Пассажирка

         Передвигаясь из одной точки города в другую по делам, я обычно таксовал. То есть, подбирал попутных и не очень, случайных пассажиров, голосующих на обочине. Тому было несколько причин. Во-первых, лишняя деньга была вовсе не лишней при сложившихся тогда условиях свободного предпринимательства, которым мы с друзьями и промышляли. Во-вторых, вовсе не лень – дело молодое – притормаживать, брать пассажира и высаживать его там, где попросит. И, в-третьих, новые люди с их ненавязчивыми разговорами, с лёгким быстро улетучивающимся из моего салона облачком их проблем и забот – это всё-таки было каким-то необходимым мне в то время развлечением.

          К тому же, я недавно пересел с нового УАЗика на Мицубиси-Мираж. Ну, вы понимаете: из ступы бабы Яги – в комфортный, удобный и бесшумный звездолёт. Плюшевая обивка, коробка-автомат, климат-контроль – все дела! Сразу почувствовал себя человеком мира, а не ржавым винтиком издыхающего социалистического механизма. «Миражу» было тогда около десяти  лет, но казался он мне машиной будущего. И экстерьер подходящий – пуля: капот красиво спускается бампером к самому асфальту, а багажник кормой пиратского фрегата задиристо торчит в зеркале заднего вида. Ездил довольный, не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой, полной грудью вдыхая воздух оптимизма и научно-технического прогресса.

          А до того таксовал и на УАЗе. И огребал по полной различных приключений. Видимо, сам тип таксомотора притягивает соответствующий контингент клиентуры. Случалось всякое.

          Например, было дело, утром, прямо в день моего рождения, необыкновенно мне свезло. Весёлая, но абсолютно безопасная с виду компания, наняла меня для поездки в городок  Искитим. Две разбитные, боевой раскраски и неугомонного нрава девицы решили вернуть себе шубу, кем-то под каким-то предлогом недавно реквизированную по случаю каких-то разбирательств и взаимных претензий. Для этого ими были наняты два сержанта милиции при погонах с обещанием незабываемой вечеринки при благоприятном исходе намеченной операции. В этот день я заработал на праздничный свой стол. И был на обратном пути  даже приглашён отметить успех мероприятия этой счастливой компанией, бурно обсуждавшей нюансы удачного закончившегося налёта. Подумалось тогда: «Эх, где вы, мои холостые и беззаботные 17-18-19 лет?!»

          Случались и кидалова. Особо талантливые в плане криминальной психологии клиенты регулярно пользовали извозчиков, исчезая и не расплатившись в конце пути. Они умело заговаривали зубы, намеренно посвящая водилу в какие-нибудь интимные подробности своих историй или находя общую тему для задушевной беседы. А затем, заручившись сложившейся доверительной атмосферой,  пропадали навсегда в одной из проходных подворотен города, одаривая на прощанье обещанием сей секунд вернуться для расчёта с деньгами, забытыми дома или одолженными у соседей. А могли предъявить и очень крупную купюру в валюте (поддельную?), требующую размена. А могли сдёрнуть ещё по каким либо обстоятельствам необходимости, подкреплённым соответствующей легендой. И оставалось таксисту после нескольких минут ожидания только выругаться и сплюнуть. Ну а я ещё и ловил себя на внезапной вспышке удивлённого восхищения перед недоступным мне мастерством и талантом очередного артиста. Но с привкусом – конечно же! – некоторой горечи ущемления своих прав и признания своего унижения.

          Как-то посадил замечательного пассажира, который с виду был совершенно вменяемым. Но он оказался в том состоянии подпития, которое обеспечивает устойчивое и счастливое мировосприятие. Он не знал, куда ему ехать, Выметаться не желал, крепко вцепившись в поручень на передней панели. Он улыбался и радовался любым обстоятельства, сопровождавшим его на данном отрезке жизненного пути. О расчёте за некоторое преодолённое расстояние не могло быть и речи. И только убедительное моё «Еду к ближайшему райотделу!» вернуло его на какой-то миг к действительности. Он ослабил хватку и я смог наконец-то вытащить его из салона. Был я в тот момент раздражён, но вместе с тем и чувство юмора, как обычно, копошилось где-то близко к поверхности подсознания. И бить я его не стал. И даже не стал напоследок обижать изощрёнными прилагательными.

          А было дело, попался пассажир с большущим догом. И усадил он этого дога задницей прямо на сидение (дома у них так принято, что ли?) позади меня. И каждый раз во время торможения слюнявая морда дога врезалась мне в затылок. И на мои просьбы и замечания эти друзья никак не реагировали. Издевались, что ли? Ну, хоть расплатились нормально …

          Ну, УАЗик, или, как выговорил однажды Игорёк, сынуля друга моего Борьки – УЖАЗИК – это сами знаете что такое. Сидишь, как на табуретке, сквозняк, педали тяжёлые, ручка-дрын переключения передач стучит в коленку на ухабах. Салон крашеного в зелёное непокрытого железа удручает даже привычный взгляд, дворники издевательски беспомощны, уключины дверных шарниров – со скрипом …

          И вот оттуда, из прошлого века мирового автомобилепользования, я попадаю в царство уюта и комфорта – покупаю по случаю и в рассрочку (на мамины сбережения) у приятеля по институтской группе Валерки японское чудо. Не много бывает в жизни настоящих качественных удач. Это была одна из них. Сделал первый взнос. Оформил на себя. Друг мой Сашка купил бутылку шампанского, облил капот жалкой струйкой пены – положено! – чтоб дольше ходила, остальное влил в себя, причастился. Я подрулил к родительскому дому. Прокатил «стариков» - молодых ещё моих папу и маму. И начал пользоваться тачкой, довольный жизнью. Начал гонять по семейным и по общим с друзьями коммерческим и производственным делам, таксуя по возможности на городских заполошных улицах.

         Однажды, каким-то не очень весёлым, пасмурным даже, преддождевым, летним утром я неторопливо катил из налоговой инспекции по Станиславского вниз, к себе в офис на Станционную. Не спешил, срочных дел не было. У обочины сразу за Монументом Славы подняла руку девушка. Я притормозил, опустил – как белый человек – электроприводом стекло.

         - Куда?

         - В центр. Я покажу.

         - Садитесь.

          Пока она обходила машину спереди, я успел присмотреться к ней повнимательнее. И впечатление оказалось не в её пользу. Кофточка, юбка, из-под юбки трико, спортивные обрезиненные шнурованные тапочки на босу ногу. И весь этот прикид эконом класса – далеко не первой свежести.  Ещё и замызганный в меру полиэтиленовый пакет с рекламой «Winston» в руках. «Да …, – подумалось мне, – а пассажир-то может оказаться проблемным».

          Не успел я вырулить от обочины, как она меня огорошила:

         - Мне нужно ещё в Дзержинском РОВД отметиться.

          Вот умеют же эти проблемные ввернуть в твою размеренную жизнь нечто неперевариваемое с первой попытки. Я напрягся. Где центр, и где Дзержинский район. Это первое. Второе: у девочки оказался криминальный душок. И третье, наконец. Чего это она так разоткровенничалась с ходу? Психологический трюк?

          Едем дальше. Пытаюсь принять решение. Ясно одно: приключение подобного рода мне сейчас ни к чему. Вспомнил взгляд её на обочине, когда опускал стекло. Параллельный такой, безразличный, отсутствующий. Короче: прогноз оказывается неутешительным. Но пока едем дальше в общем потоке, то есть стоим на светофоре перед садом Кирова.

          И она мне:

         - А можно мне у вас переночевать?

          Оба-на! Всё. Я – резко вправо, к обочине перед самым кругом площади Труда.

         - Девушка, вы меня извините, пожалуйста. Мне срочно нужно по делам совсем в другую сторону.

          И она совершенно равнодушно, даже не взглянув в мою сторону, открыла дверцу и вышла. А я поехал в офис. Поехал с мыслями.

          Ну, тут всё ясно. Со мной номер не прошёл. Ну, кто-то другой западёт на этот бесплатный сыр. Покатает её день, ночью возьмёт. Или как-то по-другому. Или она ситуацию на себя как-нибудь выкрутит. Не знаю.

          … Вот также примерно одета была одна из моих одноклассниц много лет назад. Мятое трико из-под заношенной юбки. Настороженный взгляд невыспавшихся глаз, двойки в дневнике, краснота в тетради, невыполненные домашние задания.  А дома ежевечерний цирк: пьяный батя матюгами и подручной утварью преподаёт ей и её забитой матери уроки всамделишной жизни без прикрас. И фамилия у неё была красивая, и имя, хотя сама красавицей не была. И много таких было, с такими семьями, с такими условиями. С пьянством, с драками. Со сквернословием, со скверномыслием. И сам я хлебнул чего-то подобного в своё время, в школьные свои годы. И никого  не было жалко. Только младшую сестрёнку… Навеяло …

          Представил себе такое. Взял бы я её в офис, например. Постелил бы ей на диване.

У меня там была отдельная комната, в которой я жил в связи с раздраем в отношениях со второй женой. Вот. А она бы ночью пробралась ко мне – дверь без замка – и бритвой мне по горлу. Пошарила бы по карманам, в узел скрутила компьютер с монитором. А, может, и на тачке моей укатила бы. Почему нет? Телевизор битком набит подобными новостными сюжетами. Это такая кровавая история возникла в моей голове на манер шедевров киноиндустрии. А есть ещё и клофелин, и другая какая-нибудь отрава. Я опять вспомнил её взгляд. Хотя …

          Может быть, на самом деле деться ей некуда, прислониться не к кому, опереться не на кого. Всякое ведь бывает. Глаза, может, ей мои добрыми показались. Поверила, может, в меня. А я … Я по своим делам. С воззрениями, наблюдениями, подозрениями. Их всех – вон сколько, а я один. И у меня своих проблем хоть отбавляй.

          Да и чем бы я ей помог? Допустим, переночевала бы без всяких происшествий. Дальше что? Если как-то и устраивать свою жизнь, то работу надо искать, постоянный ночлег. Я тут помочь никому не в силах. Сам без жилья, без постоянных надёжных доходов. В конце концов переночевать она и на вокзале сможет, там таких, спящих на лавочке, десятки или сотни.

          Подъехал к офису – зданию товарной станции, одиноко торчащему между железнодорожных путей и стрелок. Мы там снимали по протекции бандитов местного масштаба половину второго этажа и большой склад в подвале. Братва была уже на месте, машины стояли у входа. Вокруг кипела железнодорожная суета. «Кукушки» таскали вагоны взад-вперёд через стрелки, пролетали скорые по ближайшему пути, поскрипывал козловой ржавый кран, суетились рабочие в оранжевых жилетах.

          Ощущение уюта и налаженности жизни вернулось на своё место. Будут сейчас приветствия, дежурные шутки, обмен новостями, кофе, совещания, потом полетим по конторам, оптовым рынкам. Вечером посидим за преферансом с пивом и фисташками, которыми торгуем.

          Только вот осталось что-то после этой пассажирки. То ли ощущение ответственности за что-то. То ли осознание чего-то важного. Какая-то тревожность лёгкая. Сколько одиноких, неустроенных, метущихся душ блуждают сейчас по сырым неприютным улицам большого города … В какой невообразимо сложный и насыщенный

мир вписан мой маленький мирок …

          Понятно, что иметь всё это в виду и помнить об этом ежесекундно невозможно. Но и ясно как белый день – какие-то события, случайности и происшествия будут неизбежно к этим мыслям меня возвращать.

          Зачем? Отрицательная обратная связь? …