Железнодорожная сказка

Жил да был Молодой Локомотив. Локомотив и он же вагон, как это принято в современных скоростных пассажирских поездах. И был он весь такой новенький, прилизанный, красивенький, нафаршированный всевозможной электроникой (хуй его знает, какого там последнего поколения), что ну просто ебануться можно. И ездить умел по железной дороге со скоростью аж более двухсот вёрст в час. Одним словом – не локомотив, а прямо-таки золотой пизды колпак! И все то им восторгались и восхищались: и пассажиры, и машинисты, и коллеги по цеху… В конце концов совсем зазнался Молодой Локомотив. На пассажиров смотрел с пренебрежением (мол, толпятся на перроне, как бараны, а потом сядут своими жопами в комфортабельные кресла и едут, хуй знает куда и за какой надобностью, читая и рассматривая всякую поебень в своих гаджетах). Машинистов, которые им управляли, то и дело подъёбывал, выводя на время из строя некоторые бортовые приборы. Машинисты матерились как сапожники, а по возвращению на станцию приписки гневно ебали в три хуя монтёров-электриков за то, что приборы в дороге плохо работают, а те лишь плечами пожимали. На своих коллег Молодой Локомотив смотрел исключительно свысока и почти никогда с ними не здоровался. Электричек-тружениц именовал не иначе, как мандовошки, а уж как «величал» маневровые тепловозы, так и вовсе повторять совестно… Вот ведь какой гнидой стал, хоть и такой молодой!!!  

Но самым ужасным было вот что. Отправляясь в очередной рейс от своего родного вокзала, он, ещё не набрав высокой скорости, неизменно проезжал мимо полузаброшенного ремонтного участка, на котором в одном из дальних тупиков стоял Старый Паровоз. Уже не один десяток лет он был не на ходу. Стоял без движения, уже напрочь приржавев колёсами к рельсам. И всякий раз, проезжая мимо, молодой наглец паскудно глумился над Заслуженным Тружеником. Мол, ну что, старая развалина, ты ещё не совсем рассыпался от ржавчины?! Тебя же нужно было в металлолом сдать уже тогда, когда ты, кряхтя, пыхтя и засирая окрестности чёрным смрадом, ещё ползал по железной дороге! Ну и всё вот в таком духе…  

Больно и безумно обидно было слышать такие слова Старому Паровозу. И хотелось ему ответить что-нибудь этому молодому гнидёнышу, да сил уже не было даже и на то, чтобы просто послать его на хуй…  

В последние много лет Старик Паровоз большую часть времени проводил в абсолютном одиночестве, медленно и верно умирая от точащей его, словно раковая опухоль, ржавчины. Однако, даже в этой чудовищной беспросветности, сплошь изъеденной гидроксидом железа и катализированной чуть ли не ежедневными паскудными оскорблениями со стороны расфуфыренного малолетнего уёбка, были у Старого Паровоза и настоящие праздники. Случались они примерно один раз в два месяца, когда к нему приходил Михалыч. Михалыч – это последний машинист, который когда-то управлял Старым Паровозом. Никто толком не знал, сколько ему (Михалычу) на самом деле лет. Известно было лишь, что он всю жизнь проработал на железной дороге, а нынче находился на заслуженном отдыхе. Старик приходил обычно ранним утром, здоровался с Паровозом, ласково называя его Борькой, гладил его по ржавым колёсам, а потом обязательно поднимался в кабину. В принесённом с собой узелке неизменно находились: четвертинка чёрного хлеба, кусочек порезанного домашнего сала, пара солёных огурцов, бутылка горькой и стопочка…  

После третьей Михалыч вставал со своего места, закуривал дешёвую, необыкновенно вонючую папироску и, продолжая разговаривать со своим Старым Другом, касался своими старческими мозолистыми ладонями рычагов управления. Никто (и даже сам Михалыч) не догадывался, что каждый раз, когда это происходило, потрескавшиеся от времени стёкла всех прожекторов Паровоза покрывались обильным конденсатом. Хотя, неизвестно, что это был за конденсат, ведь на вкус он был солёным…  

Несколько раз Михалыч даже пытался отремонтировать Паровоз. Но что же он мог сделать один. Ни нужных запчастей, ни специальных инструментов у него не было. Да и что там говорить, силы у старика были уже совершенно не те… В итоге, допив водку, он проклинал себя за собственное бессилие и, сложив неимоверную кучу хуёв на нынешнюю действительность вообще и ёбаное министерство путей сообщения в частности, он отправлялся домой… 

Дело было уже во второй половине мая. Ранним и уже довольно тёплым утром Старый Паровоз, наслаждаясь запахом свежей листвы, вдруг услышал вдалеке приближающиеся шаги. Шаги Михалыча он научился распознавать уже очень давно и безошибочно, но на сей раз старик шёл явно не один. Оказалось, что с ним пришли четверо молодых и довольно крепких мужичков лет сорока, одетых в робу. Михалыч просто сиял от радости и, уподобившись юркой весенней птичке, просто впорхнул в кабину Паровоза. «Вот видишь, Борька!!! Видишь?! Не зря я так долго ёб мозги всем железнодорожным начальникам! Не зря!!! Опомнилась, таки, вся эта чиновничья пиздота!!! Выделили и деньги, и силы на твой ремонт!!! », – захлёбываясь от эмоций тараторил старик. Михалыч сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха в прокуренные лёгкие: «Вот, видишь, каких бравых ребятишек выделили!!! Они-то точно тебя на ноги, вернее, на рельсы поставят! Но и это ещё не всё! Есть ещё одна новость! Но я пока не буду пиздеть лишнего, чтобы не сглазить! » – выпалил Михалыч, приподняв для значимости вверх свой кривой и артритный указательный палец, а затем трижды сплюнул через левое плечо…  

Мужички оказались очень толковыми механиками, отлично разбирающимися в паровозной технике. Работали они очень шустро, весело и непременно с матерком и солёными шуточками. Не прошло и десяти дней, как они полностью отремонтировали Старый Паровоз и даже приступили к ходовым испытаниям. Всё это время Михалыч не отходил от них ни на шаг и деятельно участвовал в ремонте. Старый Паровоз просто не верил свалившемуся на него счастью и не знал, как ему благодарить за это счастье Михалыча…  

Через четыре дня после окончания ходовых испытаний Михалыч появился, одетым в парадную железнодорожную форму. «Ну что, Бориска! » – обратился он к Старому Другу, лукаво подмигивая. «Пора бы нам, наверное, и в люди выйти?! Как ты думаешь?!».  

Паровоз заправили водой и углём, а затем украсили несколькими старыми и современными государственными флагами. И тут на территорию ремонтного участка дежурный локомотив втащил два очень старых, но чрезвычайно заботливо отреставрированных пассажирских вагона. Их прицепили к Старому Паровозу и ретропоезд отправился в путь. Управляли составом Михалыч и один из механиков, участвовавших в ремонте. Через пару километров поезд плавно остановился у одной из пригородных платформ, на которой уже ожидала весьма представительная делегация. Это была большая группа одетых в парадную форму ветеранов железной дороги в сопровождении своих детей, внуков и тд. (оказалось, что в этот день был организован большой праздник для заслуженных железнодорожников). После посадки пассажиров состав двинулся дальше. Конечным пунктом путешествия был главный вокзал. Старый Паровоз не ехал, а просто парил над рельсами в клубах густого белого пара. Ему казалось, что вот ещё чуть-чуть и он просто взлетит, включит форсаж и уйдёт на сверхзвуке в небеса…  

Встречные и попутные поезда и электрички уважительно приветствовали ретропоезд. Все коллеги с огромным почтением «снимали шляпы» перед Старым Паровозом. Вернее сказать, все, кроме одного. Когда до главного вокзала оставалось километра полтора, то их догнал тот самый Молодой Локомотив, который возвращался из очередного рейса. Возможности обогнать ретросостав по параллельным путям не было почти до самого вокзала. Наглый юнец просто на говно изошёлся. Мол, как же это так?! Плестись в хвосте у какой-то старой рухляди?! В итоге, оба поезда подъехали и остановились у параллельных платформ вокзала практически одновременно. И вот тут уже началось самое интересное…  

Во-первых, молодой наглец совершенно охуел, когда увидел и узнал Старого Паровоза, над которым он совсем недавно глумился самым, что ни на есть, гнидским образом. Во-вторых, все пассажиры скоростного современного экспресса, увидев на параллельном пути эдакую диковинку, сразу же побросали на хуй недожранные в дороге пачки чипсов и недопитые бутылки с цветным газированным пойлом и немедленно ломанулись на выход, чуть не снося на своём пути манерные автоматические двери вагонов. Ну и в третьих, и встречающие, и весь экипаж экспресса, и даже технически персонал, обслуживающий поезда во время стоянки, тоже устремились в гущу празднества. И остался зазнавшийся злобный юнец совсем один, и был он на хуй никому не нужен, весь такой расфуфыренный гандон! Наверное, если бы у него было бы хоть какое-нибудь подобие жопы, а на ней росло бы хоть какое-то подобие волос, то в данном случае, он бы просто повыдрал бы от досады и злости все эти волосы, просто к ебеней матери…  

Празднество же длилось довольно долго, часа, наверное, три. Конечно же, Старый Паровоз тоже узнал говнистого юнца, что стоял на параллельном пути. Но в данный момент ему было настолько всё по хую, что он даже и внимания на него не обращал…  

Когда праздник почти завершился, почти все участники разошлись, а ретропоезд уже готовился отправиться в обратный путь, то произошло одно небольшое и совершенно ничем не примечательное событие. Какие-то изрядно подвыпившие молодые люди, явно не слишком отягощённые богатым культурным наследием и нормами общественной морали и этики, то ли из соображений экономии средств на посещение платного сортира в здании вокзала, то ли по каким-то ещё причинам, спустились с высокой платформы прямо на пути, в аккурат, где стоял уже дремавший Молодой Локомотив, и зачем-то насрали ему практически под самые колёса…  

Как только тронулись в обратную дорогу, Михалыч поведал своему Старому Другу ту самую новость, которую он ранее анонсировал, но до сих пор скрывал. Оказывается, что буквально через несколько дней, необходимых для подготовки соответствующей технической документации, отреставрированный Паровоз подлежал передаче в государственный железнодорожный музей (естественно, в качестве уникального действующего экспоната)!  

Жизнь в музее Паровозу-Труженику очень понравилась. Особенно он любил катать по выходным радостных детишек. А буквально через три месяца и сам Михалыч пристроился в этот музей на четверть ставочки экскурсоводом. Так что теперь старые друзья виделись и общались очень часто…  

Как сложилась судьба Молодого Локомотива достоверно неизвестно. Да и в общем-то, хуй с ним. Мало ли на этом свете всяких мудаков и гандонов, о которых и вспоминать то иной раз не стОит…