Идеальное убийство

В Улан-Удэ такое бывает: вы не можете сделать десяти шагов или трамвайной пересадки с Шишковки на ПВЗ, без того, чтобы не натолкнуться на примелькавшуюся физиономию. Большая деревня. По закону подлости, если ты с похмелья или не ладятся дела, лица одни и те же, недобрые… А может, дело в погоде. Короче, это был не мой день.

Я проснулся от того, что Кеша внаглую уселся на грудь и щекотал усищами нос: подъем, пьяная рота.

Когда прихожу домой под градусом, кот спит со мной. Он решает это единолично. Ставит, точнее, укладывает перед фактом. Ночью я инстинктивно поворачиваюсь на левый бок, и Кеша полночи прижимается животом к натруженной печени.

Кеша любит, когда я пьяный. Вот и вчера, смутно припоминаю, кормил Иннокентия (подшофе обращаюсь к сожителю на ”вы”) сырым мясом и вел душеспасительные, космического размаха, беседы.

Я сбросил кота и еле доплелся до ванной.

Кеша орал благим матом. Требовал крови.

           Рыжий усатый квартирант – мой гонорар. Я начинал с поиска домашних животных. Не усмехайтесь, это весьма доходное ремесло. Иногда богатая дамочка (и не очень богатая) готова выложить за потерявшегося четвероногого любимца достойную сумму (ветеранам скидки). В случае с Кешей вышла техническая накладка, заметьте, не по моей вине – от кота, пока я искал его по подвалам, попросту отказались. Нашли замену. Люди, господа, это звери.

Я - частный детектив. Но не тот, что бегает с «магнумом» 38-го калибра под мышкой. Да и пистолета у меня нет. А где тут Заудой бегать? Подмышки вспотеют. И рога поотшибают бывшие коллеги. Зато есть фотоаппарат с объективом-телевиком. Со временем я перешел на супружеские измены и прочие рога… Но первой любви не изменил, простите за тавтологию. Иногда беру след какого-нибудь чихуа-хуа. 

Итак, я сорвался с поводка. Напился от профессионального унижения. Неделю назад мне поступил заказ на некую блондинку, весьма эффектную. Экстерьер что надо. Одним словом, порода. Правда, смутило, что заказал сексапильную молодуху супруг пенсионного возраста. Хотя аванс не смутил. Фактов у заказчика не было, были смутные подозрения… В общем, Викторию, так звали "объект”, я вычислил. Но викторию не праздновал. Потому что, пока наводил резкость "Кэнона”, пропустил идеальное убийство.

             Но все по порядку. Сейчас вот допью пиво и соберу мысли в кучку… Начнем сначала.

* * *

 

             В Улан-Удэ такое бывает: вы не можете сделать десяти шагов или трамвайной пересадки с Шишковки на ПВЗ, без того, чтобы не натолкнуться на примелькавшуюся физиономию.

            Повод усомниться в теории вероятностей выпал ранней весной и Виктору Петровичу, отставному полковнику внутренних войск. Сначала Виктор Петрович встретил его на рынке «Туяа». «Экий стиляга!» - подумал полковник.

Высокий молодой мужчина был одет в клетчатые, с красной полоской, белые брюки. Впору клоуну носить. Виктор Петрович усмехнулся и тотчас забыл про странновато незнакомца: надо было купить помидоров-огурчиков к завтраку. По весне свежие овощи-фрукты были, конечно, дороговаты, но, вообще-то прижимистый по жизни, Петрович за ценой не стоял - молодая жена обязывала.

Год назад, едва разменяв седьмой десяток, Виктор Петрович овдовел, схоронив когда-то горячо любимую жену, с которой худо-бедно прожил тридцать лет. «Кончилась жизнь», - подумал неутешный вдовец на похоронах. Одна­ко на поминках полковник встретил Викторию, которая выразила ему сло­ва соболезнования, представившись ученицей покойной. Что-то таковой среди учениц он не помнил (жена да­вала частные уроки вокала на дому), но то не важно. Главное, что чер­ная вуаль очень шла к бледному лицу, розовым губам, золотистой пряди волос...

Прикупив овощей, Виктор Петро­вич вспомнил, что в мясном ряду Центрального рынка ему обещали дели­катес - говяжьи языки. Вика обожала отварные языки в сметане. Виктор Пет­рович планировал взять сразу пару килограммов - языки бывали в мяс­ном ряду редко.

И стоило трястись на трамвае до центра, чтобы довольствоваться тремястами граммами - прямо перед носом полтора килограмма завесил, не торгуясь, тип в клетчатых брюках.

        «Вот пижон!» - уже с некото­рым раздражением подумал полков­ник.

Служил Виктор Петрович по интендантской части, был крепким хозяйственником - начальство его ценило. Иначе говоря, воровал в меру. Выйдя на пенсию, Петрович имел круглую сумму на сберкнижке, которую накануне падения рубля из-за майданной заварушки - будто носом бывалого интенданта чуял! - перевел в доллары. Кроме того, вдо­вец владел старенькой "Тойотой”, да­чей в Зверосовхозе и трехкомнатной квартирой в доме-новостройке в 47 квартале. Именно в нее сразу после официального бракосочетания впорх­нуло золотистое небесное создание по имени Виктория. Спятивший на ниве любви молодой старый муж хотел закатить свадьбу, но Вика уговорила отметить событие по-семейному. Правда, выяс­нилось, что жена, невзирая на уроки вокала, не умеет петь, а че­рез полгода совместной жизни, что не умеет стирать, мыть и варить, но опытный хозяйственник взял домаш­ние хлопоты на себя, вплоть до похо­дов на рынок. Последнее не было в тягость, Виктор Петрович летал, а не ходил - будто обрел вторую молодость. А виной всему была Виктория, Вика...

Бросив поверх говяжьих языков горку репчатого лука и редиса, пачку сметаны, нагрузившись как следует, Виктор Петрович заторопился домой: не ровен час, проснется же­нушка, а у него, старого дуралея, не готов калорийный завтрак. Тяжелый па­кет резал руку, но маршрутные такси от Центрального рынка шли перепол­ненными, и полковник сел в трамвай номер четыре. Ныли ноги и затекшая рука, - все-таки не мальчик! - и Пет­рович втайне надеялся на свой пен­сионный вид.

Но в последний момент на освободившееся место плюхнулся - кто бы вы думали? - да-да, тот са­мый «стиляга» в клоунских штанах. Отвернулся к окну, не думая усту­пать место человеку, явно годивше­муся ему в отцы. «Вот... стиляга хре­нов!» - выругался про себя полков­ник, но удержался озвучить мысль прилюдно. Да, Вика была права: надо было еще в конце зимы вывести из гаража "Тойоту”. Тогда умудренный опытом муж отказался, сославшись на обещанный синопти­ками гололед.

 

Весна выдалась неустойчивая: днем солнышко грело будто майское, а ночью морозец словно февральский. С некоторых пор Вика стала чутко прислушиваться к сообщениям синоптиков, ссылаясь на прыгающее артериальное давление. Странно, какая может быть гипертония у цветущей молодой женщины? Петрович бегал в аптеку и по магазинам, отшучива­ясь, что бегает таким макаром от ин­фаркта. И не спешил после долгой зимы сесть за руль - го­лолед!

...Вернувшись с рынка и приготовив калорийный завтрак, Виктор Петрович со смехом рассказал жене про «стилягу», человека в клетчатых штанах, который все утро переходил ему дорогу.

- Что ты хочешь, Витя? - уминая салат, буркнула Вика. - У нас не Улановка, а большая деревня. Кругом одни и те же рожи... Не обращай внимания, милый...

Легко сказать: не обращай вни­мания! Дня через два Виктор Петро­вич с утра пораньше поехал к черту на кулички, в поселок Восточный - там, сказал сосед по гаражу, в авто­магазине есть необходимая запчасть. Сойдя с автобуса, Виктор долго плутал по улочкам по­селка, пока не нашел нужную вывес­ку. И тут-то у входа в магазин это самое внимание полковника привлек­ли штаны в красную клетку. «Стиляга» сидел на лавочке и как ни в чем не бывало читал газету "Информ-Полис”.

- Послушайте... э-э... товарищ, зачем вы меня преследуете? - обра­тился полковник к незнакомцу.

Мужчина удивленно посмотрел на Виктора Петровича поверх газеты, с трудом оторвавшись от чтения:

- Простите, что вы сказали?

- Я сказал... - унимая волнение, выдохнул полковник. - Я сказал... за­чем вы ходите за мной по пятам?

- Кто - я?! - вскричал «стиляга», в изумлении воззрившись на стран­ного старика. И почесал родинку на левой щеке. - Помилуйте, это какая-то ошибка! Вам показалось...

- Никакой ошибки! Я еще в сво­ем уме!.. Прекратите!.. - притопнул ногой Виктор Петрович. В глазах по­явились мушки. Неужели давление?

«Стиляга» грустно покачал голо­вой - мол, чудак какой-то, старик совсем из ума выжил! - сложил газету и перешел дорогу. Пол­ковник уничтожающе смотрел ему в спину: ну и штаны!..

К родному подъезду Виктор Пет­рович подошел только к обеду, как всегда, обвешанный пакетами с про­дуктами. Лифт был долго занят и пол­ковник поставил пакеты на пол. На­конец лампочка у двери лифта вспых­нула - Петрович наклонился к паке­там. С мягким шипением распахну­лись двери, и у самого носа полков­ник узрел красную клетку. Еще не поняв, что случилось, он сказал «здрасьте» - будто старому знакомо­му, и услышал в ответ: «Добрый день».

Ошеломленно глядел Виктор Петрович вслед клетчатым штанам, пока не хлопнула - как гром! - дверь подъезда.

- Вика, я снова его встретил, представляешь!? - заорал полковник, едва переступив порог.

Вика вышла из ванной с влажны­ми волосами - прекрасная и душис­тая.

- Кого - его, милый?

- Этого стилягу! Ну, этого, в клоунских штанах... Ходит за мной который день, ну? Сначала у магази­на черт знает где и сейчас в подъез­де, чес-слово!

- Может, тебе показалось?

- Вот-вот. И он сказал то же са­мое! Вы за идиота меня держи­те?

- Он что, угрожал тебе? Приста­вал? Может, заявить в полицию? - Вика не на шутку встревожилась.

- Вот именно! - прямо в ботин­ках, оставляя следы на ламинате, про­шел в зал - к телефону. - В полицию его! Чтоб неповадно было! - Петро­вич поднял трубку и медленно опус­тил. - Гм... Хотя, собственно, что я напишу в заявлении? Вежливый, гад! Скорее, это я к нему пристаю и угро­жаю...

Полковник в верхней одеж­де плюхнулся в кресло.

- Успокойся, милый... Мало ли в городе клетчатых штанов! Ну? Выпей водочки и забудь, - жена подошла, села на колени и поцеловала в лыси­ну. Виктор Петрович вздохнул и улыб­нулся: хорошо все-таки иметь моло­дую красивую жену!

Полковник пил крайне редко - берег печень. Початая бутылка сто­яла в холодильнике, опорожненная на треть еще с 23 февраля. Вика са­молично - чего давненько не быва­ло, - разогрела плов, порезала огур­чики, разлила по стопкам водку.   

Вик­тор Петрович выпил, плотно покушал и отошел ко сну. А проснувшись к вечеру, почитал газету, посмотрел телевизор, начисто забыв про незна­комца в клоунских штанах. Да и что, собственно говоря, случилось? Видит же он каждый день изрядно подна­доевшую физиономию соседа-алкаша - и ничего, в голову не берет! А этот «пижон» тоже, можно сказать, сосед, только не по лестничной клет­ке, а по улан-удэнской... клетке.

Поздно вечером Виктор Петрович решил прогуляться на свежем возду­хе, заодно сходить в аптеку за вале­рьянкой.

- Осторожно, милый, гололед, передавали. И завтра тоже, - напут­ствовала мужа Вика. Она сидела пе­ред телевизором и внимательно слу­шала прогноз погоды по "Ариг Усу”.

На улице серой крупой валил сне­жок, но уже не таял на подлете к за­мерзшим лужицам на асфальте. Пол­ковник поскользнулся на тротуаре, уронил кепку. Гололед, однако! Нет, рановато еще садиться за руль «Тойоты». Береженого бог бережет... Петрович полной грудью вдохнул воз­дух.              

И тут ему почудилось, что на дру­гой стороне улицы, за оградой БСМП, мелькнули клетчатые брюки. Его так и подмывало броситься через дорогу и удостовериться, что он ошибся. Он сделал шаг и чуть не угодил под мар­шрутное такси, водитель выразитель­но покрутил пальцем у виска. Фу, как нервы, черт возьми, разгулялись...

Ночью Виктор Петрович долго не мог заснуть - не помогали ни выпи­тая доза валерьянки, ни стопка вод­ки. В голову лезли глупые мысли. Может, за ним установили наружное наблюдение? Но кто? КГБ-ФСБ? На­логовая полиция? «Смерш»? ЦРУ? «Моссад»? И потом, кто так следит? В дурацких, запоминающихся штанах, на самом виду? Да и кому интересен интендант на пенсии? Чушь какая- то. Он же не в ГРУ служил, и расписок о разглашении не давал.

Полковник босыми ногами про­шлепал на кухню и выпил водки.

Во сне Виктора Петровича мучили кош­мары.

 

На следующий день Петрович поехал в Зверосовхоз, проверить, как там дача - не обворовали за зиму? Не померзла ли малина? И, кстати, развеяться на природе от мрачных мыслей.

Дачу против обыкновения не обворовали, малина была жива-здорова. Поработав лопатой, полковник в прекрасном настроении двинулся к автобусной остановке. Навстречу ему, делая вензеля и горланя песни, в обнимку шли двое пьяниц. Петрович от греха подальше перешел было на другую сторону улочки, но что-то заставило его оглянуться. У высокого алкаша из-под рваного грязного пу­ховика и кирзовых сапог торчали... клетчатые, в красную полоску, белые брюки! Полковник нагнал пьяную пару.

- Че, папаша, третьим будешь? - икнул высокий, с родинкой на левой щеке, и грязно сматерился.

Дома Виктор Петрович прикончил бутылку водки. Вика надулась и за­перлась у себя в спальне. Ну и пусть! Тут не только спиться можно, но и угодить на Стеклозавод, в психушку. Сильно захотелось курить. После­днюю сигарету Петрович выкурил лет десять назад, и потому курева дома не было.

Возле табачного киоска полков­ник увидел старого знакомого. Стран­но, но он был абсолютно трезв. Из-под модного темного пальто вызы­вающе белели клетчатые брюки, бле­стели дорогие туфли. «Стиляга» по­смотрел на полковника, задумчиво почесал родинку на щеке, и пошел прочь. По проспекту Строителей не­слись автомашины.

- Эй, ты! – слабо вскрикнул Виктор Петрович.

Мужчина презри­тельно глянул на него через плечо и прибавил шагу.

- Стой, сволочь! Не уйдешь, гад! - задыхаясь, заорал полковник.

Незнакомец вдруг побежал и пересек улицу в неположенном месте, уворачиваясь от гудящих авто. Виктор Петрович бросился следом, но поскользнулся на ровном месте. Гололед, однако! Последнее, что услышал на этом свете несчастный полковник, был оглушительный визг тормозов.

 

                                                * * *

 

...Мужчина почесал родинку на щеке и дернул молнию на клетчатых брюках.

- Если б ты знала, как мне надоел этот клоунский прикид, Вика!

Рядом с клоунскими штанами на пол спальни упали халат и кружев­ное белье.

 

                                                             * * *

- А вы не боитесь, что я расскажу все это в полиции?

- Сделайте одолжение, - усмехнулась блондинка напротив. - Поймите, это же идеальное убийство...

Вышло так, что заказчик Виктор Петрович на связь со мной по мобильнику не выходил. С помощью прежних сослуживцев я за пятнадцать минут пробил его домашний телефон и адрес, а также опись недвижимого и движимого имущества ветерана.

На том конце провода мне ответил приятный женский голос.

- А Виктора Петровича нет… - пропел абонент, представившийся его женой.

- Как – "нет”?! – чуя подвох, осевшим голосом спросил я. – Он же мне работу заказал… Я неделю по городу мотался!.. Бензин нынче дорог… Немедленно, слышите, щас же позовите его!

- Я бы рада, молодой человек, - засмеялась хозяйка, - но его нет. Совсем нет, понимаете?.. Ну, хорошо, не надо портить мне настроение, давайте встретимся…мм… напоследок, лады?

 В кафе улан-удэнского аэропор­та ко мне подсела привлекательная жен­щина лет тридцати. Я узнал ее сразу. В жизни Виктория была даже интересней, чем на фотографии. Она в красках и лицах рассказала вышеизложенное.  Меня поражал цинизм и самоуверенность собеседницы.

Суть дела, увы, не уголовного. Виктория охоти­лась за пожилыми состоятельными мужчинами, женила на себе и насле­довала после их смерти все движимое и недвижимое имущество. Сюжет старый, как мир. Новым было только идеальное убийство, которого, согласно науке криминалистики, не существует в природе.

Отныне, пожалуй, существует. В Улан-Удэ.

Клетчатые штаны на верного любовника Вика надела собственноручно: важно было, чтобы "стилягу” жертва запомнила в толпе прохожих. Связь заказчица и исполнитель поддерживали не только в постели, но и по сотовому, в резуль­тате чего ”стиляга” знал обо всех планируемых передвижениях полковника по городу. И старался попасться на глаза.

- Что-то вроде охоты на "живца”, - кивнул я.

- На "живца”? - пальчиками с кровавым маникюром доставая сигарету, хихикнула Виктория, - это вы хорошо сказали.

- Девушка, у нас курить запрещено, – возник у столика строгий юноша в жилетке.

- Да? А я не в затяжку, - выдохнула дым девушка и протянула купюру.

Юноша развеялся, как дым.

Травить супруга, нанимать килле­ра, использовать ядовитых змей и тому подобные пошлости - пусть этим за­нимаются герои скучных английских детективов. Кроме того, всегда оста­ются улики и свидетели. Смерть дол­жна выглядеть естественной, чтобы никакой Эркюль Пуаро не подкопался. Идею использовать гололед подсказа­ла сама жертва - здравомыслящий и осторожный Виктор Петрович. Он так боялся выезжать на своей «Тойоте» в опасные дни, что молодая жена все­рьез озаботилась сей скользкой темой. Было учтено все: возраст супруга, его замедленные рефлексы на проезжей части, прогноз погоды. Оставалось лишь выманить умудренного опытом пешехода на скользкий путь, выбить его из колеи. Так Виктор Петрович стал жертвой банального ДТП, а молодая жена - безутешной вдовой, унаследо­вавшей квартиру, дачу, авто и искомую сумму на сберкнижке.

Раздраженный наглостью черной вдовы, я выложил фотографии Виктории в обнимку с молодым мужчиной. Правда, на фото тот был без клетчатых штанов. И вообще… без штанов.

- А как вам, Вика, эти фотки, а? – перегнулся через столик я. – А если я попрошу полицию, бывших кентов, как следует прессануть вашего хахаля?! Иные опосля признавались, что убили Каддафи или изнасиловали и расчленили Муху-Цокотуху!..

Да, посерьезнела дама, проблемы таки с исполнителем возникли.  "Сти­ляга” Сергей, въехав в квартиру убиенного полковника, стал пить, а в пьяном виде скандалить, обвиняя сожительницу во всех грехах. Смертных грехах. И постоянно требовал денег. Сканда­лы следовали один за другим - и не только в стенах дома. Однажды в вет­реный осенний день, не выдержав оскорблений, Виктория дала пощечину любовнику на улице Борсоева и перебежала проезжую часть в неустановленном месте. Пьяный и взбешенный Сергей бросился следом и попал под поток автомашин. Водитель иномарки затормозил, да что толку: гололед...

- Зачем вы мне все это рассказываете? - спросил я, подавленный.

- Зачем? - пригубила "аршана’’ блон­динка. - А затем, что вас, мужиков, ненавижу! Ни одно дело как следует сделать не можете, а эгоизма и чванства - пруд пруди! Это я еще в двадцать лет поняла, когда меня изнасиловали. А, во-вторых, я уезжаю в Израиль. На постоянное место жительства. Далее - по белу свету.

- Что-то не похожи вы на представительницу древней нации, - не зная, чем досадить в ответ на словесную по­щечину, заметил я.

- Зато мой муж очень даже похож. А, вот и он, - тряхнув золотистыми волосами, Виктория показала на возник­шего в дверях буфета пожилого им­позантного брюнета.

           Тут раздалось гулкое объявление о посадке на московский рейс, который и так задержался на час.

            - Да вы не переживайте, - царапнула красным коготком мою ладонь Виктория, - вот держите ваш гонорар…- Она извлекла из сумочки конверт. – Считайте, что от Виктора Петровича… Квартиру замучалась продавать, отдала по дешевке…

            Конверт я, презирая себя, взял. И мгновенно заказал водки юноше в жилетке. Настроение все равно было паршивым.

- Учтите, в Израиле гололед отсутствует как явление, - с убийственной, как мне показалось, иронией произнес я.

- Ничего, что-нибудь сообразим на месте, - встала блондинка. - Чао!

Она подошла к мужу, поцеловала в щеку, взяла под руку и, цокая каблучками, пошла навстречу новой жизни.