Я Луиза, — ответила она, — Бьянка в постели еще.
— Извини, милая, неловко вышло, — я обнял ее за талию, с той мыслью, что ее имя не имело никакого значения, — напомни, как я оказался здесь?
— Ты здорово напился, Шон, — начала она, — под утро пригласил меня и сестру в свой кабинет, — она говорила с португальским акцентом. Память возвращалась ко мне, и я понял, что провел ночь у сестер Мартинес, — попросил нас провести с тобой время. Мы танцевали, выпивали, после чего ты предложил проводить нас домой. Вызвал такси и привез нас по нашему адресу, оплатил такси.
— Разве ты не помнишь нашу ночь, Шон? — раздался сонный голос второй девушки, которая стояла на пороге. Я притянул ее к себе тоже.
— Ничего не помню! — ответил я.
— Ты был очень расстроен, — говорила Бьянка.
— Может вернемся в постель? — спросила Луиза. — Мы напомним тебе, что было ночью. Бьянка поцеловала меня в губы. Луиза сунула руку мне в брюки. Мы вернулись в постель. Обожаю этих девочек, только, думаю, что нужно начать платить им гораздо больше. Им необходимо жилье получше.
Ближе к вечеру я оказался в своем баре. Я сидел у стойки и смаковал коктейли, которые создавал бармен специально для меня. Полуголые девушки — официантки разносили клиентам бара спиртное, а они пускали слюну на их формы, швырялись деньгами в танцовщиц, распихивали деньги в их белье или резинку от чулок. Я так ненавидел мужланов, которые относились к моим девочкам, как к рабыням. Я тут же уходил следить за камерами в VIP-кабинках, когда какой-нибудь придурок, в надежде развести танцовщицу на оказание других услуг, заказывал приватный танец. Но сегодня этого не произошло.
Пришел мой друг — Дэвид. Он как всегда заказал танец от Николь. Как по мне, так она была неумехой. Сколько бы она не училась у опытной Жанетт, сколько бы не старалась, у нее не выходило ровным счетом ничего! Не знаю почему я до сих пор держал ее здесь, наверное, она должна была благодарить Дэвида за покровительство, поэтому, когда он брал ее в VIP-комнату на танец, я не следил за камерами. Это было единственное исключение. Николь не была грациозной, как, к примеру, сестры Мартинес. Бьянка и Луиза были высокооплачеваемыми танцовщицами, правда, иногда им приходилось делать что-то большее, для того, чтобы получить больше денег. Но почему-то Николь оживляла Дэвида, который стал цинником после смерти своей жены. Он говорил, что Николь похожа на Мелису. Да, именно поэтому я и держал ее здесь.
— Выглядишь ужасно, Шон, — похлопал он меня по плечу.
— Ты не лучше, Дэйв, — ухмыльнулся я, после чего мы пожали руки.
— Я возьму Николь на пару часов? — спросил он, испытывая неловкость, потому что он никогда не любил говорить со мной о своих отношениях с девушками.
— Мне все равно, Дейв, — я сделал глоток какого-то адского пойла, намешанного барменом, — я держу ее только из-за того, что она приносит доход, — я поморщился, — вернее, я сосу деньги из тебя, за счет ее работы здесь, — я засмеялся.
— Зато, ты до сих пор остаешься богатым, — засмеялся Дейв.
— Иди уже отсюда, — закашлял я, — этот разговор не приносит мне удовольствия. Лучше бы выбрал кого-то более умелей, чем Николь. У меня разве девушек здесь мало?
— Мне не по вкусу твои Мартинес, успокойся уже! — улыбнулся он и ушел.
— Удачи, — крикнул я и продолжел пить.
Утром проснулся на кожанном диване в своем кабинете. Отвратительное утро. Закашлялся. Ненавижу все это!
«Хочу кофе, — решил я. Вышел через черный ход, закрыл за собой дверь и накинув куртку на плечи, поплелся по улице. Пасмурно. Серое тяжелое небо, серые гнятущие дома, безликие люди и холодный металлический транспорт передвигались по улице, как я. „Интересно, сколько я уже не был дома? — спросил я сам себя. — Наверное, следует проверить свое жилье. Вдруг там уже все вынесли к чертям?“ Какой смысл жить в роскоши, если у тебя рак, и ты все равно умрешь через пару месяцев. Я не хотел лечиться, даже не знаю почему. Мне кажется, что каждому человеку отведен свой срок на жизнь. И, значит, если мне написано умереть, значит умру, значит нужно наслаждаться жизнью, а не запереть себя в четырех стенах и стонать о здоровье. Ведь я — это я, и не изменюсь.
Мое любимое кафе, к сожалению, пренадлежало Дэвиду, который вчера приходил к Николь. Странно, что вот так, на протяжении уже нескольких лет, мы обменивались капиталами, хотя, он больше тратился на мое заведение. В любом случае, поход в его маленькое заведение возвращал меня в студенческие времена, когда я и Дэвид, вместо посещения курсов одного из самых пристижных университетов мира, сидели в кофейне неподалеку и хлестали кофе, рассуждая о чем-то вечном. Мы были молоды и верили в чудо, еще наивны совсем и почти примерные в своем поведении. Высокие нормы морали всегда отличали нас от прочих богатеньких детишек, которые учились с нами. Но, вдруг, что-то перемкнуло в моей голове. Получилось так, что я сам испортил свою жизнь. Когда Дейв встретил Мелису, он был абсолютно счастлив. Он полностью погрузился в счастливую жизнь с ней.
Но что случилось со мной? Я встретил Тришу и влюбился. Но ей было все равно, до поры и времени. Не помню, как именно, но я добился ее, после чего ей было просто некуда деваться. Я отрекся от семьи ради нее, потому что моя семья была против Триши. Мы съехались с ней. Я считал ее своим ангелом, и мы были счастливы. Но в один из вечеров, она пригласила своих друзей к нам в дом. Оказалось, что иногда она баловалась наркотиками, на которые подсадила меня. Мы потратили все деньги, что были в моем и ее карманах. Мы ругались, расставались, мои родители много раз лечили меня и ее, но… Она вновь возвращалась к тому, от чего бежала, а, может, вовсе не хотела уходить. Когда ее семья отвернулась от нее, то она осталась совсем одна. Разругавшись со мной, потому что я не позволял ей получить кайф от очередной дозы кокаина, она ушла. Исчезла на несколько дней. После вернулась, умоляла простить и клялась, что завязала. Я простил. Неделю она ничего не нюхала, не курила и не колола, казалось, что все налаживается. Но в утро одного из понедельников, я не обнаружил денег в своем кошельке. Я пытался искать ее, но к вечеру следущего дня лишь нашел ее труп на лестничной площадке. Она умерла от передоза героином. Я вернулся к родителям. С тех пор не верил женщинам, не подпускал их к себе, не нуждался в близких отношениях.
Кафе было абсолютно опустошенным. Я взял меню со стойки и сел за столик. Раннее утро и тишина радовали меня, как никогда. Я закашлялся. Внезапно раздался теплый женский голос из-за стойки: „Простите, сэр, но мы еще не работаем.“ Я оторвал глаза от меню и увидел перед собой белокурого ангела. Девушка стояла передо мной и слегка улыбалась. „Вы не совсем вовремя, сэр, — говорила она, — только половина восьмого утра, так что, наверное, вам лучше уйти. Мы еще закрыты.“
— Неловко вышло, — прикрывался салфеткой я, — как ваше имя, ангел?
— Софи, — ответила она, пожав плечами.
— Я могу здесь остаться до открытия? Не люблю людей, но ужасно хочу кофе. — Говорил я.
— Ну, я даже не знаю, но думаю, что шеф не будет против, — она осмотрелась по сторонам.
— Даже если Дэвид Фелпс будет против, то я смогу с ним договориться, уж поверь мне, Софи, — улыбнулся я.
— Ого! — воскликнула она. — Не стану вмешиваться в ваши дела…
— Эй, не бойся, Софи, — я пригласил ее присесть рядом, — просто сделай мне ирландский капучино, будь любезна.
— Хорошо, сэр, — кивнула она, — а это ничего, что вы пьете с самого утра, потому что выглядите вы болезненно.
— Не говори ни о чем, просто выполни мой заказ, хорошо?
— О'кей, — кивнула она.
Я не знаю, почему я был так околдован этой девушкой: она была обычной. Слегка полновата, невысокого роста, небольшая грудь, но крупная, округлая и сочная задница. Хотя, меня поразило ее лицо, ведь она была похожа на ангела: аккуратные маленькие губы, слегка курносый нос, румяные округлые щеки, большие и выразительные синие, как сапфир, глаза, длинные и густые ресницы. Мягкие пышные светлые волосы. От нее исходило тепло, которого я никогда не видел ни от одной девушки, а я повидал их не так мало. Я не знал, что было со мной, но возникло желание видеть ее каждый день рядом, быть рядом.
— Ваш кофе, сэр, — принесла она мой напиток, — так не честно, что вы знаете мое имя, а я ваше не знаю. Может, представитесь?
— Шон, — улыбнулся я, после чего сделал глоток ирландского капучино, которое было самым вкусным из того, что я пил за последнее время.
Не знаю, что стыло со мной дальше, потому что после пары глотков, я закашлялся, это была кровь.
— Что с вами, Шон!? — кричала Софи. — Как вам помочь!?
А я все кашлял кровью и не мог остановиться. Терял сознание. Мой мир катится вниз.
Глава 1. На грани смерти
Я открыл глаза в комнате с обшарпаными стенами. На кровати помимо меня валялись еще две какие-то девушки. Я встал с кровати и вышел из комнаты, голова кружилась, нужен глоток воды, чтобы прийти в чувство. По узкому коридору добрался до маленького помещения, которое напоминало кухню, подошел к раковине и открыл кран, сделал глоток воды, которая была такая же мерзкая на вкус, как мартини для меня. Подошел к окну, в пепельнице на подоконнике нашел косяк, подкурил и затянулся. Вид из окна был ужасен.
Меня зовут Шон О'Кэйн, и мой мир каждый день катится вниз. Пару дней назад я узнал, что у меня рак легких. Врач сказал, что это последствия моего образа жизни, и мне осталось жить пару месяцев. Но я послал его к черту и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Умру, так умру.
Одна из девушек поднялась с кровати, я слышал каждое ее движение, стоя у окна в помещении, похожем на кухню. Атмосфера в этом жилище, если его так можно назвать, вызывала тошноту. Я затянулся сильнее, повернул голову к входу на кухню, увидел на пороге девушку с сочной фигурой. Кажется, она была латинкой: смуглая кожа, округлые формы, пухлые губы, длинные черные волосы. На ней было лишь кружевное нижнее белье. Мне казалось, что ее до сих пор одолевает похмелье. Она держалась за голову и слегка пошатывалась. Я пытался вспомнить ее име: «Луана, Сильва или Бьянка… Кажется, Бьянка… Да, точно! Бьянка...» Она подошла ко мне и поцеловала в плечо, после заговорила: «Шон, может вернемся в кровать?»
— Бьянка, я хочу вспомнить вчерашний вечер, — перебил ее я.
— Я Луиза, — ответила она, — Бьянка в постели еще.
— Извини, милая, неловко вышло, — я обнял ее за талию, с той мыслью, что ее имя не имело никакого значения, — напомни, как я оказался здесь?
— Ты здорово напился, Шон, — начала она, — под утро пригласил меня и сестру в свой кабинет, — она говорила с португальским акцентом. Память возвращалась ко мне, и я понял, что провел ночь у сестер Мартинес, — попросил нас провести с тобой время. Мы танцевали, выпивали, после чего ты предложил проводить нас домой. Вызвал такси и привез нас по нашему адресу, оплатил такси.
— Разве ты не помнишь нашу ночь, Шон? — раздался сонный голос второй девушки, которая стояла на пороге. Я притянул ее к себе тоже.
— Ничего не помню! — ответил я.
— Ты был очень расстроен, — говорила Бьянка.
— Может вернемся в постель? — спросила Луиза. — Мы напомним тебе, что было ночью. Бьянка поцеловала меня в губы. Луиза сунула руку мне в брюки. Мы вернулись в постель. Обожаю этих девочек, только, думаю, что нужно начать платить им гораздо больше. Им необходимо жилье получше.
Ближе к вечеру я оказался в своем баре. Я сидел у стойки и смаковал коктейли, которые создавал бармен специально для меня. Полуголые девушки — официантки разносили клиентам бара спиртное, а они пускали слюну на их формы, швырялись деньгами в танцовщиц, распихивали деньги в их белье или резинку от чулок. Я так ненавидел мужланов, которые относились к моим девочкам, как к рабыням. Я тут же уходил следить за камерами в VIP-кабинках, когда какой-нибудь придурок, в надежде развести танцовщицу на оказание других услуг, заказывал приватный танец. Но сегодня этого не произошло.
Пришел мой друг — Дэвид. Он как всегда заказал танец от Николь. Как по мне, так она была неумехой. Сколько бы она не училась у опытной Жанетт, сколько бы не старалась, у нее не выходило ровным счетом ничего! Не знаю почему я до сих пор держал ее здесь, наверное, она должна была благодарить Дэвида за покровительство, поэтому, когда он брал ее в VIP-комнату на танец, я не следил за камерами. Это было единственное исключение. Николь не была грациозной, как, к примеру, сестры Мартинес. Бьянка и Луиза были высокооплачеваемыми танцовщицами, правда, иногда им приходилось делать что-то большее, для того, чтобы получить больше денег. Но почему-то Николь оживляла Дэвида, который стал цинником после смерти своей жены. Он говорил, что Николь похожа на Мелису. Да, именно поэтому я и держал ее здесь.
— Выглядишь ужасно, Шон, — похлопал он меня по плечу.
— Ты не лучше, Дэйв, — ухмыльнулся я, после чего мы пожали руки.
— Я возьму Николь на пару часов? — спросил он, испытывая неловкость, потому что он никогда не любил говорить со мной о своих отношениях с девушками.
— Мне все равно, Дейв, — я сделал глоток какого-то адского пойла, намешанного барменом, — я держу ее только из-за того, что она приносит доход, — я поморщился, — вернее, я сосу деньги из тебя, за счет ее работы здесь, — я засмеялся.
— Зато, ты до сих пор остаешься богатым, — засмеялся Дейв.
— Иди уже отсюда, — закашлял я, — этот разговор не приносит мне удовольствия. Лучше бы выбрал кого-то более умелей, чем Николь. У меня разве девушек здесь мало?
— Мне не по вкусу твои Мартинес, успокойся уже! — улыбнулся он и ушел.
— Удачи, — крикнул я и продолжел пить.
Утром проснулся на кожанном диване в своем кабинете. Отвратительное утро. Закашлялся. Ненавижу все это!
«Хочу кофе, — решил я. Вышел через черный ход, закрыл за собой дверь и накинув куртку на плечи, поплелся по улице. Пасмурно. Серое тяжелое небо, серые гнятущие дома, безликие люди и холодный металлический транспорт передвигались по улице, как я. „Интересно, сколько я уже не был дома? — спросил я сам себя. — Наверное, следует проверить свое жилье. Вдруг там уже все вынесли к чертям?“ Какой смысл жить в роскоши, если у тебя рак, и ты все равно умрешь через пару месяцев. Я не хотел лечиться, даже не знаю почему. Мне кажется, что каждому человеку отведен свой срок на жизнь. И, значит, если мне написано умереть, значит умру, значит нужно наслаждаться жизнью, а не запереть себя в четырех стенах и стонать о здоровье. Ведь я — это я, и не изменюсь.
Мое любимое кафе, к сожалению, пренадлежало Дэвиду, который вчера приходил к Николь. Странно, что вот так, на протяжении уже нескольких лет, мы обменивались капиталами, хотя, он больше тратился на мое заведение. В любом случае, поход в его маленькое заведение возвращал меня в студенческие времена, когда я и Дэвид, вместо посещения курсов одного из самых пристижных университетов мира, сидели в кофейне неподалеку и хлестали кофе, рассуждая о чем-то вечном. Мы были молоды и верили в чудо, еще наивны совсем и почти примерные в своем поведении. Высокие нормы морали всегда отличали нас от прочих богатеньких детишек, которые учились с нами. Но, вдруг, что-то перемкнуло в моей голове. Получилось так, что я сам испортил свою жизнь. Когда Дейв встретил Мелису, он был абсолютно счастлив. Он полностью погрузился в счастливую жизнь с ней.
Но что случилось со мной? Я встретил Тришу и влюбился. Но ей было все равно, до поры и времени. Не помню, как именно, но я добился ее, после чего ей было просто некуда деваться. Я отрекся от семьи ради нее, потому что моя семья была против Триши. Мы съехались с ней. Я считал ее своим ангелом, и мы были счастливы. Но в один из вечеров, она пригласила своих друзей к нам в дом. Оказалось, что иногда она баловалась наркотиками, на которые подсадила меня. Мы потратили все деньги, что были в моем и ее карманах. Мы ругались, расставались, мои родители много раз лечили меня и ее, но… Она вновь возвращалась к тому, от чего бежала, а, может, вовсе не хотела уходить. Когда ее семья отвернулась от нее, то она осталась совсем одна. Разругавшись со мной, потому что я не позволял ей получить кайф от очередной дозы кокаина, она ушла. Исчезла на несколько дней. После вернулась, умоляла простить и клялась, что завязала. Я простил. Неделю она ничего не нюхала, не курила и не колола, казалось, что все налаживается. Но в утро одного из понедельников, я не обнаружил денег в своем кошельке. Я пытался искать ее, но к вечеру следущего дня лишь нашел ее труп на лестничной площадке. Она умерла от передоза героином. Я вернулся к родителям. С тех пор не верил женщинам, не подпускал их к себе, не нуждался в близких отношениях.
Кафе было абсолютно опустошенным. Я взял меню со стойки и сел за столик. Раннее утро и тишина радовали меня, как никогда. Я закашлялся. Внезапно раздался теплый женский голос из-за стойки: „Простите, сэр, но мы еще не работаем.“ Я оторвал глаза от меню и увидел перед собой белокурого ангела. Девушка стояла передо мной и слегка улыбалась. „Вы не совсем вовремя, сэр, — говорила она, — только половина восьмого утра, так что, наверное, вам лучше уйти. Мы еще закрыты.“
— Неловко вышло, — прикрывался салфеткой я, — как ваше имя, ангел?
— Софи, — ответила она, пожав плечами.
— Я могу здесь остаться до открытия? Не люблю людей, но ужасно хочу кофе. — Говорил я.
— Ну, я даже не знаю, но думаю, что шеф не будет против, — она осмотрелась по сторонам.
— Даже если Дэвид Фелпс будет против, то я смогу с ним договориться, уж поверь мне, Софи, — улыбнулся я.
— Ого! — воскликнула она. — Не стану вмешиваться в ваши дела…
— Эй, не бойся, Софи, — я пригласил ее присесть рядом, — просто сделай мне ирландский капучино, будь любезна.
— Хорошо, сэр, — кивнула она, — а это ничего, что вы пьете с самого утра, потому что выглядите вы болезненно.
— Не говори ни о чем, просто выполни мой заказ, хорошо?
— О'кей, — кивнула она.
Я не знаю, почему я был так околдован этой девушкой: она была обычной. Слегка полновата, невысокого роста, небольшая грудь, но крупная, округлая и сочная задница. Хотя, меня поразило ее лицо, ведь она была похожа на ангела: аккуратные маленькие губы, слегка курносый нос, румяные округлые щеки, большие и выразительные синие, как сапфир, глаза, длинные и густые ресницы. Мягкие пышные светлые волосы. От нее исходило тепло, которого я никогда не видел ни от одной девушки, а я повидал их не так мало. Я не знал, что было со мной, но возникло желание видеть ее каждый день рядом, быть рядом.
— Ваш кофе, сэр, — принесла она мой напиток, — так не честно, что вы знаете мое имя, а я ваше не знаю. Может, представитесь?
— Шон, — улыбнулся я, после чего сделал глоток ирландского капучино, которое было самым вкусным из того, что я пил за последнее время.
Не знаю, что стыло со мной дальше, потому что после пары глотков, я закашлялся, это была кровь.
— Что с вами, Шон!? — кричала Софи. — Как вам помочь!?
А я все кашлял кровью и не мог остановиться. Терял сознание. Мой мир катится вниз.