Большой человек с теплыми руками

- Нет, это не совсем то, что я хотел. Может быть, есть что-то, ну, более старинное что ли, простое? Когда я был маленький, такие вот примерно часы висели в гостиной моего дедушки, - мужчина руками пытался изобразить размер, и совсем смутился. - Я, знаете ли, к ним, как … - и тут его взгляд упал в самый дальний угол прилавка. Там висело то, что как раз было ему нужно.

- Вот же они! Как же я их сразу не приметил.

- Но сэр, - продавец немного смутился, - эта модель давно уже устарела, и я не знаю, каким образом она у меня оказалась. Может вы возьмёте что-либо из новых?

- Нет, я хочу именно эти. Надеюсь, они в порядке?

- Да, сэр, они в полном порядке, и будут служить вам, вашим детям, внукам и правнукам.

- Отлично, я беру их. И больше никаких возражений. Запустите их. Я хочу услышать, как они тикают.

- Минутку, - сказал продавец, подставляя большую лестницу к стене, - до ваших Часов не так-то просто добраться - он протянул руки, и аккуратно снял их со стены.

Странный покупатель с нетерпением ждал, когда он получит свою долгожданную покупку.

- Прошу вас, сэр - продавец аккуратно протер Часы тряпкой, и отдал новому владельцу. К сожалению, коробки от них не сохранилось, но я могу во что-нибудь завернуть.

Покупатель отрицательно покачал головой, заворожено рассматривая свое новое приобретение. Это были небольшие настенные часы округлой формы. По краям шла красивая окантовка под дерево, а под небьющимся стеклом на чёрном фоне виднелись яркие серебряные цифры. Стрелки были выполнены из металла с чуть красноватым оттенком.

- Точно под старину, - с удовольствием подумал покупатель, нажимая маленькую, еле заметную кнопочку на торце. Внутри что-то щёлкнуло, раздался тихий скрежет и Часы пошли. Где-то внутри раздавалось мерное тиканье.

- Отлично, - покупатель направился к двери,- всего хорошего.

Мелодично звякнул колокольчик, возвещая о том, что дверь закрылась, и продавец шумно выдохнул.

- Наконец то, - подумал он, - закончился этот долгий день. И если для него это был конец обычного рабочего дня, то для Часов всё только начиналось.

Как только большой странный человек с тёплыми руками нажал на маленькую кнопку, сердце Часов начало биться, и первое, что они увидели, было лицо их нового владельца. Тогда Часы ещё не знали, что кому-то принадлежат, да и откуда Часам знать такое. Просто им нравилось лежать в большом холщёвом пакете, который мерно покачивался в такт шагам большого тёплого человека. По пути домой он несколько раз доставал их, и тогда Часы смогли впервые увидеть окружающий их большой мир.

Медленно кружась, падал вечерний снег, причудливо переливаясь в свете неоновых реклам и витрин больших магазинов. Это было завораживающее зрелище, тем более, что Часы видели это впервые.

Придя домой, человек долго не мог решить, куда же повесить своё новое приобретение. И вот, наконец, они оказались на стене в гостиной напротив большого светлого окна.

По вечерам здесь включался свет, играла тихая музыка. Часы чувствовали себя очень уютно и умиротворённо. Иногда они украдкой заглядывали в окно, зная, что их окружает огромный мир, в котором они нашли своё место, и теперь верой и правдой будут служить большому тёплому человеку. Он никогда не давал им запылиться. Часто он снимал Часы со стены, чтобы почистить и протереть их. Часы видели, с каким вниманием он относится к ним, и старались платить ему тем же. Ни на секунду их стрелка не уходила вперёд и не отставала.

Часам очень нравились большие тёплые руки хозяина. В те минуты, когда он чистил их, они тихо мурлыкали себе по нос от удовольствия и хотели, чтобы это продолжалось как можно дольше. Наверное, если бы у Часов был хвост, то они виляли бы им каждый раз при виде хозяина.

Шло время. Часы исправно выполняли свою работу. По утрам, в точно назначенный час, они будили хозяина, не давая проспать. Днём они были предоставлены сами себе, но сильно тосковали по человеку. По вечерам большой человек с теплыми руками мог подолгу сидеть в огромном кожаном кресле, в полудрёме слушая тиканье своих любимцев. Их тиканье успокаивало. Хозяин с детства любил часы, и мог слушать их очень долго. Он всегда относился к часам, как к живым существам.

-Ах, если бы он только знал, - с тоской думали Часы, - что мы и в правду живые. Их механическое сердце начинало учащённо биться, и они тяжело вздыхали, понимая, что никогда не смогут рассказать об этом хозяину.

А время, то неумолимое четвёртое измерение, которое так старательно отмеривали стрелки Часов, продолжало бежать, всё ускоряя свой вечный бег.

Хозяин перестал надолго уходить из дома, всё чаще и чаще оставаясь подолгу в гостиной. Теперь Часам не нужно было будить его по утрам, а лишь мерно тикать, отсчитывая, теперь такое ненавистное время для хозяина. Он сильно изменился. Волосы отливали сединой, становясь всё больше похожими на серебряные цифры Часов.

По началу им нравилось, что хозяин всё больше и больше времени проводит с ними. Каждый день он любовно протирал их и чистил. Часы мурлыкали от удовольствия, хотя его руки были уже не такими мягкими и тёплыми. Но в один из дней у Часов зародилась тревога, - что-то было не так. Теперь хозяин очень редко вставал со своего кресла, смотря на огонь в камине и слушая мерное тиканье. Ощущение беды нарастало. Часы стали то убегать вперёд, то сильно опаздывать, но, казалось, хозяина это совершенно не интересует.

По утрам он еле-еле открывал глаза, и чуть улыбался своим любимцам. Часы трепетали. Даже они теперь не знали, сколько на самом деле времени.

И вот однажды глаза хозяина утром так и не открылись. Часы не знали что делать. Их механическое сердце бешено колотилось, а стрелки побежали так быстро, что вот-вот должны были сломаться. Но они выдержали.

Часы сникли, откуда-то они знали, что у них больше нет своего места, ни в этом доме, ни в этом мире.

Через несколько дней чьи-то грубые руки сорвали их со стены, и бросили в картонную коробку. С этих пор они повидали много разных мест. Часы ехали в купе вагона поезда, плавали в каюте капитана на корабле. Однажды их даже занесло на межзвёздный рейс, где они висели в кают-компании, и с удивлением наблюдали за проплывающими в иллюминаторе звёздами. Они были поражены просторами галактики, которые смогли рассмотреть. Это было по истине потрясающее зрелище. «Мы больше не вернёмся на Землю», - решили Часы, - «нам там больше нечего делать. Отныне, и всегда мы путешественники», - и от этой мысли на их маленькой душе становилось теплее, наверно, впервые после смерти хозяина.

Когда в кают-компании гасили свет, Часы тихонько плакали, вспоминая хорошие солнечные дни, проведённые вместе с большим тёплым человеком. Однажды, кто-то из команды долго читал книгу. Часы висели как раз над ним, и смогли многое почерпнуть, читая вместе с матросом. Она была посвящена героям космоса и большим галактическим битвам. Но самое главное, Часы смогли узнать, что души умерших людей уходят далеко-далеко во вселенную, и где-то там живут в большом уютном раю.

С той памятной ночи у Часов появилась надежда, они же находились на большом космическом корабле. Существовал только один выход – вырваться, ведь где-то там, за сиянием сверкающих галактик, был большой уютный рай, где жил большой человек с тёплыми руками.

«Мы снова увидим его», - трепетно думали Часы, - «сможем тихонько тикать, греясь его теплотой, наши скитания закончатся. Мы снова станем нужны и любимы».

Как-то вечером в кают-компании собралась вся команда. Это был последний шанс. Механическое сердце Часов бешено забилось, и как в то памятное утро, когда умер хозяин,  стрелки побежали всё быстрее и быстрее. Они должны были выдержать. Их бег всё ускорялся. Мысли Часов, подражая стрелкам, неслись всё, ускоряясь. Раздался скрежет, и секундная стрелка сломалась. Часы победили. Люди были очень недовольны. Кто-то даже спросил, что такая рухлядь здесь делает. Но Часы не обиделись. Они добились своего, и это было главное. И пускай теперь никто не любовался их полированным деревянным блеском, сильно потускневшим и потрескавшимся за годы, они были очень довольны.

Спустя несколько дней они кружились в груде мусора, наблюдая за удаляющимся звёздным крейсером. Им удалось сделать невозможное.

Впереди россыпью хрустальных капель сиял млечный путь. Он отражался в небьющемся потускневшем стекле Часов, а где-то за ним был большой человек с мягкими тёплыми руками. И не было ничего важнее этой мысли, когда механическое сердце Часов остановилось, и они медленно кружась, все приближались к заветной цели…