Как я судился с Министерством внутренних дел.

Хотите верьте, хотите нет. Но я это сделал! Правда уже, когда ушёл на заслуженную пенсию. Однако для того, чтобы убить в себе раба, даже независимость от МВД не освобождала от страха перед системой полностью.

Но, как и в предстоящей схватке вначале потрясывает и боязно, а когда она уже началась, то не до боязни.

Начну с предыстории. Далёкий 1999 год. На фоне грядущего 425-ти летнего юбилея столицы Республики Башкортостан города Уфа Администрация этого самого города объявляет конкурс! Конкурс на лучшего участкового инспектора милиции! Приз победителю, просто невероятно огромный! Благоустроенная квартира по социальным нормам!!! Таким образом, по существующим тогда нормам, если семья выигравшего конкурс участкового состоит из четверых человек, ей положена трёхкомнатная квартира!!!

Что удивительно выигрывает конкурс обычный участковый инспектор милиции. И, даже не по тому, что лучше других знает законы, больше подтягивается, лучше стреляет или имеет более хорошие показатели в службе. Просто, когда подсчитали все показатели, оказалось, что у него больше всех баллов.

Ну, выиграл, так выиграл. Проходит время. Все заинтересованные лица ждут главного события, когда победителю дадут ключи от квартиры! А ключи то и не дают…

Я в то время нёс службу старшим инспектором отдела организации работы службы участковых инспекторов милиции в управлении внутренних дел города в звании майора милиции и занимался всем тем, что впоследствии будет приписано в заслуги руководству. Они меня организовывали. Так, вот вызывает меня мой молодой начальник и требует, чтобы я решил этот вопрос с ключами победителю. Знать, мол не хочу как ты это сделаешь, но вопрос принципиальный и должен быть решен.

Звоню в администрацию столицы и спрашиваю о ключах. В ответ мне поясняют, что ключей не будет… Спрашиваю: «Как так? Почему?» Отвечают: «А потому, что в этом году ещё и юбилей управления внутренних дел. 30 лет! И, трёхкомнатную квартиру для УВД города уже кому-то выделили»!

Доложил начальнику. В ответ тишина. Против Администрации города не пойдёшь…

А, мысль то, как в той песне рвётся и жжёт! Как-то по дороге домой встретил знакомого депутата районного совета и между делом рассказал ему о случившемся. Депутат, не моргнув глазом говорит: «А пусть участковый подает в суд, мол там есть какая-то статья в Гражданском кодексе РФ о том, что организатор конкурса должен выплатить (выдать) приз, обусловленный по условиям конкурса».

Так то мы ребята сообразительные и, когда что-то нужно решить вопреки чему-то претящему наших принципам, нам дважды повторять не нужно.

Открываю Гражданский кодекс и нахожу ст. 1057 «Организация публичного конкурса» часть 1: «Лицо объявившее публично о выплате денежного вознаграждения или выдаче иной награды…, должно выплатить (выдать) обусловленную награду…»

Докладываю руководству. Руководство говорит: «Иди к участковому, поговори с ним. Пусть судится».

Участковый: да меня ж сразу же уволят, если я подам в суд на Администрацию города? Я ему поясняю, мол пусть уволят. Ты знаешь сколько стоит трёхкомнатная квартира? Тебе нужно двадцать лет ни есть, ни пить, ничего не покупать!!! Только тогда ты накопишь на неё. А тут уволят и ты с жильём, без работы не останешься. Была бы шея, а хомут всегда найдётся.

Инспектор ни бе, ни ме, ни ку-ка-ре-ку...

Я на следующий день звоню в администрацию. Мне сразу с карьера, мол майор, ты в прошлый раз что? Чего-то не понял? Тебе же сказали ключей от квартиры не будет! Отвечаю, что понять-то всё понял, но обстоятельства изменились. Участковый заявление в суд собирается подавать на Администрацию города. Позор то какой, на всю Россию! Юбилей справили. Конкурс провели и судебная тяжба с победителем конкурса… С той стороны трубочку «хабак» положили…

Через три дня звонят и спрашивают: «А почему ваш участковый за ключами не заходит?»

Так вот, после указанных событий прошла пятилетка. Я не без трудностей выслужил положенный срок и к общей радости, как руководства, так и моей, ушёл на пенсию.

Ещё в преддверии этого события Министерство внутренних дел совместно с типографией имени Ф.Э. Дзержинского и еженедельником «Криминальный спектр» объявило конкурс на лучшее произведение литературного жанра о том, как родная милиция борется за жизнь, здоровье и общее благополучие граждан и общества. Учитывая мою природную склонность к описанию службы в правоохранительных органах и повседневной деятельности милиционеров, я также подал свои произведения на суд жюри конкурса. В мою бытность участковым я не брезговал написанием, как рассказов о трудной и опасной службе, так и милицейских баек. В особо необходимые моменты слагал торжественные поздравления в стихотворной форме милицейским службам и подразделениям, а также эпиграммы на особо доставших меня руководителей в погонах.

Время шло. Результаты конкурса не сообщались. Уже трудясь во благо гражданского трудового коллектива большого производственного объединения, я тем не менее не забывал регулярно звонить в пресс-службу МВД и интересоваться волнующим меня вопросом. Но министерство жило своими важными проблемами и решало свои неотложные вопросы. А в один прекрасный день и того более, мне сообщили о том, что конкурс на правоохранительную тематику и вообще умер… То есть отменён…

Был такой прикол о том, что нормальный сотрудник, уходя на пенсию, должен как минимум продолжительное время болеть перед уходом на неё, находиться на больничном, чтобы не нервничать перед угрозами увольнения без пенсии. Затем должен бы якобы потерять служебное удостоверение, чтобы кататься с его помощью после ухода на пенсию бесплатно на трамвае. И самое главное обязательно посудиться с министерством внутренних дел в отместку за все те беспокойные дни и бессонные ночи и нервотрёпку от начальства вынесенные им.

Да, был грех, болел полгода перед уходом. Удостоверение потерял по- настоящему… Но судиться было не за что… Кому-то размер пенсии посчитали неправильно. Кому-то подорванное службой здоровье не выгорело оформить в инвалидность. А тут, как назло, всё пучком.

Чтобы быть уважаемым в среде своих «пенсов» мне эта незаконная по моему мнению отмена конкурса, как ладан на сердце! Как счастье какое-то!

Соответственно по старой памяти открываю главу 57 ГК РФ «Публичный конкурс» смотрю следующую статью 1058 «Изменение условий и отмена публичного конкурса». Читаю часть(пункт) 1, части(пункты) 2 и 4. Понимаю, что вариант совершенно ясный и полностью беспроигрышный!

Бывают разные статьи, как в Уголовном, так и в Гражданском кодексах, да простят меня юристы и прочие участники судебных процессов. Очень многие из статей можно трактовать и так, и этак. Для этого и существуют комментарии к статьям кодексов. А, когда и комментариями нельзя разъяснить решения судов, на это существует такое понятие, как судебная практика. Мол вот так часто решаются вопросы в судах. Более того, как-то в газете я читал интервью с судьёй. Так она рассуждала о прецедентах в судебной практике и сделала неочевидное высказывание о том, что у них в суде в совершенно одинаковых случаях много раз принимают одно решение, а иногда, раз, и противоположенное! И, таким образом обеспечивается отсутствие прецендентов в решениях! Лучше бы и не говорила такого… Люди то будут бояться идти в суды даже по очевидным вопросам.

Так вот, вернёмся к нашим «нарушителям» в погонах в главном правоохранительном органе и к статье 1058. Статья просто идеальная. Трактовать её как-то по-другому фактически невозможно! Всё ясно, как Божий день! И никуда не свернёшь!

Часть первая статьи: «Лицо, объявившее публичный конкурс, вправе изменить его условия или отменить конкурс, только в течение первой половины установленного для представления работ срока». Сделаем простую арифметику. Конкурс объявлен с 1 апреля до 1 ноября. Середина грубо получается где-то 15 июля. Смотрим по факту конкурс отменён 15 января на следующий год. С нарушением в полгода!

Часть вторая статьи 1058: «Извещение об изменении условий или отмене конкурса должно быть сделано тем же способом, каким конкурс был объявлен». Конкурс был объявлен в газетном варианте публично в еженедельнике «Криминальный спектр». Отменён конкурс был никому неизвестной, можно сказать секретной телеграммой, направленной из МВД по РБ в Информационное агентство «Башинформ». Нарушение.

И вот, самая замечательная часть четыре той же статьи: «Если при изменении условий конкурса или при его отмене были нарушены пункты 1 и 2 настоящей статьи, то лицо, объявившее конкурс, должно выплатить награду тем, кто выполнил работу, удовлетворяющую указанным в объявлении условиям».

Что имеем в сухом остатке? А имеем мы полный восторг! Практически верную победу в суде! Даже уже при первом же слушании. Но это только мнимое восприятие действительности… Судиться же пришлось не с дядей Колей с водокачки, а с МВД Республики Башкортостан! А в таких случаях, когда судишься с серьёзной организацией, всё в любую минуту может встать с ног на голову…

Извечный вопрос: «А, судьи кто»?

Неся службу в органах, невольно участвуя в судебных процессах и впоследствии работая в охране судебного департамента имел много возможностей наблюдать за судьями. Говорить о том, что это особая каста банально. Гораздо правильнее сказать о некоторых общих особенностях миропонимания судьями существующей действительности. Так, например, федеральные судьи работают на своих должностях три года, после чего их аттестуют. Если они не проходят переаттестацию, то становятся вновь обычными людьми. Если проходят, то остаются судьями навсегда.

Возьмём, к примеру генералов, министров или других высокопоставленных персон. Все они не зависимо от должности могут быть наказаны за ошибки в своей деятельности. Получить выговор, быть снятыми с занимаемой должности. Судьи этому практически не подлежат. Ну, если только в самых исключительных случаях. Таким образом они могут, ссылаясь на те или иные статьи кодексов принять практически любое решение или вообще их не принимать, приостановить решение дела по каким-либо причинам. Не даром же существует поговорка о том, что закон как дышло, куда его повернёшь, так и вышло. Но тут также необходимо уточнить сам момент «куда повернёшь». Кто тут этот самый «поворачивальщик»? А он то и есть судья.

Судьи принимают порой неожиданные решения или не принимают очевидные решения. А уж о том, что они говорят на процессах, как высказываются в отношении участников процессов и удивляться не приходится… Как бы так, чтобы разъяснить это пояснее? Мы знаем о том, что любому человеку, независимо ни от чего, в голову приходят различные мысли. Плохие, очень плохие, глупые, очень глупые, хорошие и обычные. Только в основном человек никогда не высказывает или старается не высказывать плохие, агрессивные непродуманные мысли. Чтобы не быть неправильно понятым, смешным. Не хочет кого-то обидеть своим резким высказыванием.

Судья не имеет таких предрассудков. Он(она) судья. У неё(него) опасная, трудная, высокооплачиваемая работа. Он(она) добился этого, принимает судебные решения, решает человеческие судьбы! И тут не до каких-то сантиментов, размышлений о словесах и о том, что подумает какой-то там участник ведомого судьёй процесса.

Вернёмся всё же к суду с Министерством внутренних дел. За несколько минут до начала первого слушания судья посмотрела на меня и сказала: «О, господи! Как всё же я ненавижу вас, ментовских пенсионеров! Как, вы, достали»! Чем в общем-то и дала разъяснение по перспективам разрешения  иска в самом начале его рассмотрения…

После чего мне предложили обнародовать суть моего заявления. Я изложил пункты 1 и 2 статьи 1058 и мои требования по пункту 4 в размере незначительной суммы. Не решаюсь её назвать, предполагая, что большинство читателей узнав размер иска потеряют интерес к разворачивающимся событиям. А самое то интересное будет именно в конце рассказа!

Потянулись долгие месяцы гражданского процесса. Заседания судов назначались с периодичностью где-то раз в месяц. Для полноценности действа на процесс был приглашён представитель МВД. Им оказался майор милиции из юридического отдела, который по началу никак себя не проявлял.

Судья интересовалась отвлечёнными от темы иска вопросами. Просила меня рассказать сколько я потратил бумаги и пасты в авторучках при написании моих рассказов и стихов, отправленных на конкурс. Чтобы понять соответствует ли их стоимость моим денежным требованиям в иске? Она так и спрашивала меня: «Сколько стоит бумага и авторучки, затраченные на написание рассказов»? И очень удивлялась сумме моего иска! Я пытался говорить о том, что тут дело не только в бумаге. Дело в бессонных ночах, муках творчества и даже в сумме назначенного приза за публичный конкурс. Хотя размер приза официально объявлен не был, но по аналогии подобных конкурсов мог быть в пределах полутора десятка тысяч или немного более того, за первое место.

Короче судья приняла решение отказать мне в иске. Так как не увидела в ситуации с отменой конкурса признаков нарушения пунктов 1 и 2 статьи 1058 ГК РФ.

Я подал апелляционную жалобу в Верховный суд республики. Верховный суд рассмотрел мою жалобу, признал её достаточно обоснованной для того, чтобы вернуть иск обратно в районный суд тому же судье для повторного рассмотрения.

Для разнообразия я слегка увеличил сумму иска. Судья спросила в связи с чем? Я пояснил, что в связи с тем, что готовлюсь к каждому заседанию, переживаю, обдумываю все, не сплю ночами перед очередным слушанием и удивляюсь почему при заседаниях мы не переходим к рассмотрению существа вопроса. А, именно к пункту 1 и пункту 2… Пункт 1, срок отмены публичного конкурса нарушен на полгода! Судья сказала, что это незначительное время. Я парировал тем, что о том на какое количество дней нарушен срок отмены конкурса в статье ничего не говорится. Там определено только то, что он может быть отменён «только в течение первой половины установленного для представления работ срока». Значит пункт 1 нарушен.

Пункт 2 способ оповещения об отмене конкурса был сделан не тем способом, которым он был объявлен. Практически никто из участников конкурса об его отмене не узнал. Судья, мол вы же узнали. Послали ли же телеграмму кому надо и всё.

Новое решение об отказе мне в иске.

Новая апелляционная жалоба в Верховный.

Возврат в районный суд.

На новое заседание суда ознаменовалось привлечением к делу тяжёлой артиллерии! На очередное заседание был приглашён эффектный мужчина в гражданском красивом пиджаке с не менее красивым галстуком! Для интриги не буду сразу говорить кто. Повторю по возможности дословно то, как он представился сам во время своего выступления. А начал он именно так: «Вы знаете кто я»? Сделал продолжительную паузу. Затем продолжил: «Я - представитель министра внутренних дел Республики Башкортостан! Генерала-лейтенанта милиции Диваева Рафаэля Узбековича! Я Руководитель пресс-службы Министерства внутренних дел, полковник милиции Шарафутдинов Руслан Михайлович! А также главный редактор широко известного и пользующегося заслуженной репутацией уфимского еженедельника «Криминальный спектр»!

Потом немного помолчал, скорее всего из желания того, чтобы участники процесса осознали всю важность события прибытия на процесс столь важной персоны и продолжил: «А кто такой истец? А истец иногда писал к нам в еженедельник рассказики. Мы с ними мучались, приводя их в потребный для публикации вид и исправляя многочисленные ошибки в них. Как бы это правильно сказать? В слове из трёх букв истец всегда делал как минимум четыре ошибки»! Далее приглашённый сообщил о том, что истец фактически вводит в заблуждение правосудие! Конкурс на лучшее произведения о милиции не был отменён. Он просто был объединён с одновременно проходивший в то время конкурсом на правоохранительную тематику среди журналистов. По результатам конкурса вместе с победителями были также награждены и представители милиции, направившие достойные произведения на конкурс. А, истец типичный неудачник обиделся на то, что не был отмечен по результатам объединённого конкурса и из зависти написал необоснованное заявление в суд!

В ответном слове я конечно сказал о том, что публично в присутствии членов процесса был оскорблён в безграмотности. Что, если сейчас кто-нибудь найдёт в моем исковом заявлении и в пяти последующих ходатайствах к нему хоть одну ошибку, то я тут же заберу своё заявление из суда. А, если ошибка найдена не будет, то я подам ещё одно заявление в суд, но уже за публичное оскорбление со стороны товарища представителя, а все присутствующие соответственно пойдут по новому иску свидетелями! Однако, по причине заявления «пиджака в галстуке» о том, что конкурс объединён с другим, мне в иске очередной раз было отказано…

И, как читатель уже догадался, я очередной раз подал апелляцию в Верховный суд!

Но не так просто с «кандачка», чисто для того, чтобы просто «пободаться», а обоснованно!

Что значит обоснованно? А то, что я сделал запрос в жюри конкурса журналистов на правоохранительную тематику с просьбой предоставить мне Положение об условия проведения вышеуказанного конкурса. Получил ответ.

Прочитал Положение об условия. В условиях, кроме всего прочего, говорилось и о том, что в конкурсе имеют право участвовать только журналисты. В конкурсе же на лучшее произведение о милиции имел право участвовать даже Афиноген из шиномонтажа!

Вывод: конкурсы разные. В иске мне очередной раз отказано неправомерно.

О чём я и написал в апелляционной жалобе.

Верховный суд согласился со мной, и как вы уже догадались принял определение о последующем рассмотрении иска в том же районном суде и тем же судьей!

Всё началось снова да ладом.

На следующем заседании я выступил с пламенной речью по поводу того, что майор из юридического отдела два заседания суда вводил правосудие в заблуждение по поводу объединения конкурсов. Фактически врал на процессе! При этом, я не забыл упомянуть о том, что раньше настоящие офицеры царской армии, которые имели честь, в случаях, когда их ловили на обмане, стрелялись!

Майор обратился к судье и попросил записать в материалах дела то, что истец предлагает ему застрелиться! Я тут же подтвердил свое предложение, сказал: «Застрелись, майор»! Короче прения продолжились.

После очередного заседания судья завершила его, не приняв никакого решения… Тут уж майор подошёл ко мне после выхода из зала с советом написать о том, что я не согласен с тем решением, которое будет принято. Он предположил, что решение будет принято против моего иска и мне об этом сообщено не будет, я не успею возразить против него и гражданское дело будет закрыто. И мне необходимо будет писать исковое заявление заново и всё начнётся как бы сначала. Будет упущено много времени. И в повторном иске мне будет отказано на основании ранее принятого решения. Я поинтересовался зачем это он фактически помогает и подсказывает мне? Помогает супротив системы, которая послала его противостоять наглецу, пошедшему против неё? Майор сказал, что ему нравится со мной судиться и что, когда он идет на процесс со мной, то его отпускают со службы на весь день! Я соответственно по совету майора написал заявление о том, что с принятым решением не согласен и зарегистрировал его в канцелярии суда.

Затем очередной отказ в иске. Моё заявление в Верховный суд с указанием статьи Гражданского процессуального кодекса, в соответствии с которой вышестоящий судебный орган может рассмотреть дело самостоятельно. Ответ Верховного суда со ссылками на какие-то статьи того же кодекса был таков, что они не могут по каким-то причинам рассматривать иск самостоятельно. И новый возврат дела на рассмотрение в районный суд.

А я уж так мечтал о том, что Верховный суд республики признает меня не правым, подам кассационную жалобу в Кассационный суд, после отказа в Верховный суд России и, когда откажет и он, в Европейский суд по правам человека. В те годы так ещё можно было делать. Сейчас решение Европейского суда по правам человека в Российской Федерации не принимается к исполнению. Даже в газете тогда читал о том, что тридцать шесть человек таким образом выиграли суды с МВД РФ и получили денежные компенсации в евро! Я кричал, что хочу быть тридцать седьмым! Но не получалось. Потому что в моём случае отказа Верховного суда республики не было и мой иск шёл по кругу.

В районном суде узнал о том, что судью по вопросу рассмотрения моего иска заменили. Новый судья был мужчина. Как я случайно узнал он был из бывших сотрудников милиции, а именно из отдела по борьбе с экономическими преступлениями.

В ходе первой встречи судья сообщил мне о том, что дело при рассмотрении им как бы начинается заново и я имею право изменить требования иска, размер иска, либо сделать какие-либо иные ходатайства. После этих слов он переспросил меня о том понял ли я его? Я ответил по привычке офицера, служившего в органах, что так точно, понял! А в ответ услышал следующее: «Какое право ты имеешь говорить: «Так точно? Ты, который судится с организацией, которая тебя вскормила, вырастила и воспитала»?

Я ответил: «Ваша честь, я не против милиции сужусь. Я отношусь к милиции очень хорошо. Просто хотел наказать тех функционеров в погонах, которые единственный раз хотели сделать доброе дело. Объявили конкурс о том, как родная милиция борется за жизнь, здоровье и благополучие граждан и общества! И то не смогли довести начатое благое дело до конца». То есть, я снова понял в какие руки попал мой иск, и какая судьба его ждёт…

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… К тому времени с начала рассмотрения иска прошло практически два года. Новый судья стал интересоваться вопросом того, а имело ли МВД РБ денежные возможности организовать данный конкурс? На заседании он сообщил о том, что сделал запрос в министерство о предоставлении в суд копий Устава МВД и Положения о МВД с целью разобраться в этом. Я понял, что дело в конечном счёте дойдёт до установления необходимости правовых оснований образования самой милиции в 1917 году! И может завершится даже не в эту пятилетку…

В связи с этим я сообщил майору представителю министерства на суде о том, что устал судиться! Предложил заключить с МВД мировое соглашение по данному иску. Майор ответил, что так не пойдёт, потому что даже мировое соглашение, это проигрыш для министерства. А подобного быть не должно, потому что такого быть не может! Я тут же, не моргнув глазом, предложил новую идею о завершении дела. Идея заключалась в том, что никто не проигрывает! Просто МВД РБ готовит и утверждает приказ о моём награждении за мои прежние высокие достижения в борьбе с преступлениями и правонарушениями (кстати, не в хвальбу будь сказано, имевшими место). Этим приказом МВД поощряет меня большой денежной премией (в размере награды за первое место в конкурсе) и я по-честному забираю заявление из суда! Мол, как будто осознав свою неправоту. Всё шито крыто, все довольны и смеются. А также немного переиначив поговорку: волки целы и овцы сыты.

Майор сказал, что поставит в известность руководство о моём предложении.

Прошёл ещё месяц. Ни в суд, ни в МВД не вызывают. Тишина. Видать моё предложение обдумывали на высоком уровне! Где мысли ворочаются не сильно быстро, как жернова на старой мельнице со стёртыми шестерёнками…

 Когда я уже потерял всякую надежду, телефонный звонок. Ни за что не догадаетесь откуда? Из типографии имени Ф.Э. Дзержинского! Мол, зайдите поговорить по одному вопросу.

Прихожу туда на следующий день. Сказал фамилию кто я. Ничего не объяснив, пригласили пройти в кабинет. Оказался кабинет директора типографии. За столом сидит крепко сложенный мужчина со слегка розовым лицом. Извинился. Сказал, что у них юбилей и он из-за стола. Я предложил  встретиться в другое более удобное время. Но директор не стал откладывать разговор на потом.

Далее он без лишних объяснений сразу спросил о том, какую сумму я хочу получить? Я сказал, что тысячу баксов. Пожалуйста не пугайтесь, тогда официальный курс доллара был не очень большой, и я естественно за все свои мучения просил его в рублях, а не в валюте.

Директор согласился на треть от озвученной мной суммы. Я предложил поторговаться. Он согласился. Я стал значительно раз за разом понижать верхнюю планку. Директор стоял на своей цифре и не изменял её. Я сказал, что так не торгуются. Торгуются, находя искомую для решения торга сумму уступая друг другу от двух изначально предложенных ближе к середине от крайних. На что директор безапелляционно мне сказал: «Понимаешь, негодяй Мордамасов, что если мы дадим тебе сумму выше сказанной мной, то половина милиционеров в городе Уфа (миллионный город) будет ходить без ботинок, половина без штанов, а какая-то часть даже и без пистолетов»! Это, конечно, было фантастическим преувеличением. Но я понял, что больше не дадут… Я в то время не работал, у меня был долг банку «Русский стандарт». А кто-то говорил, что у всех финансовых организаций с указанием слова «русский» деньги поступают из уголовных общаков и они жёстко решают вопросы с должниками… Немного для солидности подумав, вспомнив для ободрения прибаутку «от худого должника, хоть мякины треть мешка», согласился завершить затянувшуюся эпопею. На том и расстались.

Дня через два мне снова позвонили и пригласили туда же в типографию. Жена со мной на неопределённое время простилась, мотивируя своё предположение тем, что под тем или иным предлогом мне суток пятнадцать всё-таки впаяют, за все те хлопоты, которые я доставил министерству своим заявлением в суд. А свидетели того, что я, допустим, выражался грубой нецензурной бранью перед входом в типографии имени Дзержинского и на замечания прохожих не реагировал у тех же участковых, направленных для решения этого вопроса, всегда найдутся. Я хмыкнул на её предположение и пошёл за «наградой за первое место в конкурсе МВД РБ» в типографию. И это правильно. Потому что я был единственным подавшим заявление в суд.

Тот же директор той же типографии встретил меня в своём кабинете и спросил: «Негодяй Мордамасов, ты как предпочитаешь получить обговорённую сумму деньгами или же, как взятку от МВД в конверте»?

Не задумываясь, согласился получить в конверте, как взятку. Уже предварительно подготовленный и заклеенный конверт положил в карман и сразу же засобирался уходить восвояси. Директор попросил меня задержаться и протянул мне лист бумаги, предложив написать на нём о том, что не имею никаких претензий по поводу проведения конкурса к типографии имени Ф.Э. Дзержинского, к городскому еженедельнику «Криминальный спектр» и к Министерству внутренних дел.

Ощутив в грудном кармане с правой стороны пиджака определённую толщину конверта, я присел писать расписку. Практически без усилия над личностью написал об отсутствии претензий к типографии и еженедельнику. Затем остановился и замер. Про МВД не писалось. В глазах всплыли все бессонные ночи службы, незаслуженные обиды со стороны руководства, служба за копейки и смешная пенсия. Написание расписки приостановилось… Директор посмотрел на меня и сказал: «Распечатай конверт и пересчитай купюры».

Я так и сделал. Распечатал конверт. Там оказалось двадцать купюр достоинством в полтысячи рублей каждая. То есть обговорённая предварительно сумма. Кивнул и завершил написание расписки в требуемом виде.

Вернулся домой, к удивлению жены, без приключений. На следующий день загасил долг перед банком.

Кроме этого, в тот же день мне позвонил судья и потребовал немедленно зайти к нему. Я прибыл в суд. Судья предложил мне расписаться в нескольких местах по вопросу прекращения иска. В конце судья что-то буркнул в мой адрес, типа сказал прощай или пошёл на... Точно не расслышал.

Как-то случайно на улице я встретился с тем майором с юридической службы. Майор попросил меня найти ещё какой-нибудь предлог и снова посудиться с МВД! Мы посмеялись, пожелали друг другу здоровья, пожали руки и разошлись по своим делам.

И, вроде бы как на этом всё и закончилось. Не считая таких мелочей, как то, что однажды я не смог устроиться на работу в Центр общественной безопасности, организованный при администрации городского округа город Уфа, куда принимали в основном пенсионеров из органов. Как потом случайно узнал от знакомых потому, что кто-то из работающих там бывших сказал руководству центра о том, что я судился с МВД… Но столица республики большая и потом я устроился в другое место с более лучшим режимом работы и большим уровнем зарплаты.

Долго думал написать про всё это рассказ. Часто общаясь со знакомыми, пересказывал им существо произошедших событий. Большинство слушателей смеялись и не верили в повествование. Просил тех приятелей и друзей, которые работали в средствах массовой информации, помочь мне после написания рассказа с его публикацией. А они, даже зная об обстоятельствах произошедшего, только поверхностно говорили: «Зачем? Ведь всё равно твой рассказ не напечатают в нашем издательстве».

Юлай Мордамасов