Огненная чаша - часть 12

Лесной удел

         Кроны высоких могучих деревьев тревожно раскачивались под резкими порывами холодного западного ветра. В шепелявом шелесте листьев чудилось какое-то невнятное угрожающее бормотание, словно рассерженно роптали беззубые старики, сетуя на осточертевшую непогоду, на собственную немощь, болезни и, как водится, на молодежь, которая, как всегда, ни на что путевое не способна. Протяжно поскрипывали толстые узловатые ветви, упорно сопротивляясь напору настырного ветра. Засохшие старые сучья с громким хрустом отламывались и улетали в сумрак подлеска, затаившегося под защитой старших собратьев-деревьев. В чаще стоял гул и треск.

         "Вот она - Безымянная пуща, - подумал Аргнар, внимательно разглядывая волнующуюся стену темного леса. – Давненько я тут бывал, уж и не припомню, когда в последний раз... А лес-то изменился, стал каким-то чужим, неприветливым..."

         Он стоял всего в нескольких шагах от первой шеренги древесных великанов. Рип находился рядом с ним, тоже пристально вглядываясь в глубину Безымянной пущи. Волк явственно ощущал там присутствие какой-то враждебной силы, но никак не мог определить, что она собой представляет в действительности. Это было что-то природное и в то же время преображенное, будто в чистый незамутненный источник попала дохлая крыса.

         Рип нервно зевнул, сделал шаг вперед, снова остановился и неуверенно оглянулся на человека, недоумевая, почему тот медлит.

         Аргнар раздумчиво качнул головой, словно так и не придя к согласию с самим собой, и вступил под сень деревьев. Тотчас вокруг него темными крыльями сгустился полумрак. Одновременно с этим внезапно усилился ветер. Он прекратил беспорядочно метаться из стороны в сторону и настойчиво задул в одном направлении. Оглянувшись назад, Аргнар заметил, как от Асдарской дороги несется к лесу плотная бурая стена пыли.

         - Давай, Рип, двигаем вглубь леса, да побыстрее, пока нас не накрыла тут пылевая буря! - тревожно воскликнул он, с разгону вламываясь в гущу кустарника.

         Пробежав с полсотни шагов, Аргнар услышал, как засвистело, загудело, затрещало вокруг. Прямо впереди обломилась толстая тяжелая ветка и с громким стоном упала на землю, преграждая дорогу. Человек и волк с ходу перепрыгнули ее и побежали дальше. Деревья, словно живые, упорно пытались остановить их. Раскорячивая узловатые ветви и сплетая их между собой, они больно хлестали по лицу, норовя вцепиться сучьями в волосы, разорвать одежду. Кустарник остервенело впивался в ноги острыми шипами. Рип рвал клыками опутывающие его ветви, но не отступал.

         Неожиданно они вырвались на небольшую полянку, словно кольцом окруженную кряжистыми, в полтора - два обхвата, дубами, и остановились, переводя дыхание.

         А ветер разочарованно выл и бесновался в кронах деревьев, в злобном бессилии осыпая ускользающих беглецов сорванными листьями и мелкими сучьями. Пыль поднялась выше леса, затмив небосклон серым покрывалом. Она противно и сухо скрипела на зубах, забивалась в глаза, настырно лезла за отворот рубахи. Что-то глухо и угрожающе заворчало над головой. Ослепительная вспышка безжалостно разодрала сумрак, полыхнув на полнеба ярко-фиолетовыми дрожащими щупальцами. Тяжелый грозный рокот волной прокатился по лесу, отозвавшись судорожным содроганием земли под ногами и... все стихло. Всего лишь короткое мгновение назад лес был заполнен какофонией диких звуков, и неожиданно все исчезло. Чащоба притихла, затаилась, словно прислушиваясь к чему-то.

         Аргнар завертел головой по сторонам, пытаясь правильно определить направление. В напряженной тишине послышался вначале тихий, но постепенно нарастающий шелест. Внезапно крупная капля воды упала на разгоряченное быстрым бегом лицо воина, за ней вторая, третья... А затем сразу хлынул густой дождь, переходящий в самый настоящий ливень.

         Рип первым бросился к ближайшему дубу, ветви которого тяжело опускались, чуть ли не до самой земли, и скрылся под покровом листвы. Аргнар последовал за ним.

         Очутившись под густым навесом ветвей, воин заметил в стволе дуба, примерно на середине человеческого роста, огромное дупло, в котором могло одновременно разместиться несколько человек. Подхватив с земли ветку, Аргнар несколько раз ткнул ею в темноту и убедился, что внутри никого нет. Долго не раздумывая, он забрался в дупло. Внутри было темно и сухо, воздух был напоен горьковатым запахом прелых листьев.

         - Рип, иди сюда! - позвал он.

         Одним прыжком волк оказался в дупле и, усевшись на задние лапы, тут же уставился в проем, за которым уже хлестало вовсю. Ливень быстро пробил завесу листьев, и теперь перед входом стояла сплошная пелена воды, за которой невозможно было ничего разглядеть. Какой-то насмерть перепуганный зверек сунулся, было, в дупло, надеясь укрыться от ненастья, но, обнаружив там странную компанию из волка и человека, пронзительно пискнул и исчез так быстро, что Аргнар даже не успел понять, кто это был.

         Посидев немного на корточках и убедившись, что ливень даже и не собирается утихать, Аргнар спокойно расстелил свой плащ, положил под голову небольшую котомку с нехитрым походным скарбом и невозмутимо улегся отдыхать.

         - Ложись-ка и ты, дружище, - предложил он волку, прикрываясь полой плаща. - Под монотонный шум дождя хорошо спится, а он, судя по всему, зарядил надолго...

         Рип только слегка дернул ухом в ответ. Он внимательно смотрел наружу, будто ожидая чего-то. Его неподвижный силуэт, словно изваяние, чернел на фоне пелены дождя.

         - Ну, как хочешь, - пробормотал Аргнар, смеживая веки.

         Его чуткий сон длился не долго. Проснулся он от резкого толчка и злого рычания Рипа. В ноздри ударил ужасный зловонный запах. Что-то огромное и безобразное, сопя и глухо порыкивая, пыталось протиснуться в дупло. Аргнар только успел заметить перед самым лицом толстые отливающие гниловатой желтизной клыки. Даже не успев сообразить, в чем дело, он, не имея возможности как следует размахнуться, просто ткнул в чудовищную пасть мечом. Лезвие с хрустом вошло глубоко в горло нападающего существа.

         Громоподобный душераздирающий рев, наполненный неописуемой ярости, казалось, сотряс кряжистый дуб до самого основания, и чудовище вывалилось наружу, едва не утащив с собой меч. Выдернув его из неведомого врага, оглушенный ревом Аргнар оперся спиной о противоположную стену дупла и затряс головой. В ушах гудело, перед глазами плавали темные круги.

         Снаружи снова донеслось яростное рычание, которому ответило глуховатое подвывание Рипа. Волк выпрыгнул из дупла следом за отвалившимся от него чудовищем и теперь, ощетинившись и припав к земле, замер в боевой стойке напротив незваного гостя.

         Стряхнув с себя остатки оцепенения, воин одним прыжком вымахнул из укрытия и встал рядом с Рипом.

         Оказывается, дождь незаметно закончился, лишь изредка еще падали последние одиночные капли. Все вокруг матово поблескивало от влаги в подступающей темноте.

         Да, существо и впрямь было невероятное. В полумраке оно отдаленно напоминало человека огромных размеров, стоящего на четвереньках, но, пожалуй, больше в нем было медвежьего. Мощная горбатая спина, покрытая густой жесткой щетиной, покатой дугой спускалась к громадной слегка приплюснутой голове, увенчанной прижатыми к затылку острыми ушами с кисточками на концах, как у рыси. Два узких широко посаженных глаза пылали каким-то адовым пламенем, и в то же время в них читался недюжинный разум. Нос и губы были почти человеческими, если не принимать во внимание их уродливые очертания. Четыре толстых, словно пни, лапы дополняли общий портрет неизвестного существа. Причем задние лапы были примерно в полтора раза короче передних, из-за чего в стойке страшилища было что-то омерзительно жабье.

         Опираясь на три лапы, чудище подняло правую переднюю, намереваясь нанести удар, но почему-то медлило, словно колеблясь в нерешительности. Оно явно раздумывало о чем-то. По нижней оттопыренной губе из раненной пасти струилась темная густая кровь, собираясь у ног тускло поблескивающей лужицей.

         Держа меч наготове, Аргнар медленно поднял левую руку ладонью вперед и настороженно обратился к существу:

         - Кто ты? Что тебе нужно от нас?

         Глаза чудовища слегка приоткрылись. Из-под тяжелых складчатых век оценивающе блеснули подернутые кровавой поволокой глаза.

         Аргнар ждал, ощущая нервное напряжение Рипа, замершего рядом с ним в боевой стойке.

         - Твоя смерть...

         Эти слова прозвучали так неожиданно, что Аргнар непроизвольно вздрогнул. Голос существа был очень низким, утробным и... леденяще спокойным. Оно явно было уверенно в собственном превосходстве, хотя и почему-то медлило с нападением. Очевидно, его смущал меч, тускло поблескивающий в руке человека.

         - Кто ты? - снова повторил вопрос Аргнар. - Почему нападаешь на нас, ведь мы тебя не трогали?

         Существо помедлило немного с ответом, а затем глухо проворчало:

         - Ты должен умереть...

         Более ничего не объясняя, чудовище вздыбилось на задние лапы и всей своей массой рухнуло на человека и волка, намереваясь подмять их и безжалостно растерзать. Но не тут то было - Аргнар и Рип молниеносно отпрыгнули в разные стороны и тотчас в свою очередь напали на него с боков.

         Волк, взметнувшись на спину страшилища, впился острыми клыками в жесткую шкуру, пытаясь прогрызть ее.

         Аргнар косым поперечным ударом с оттяжкой полоснул по ребрам, взрезая бок. Хлынула густая темная кровь. Чудище дико взревело и с непостижимой для его размеров ловкостью развернулось мордой к человеку, при этом яростно отшвырнув волка в сторону, словно пушинку. Ударившись о ствол дуба, Рип вскочил, было, на лапы, но тут же обессилено упал на землю и жалобно заскулил. Очевидно, от сильного удара у него сломались ребра.

         Аргнар остался с чудовищем один на один. Удивление и некоторая первоначальная растерянность ушли. Воин видел теперь перед собой только врага – не важно, что этот враг был огромным и сильным, схватка решит все.

         Страшилище попыталось ударить его сбоку когтистой лапой, но человек оказался быстрее. Извернувшись ужом, Аргнар нанес сокрушительный удар, отсекая монстру запястье. Душераздирающе заревев, так, что у Аргнара заломило в ушах, страшилище ринулось на человека, не обращая больше никакого внимания на его меч. Ослепленное дикой яростью и болью, оно крушило все на своем пути, сметая кусты и даже молодую поросль еще не успевших окрепнуть деревьев.

Вой, треск, хруст и визг наполнили ночной лес. Аргнар уворачивался из последних сил, нанося удары один за другим. В этой отчаянной ситуации он не размышлял, а полностью доверился инстинктам натренированного тела. Казалось, меч сам находил дорогу, раз за разом нанося чудовищу ранения. И оно не выдержало. Внезапно отпрыгнув назад, страшилище быстро развернулось и бросилось наутек в чащу леса. Но прежней прыти в нем уже поубавилось, оно истекало кровью, и движения его были теперь уже не столь стремительными.

Аргнар бросился следом и, вскочив на широкую спину чудища, со всего маху обеими руками всадил меч едва ли не по самую рукоять у основания безобразного черепа.

Словно подкошенное, страшилище рухнуло на землю, не издав ни звука. Судорожная дрожь пробежала по его огромному безобразному туловищу, когтистая лапа последний раз вспорола землю, и чудовище замерло бездыханно.

Все было кончено.

Выдернув меч из тела монстра, Аргнар старательно обтер лезвие пучком травы и вернул его в ножны. Руки воина при этом слегка подрагивали. Отирая со лба пот тыльной стороной ладони, Аргнар с горькой усмешкой пробормотал:

- Стареем, брат, стареем...

Тихое поскуливание вернуло его к действительности.

- Рип, ты где? - окликнул он волка.

Справа донесся тяжелый болезненный вздох. Подойдя к дубу, в дупле которого они нашли себе такой неудачный приют, Аргнар присел подле волка и осторожно опустил ладонь ему на загривок.

Рип дышал тяжело и неровно, его сотрясала мелкая дрожь. Прикрыв глаза и сосредоточившись, Аргнар ощутил, как в теле волка пульсирует жгучая боль, источником которой была рваная рана на боку и сломанное ребро. Аргнар никогда прежде не испытывал свои способности врачевания на животных, поэтому не был уверен в успехе, но решил попробовать.

- Потерпи немного, - обратился он к Рипу. - Сейчас попытаюсь что-нибудь сделать...

Перво-наперво Аргнар достал из котомки сухие листья путь-травы и старательно растер их на ладонях в порошок. Затем бережно обмыл рану чистой водой из фляги и посыпал целительным порошком. Пока он производил приготовления, Рип терпеливо лежал на боку, смежив веки, и только изредка мелко вздрагивал.

Наконец все было готово. Аргнар опустил ладони по краям раны и сосредоточился, посылая внутреннюю энергию через кончики пальцев в тело волка. Легкое покалывание в подушечках пальцев постепенно нарастало, становясь жгучим и болезненным. Но что-то было не так. Его энергия не шла в тело волка - не происходило контакта. И тогда Аргнар решил сам стать волком. Он закрыл глаза и представил себя бегущим сквозь чащу леса. Ночь. Время охоты. Все живое в округе трепещет, в ужасе забившись в свои норы. Но ему нет дела до всякой мелюзги, он выслеживает настоящую добычу, которой хватило бы его самке с детенышами. Вот легкий ветерок принес запах испуганной косули, притаившейся в кустах на дне оврага. Бесшумно и плавно скользя между кустами орешника, он бросается туда. Погоня! Сердце рвется из груди, как птица, колючие ветви безжалостно хлещут по бокам, но все ближе и ближе беглянка... Прыжок! Предсмертный крик добычи... Теперь будет чем полакомиться молодым волчатам. Подняв голову к бледному диску луны, он бросил торжествующий клич победы.

Рип почувствовал, как в его тело стремительным потоком ворвалась живительная сила, проясняя затуманенное болью сознание. Дышать сразу стало легче, в израненном боку появился какой-то приятный зуд. Неожиданно рядом раздался хриплый с подвыванием волчий рык. Приподняв голову, Рип с удивлением уставился на человека.

Не снимая рук с раны волка, Аргнар сидел, закрыв глаза и подняв голову кверху. С его губ срывалось тихое глуховатое рычание. Таким Рип его еще никогда не видел. Было в этом человеке что-то такое необычное, что притягивало к нему и заставляло чувствовать его своим. Рип так и относился к нему, как к собрату – одинокому волку, только в человечьем обличье.

Ночь была на излете. Постепенно начинало светать. Бледный сероватый рассвет робко входил в лес, помалу возвращая нормальные привычные очертания деревьям и кустарникам, казавшимся во тьме неведомыми чудищами.

Через некоторое время Аргнар пришел в себя и, устало отерев вспотевший от напряжения лоб, слегка потрепал волка по загривку.

- Ну вот, видишь, дружище, - снова мы выкарабкались из очередной передряги... Но каков зверюга попался?! Не иначе, как без колдовства тут не обошлось… а, может быть, это и был оборотень?

Он подошел к мертвому страшилищу и принялся его внимательно разглядывать. То, что это не обычный зверь, было ясно любому - таких Аргнар отродясь на землях Вальгарда не видывал, а уж он-то исходил их вдоль и поперек. Больше всего поверженное существо напоминало огромного медведя, но пропорции были непривычными, а голова и вовсе была похожа на какую-то безобразную уродливую пародию помеси человека и росомахи.

         - Да... по всему видать, что таки оборотень...

         Аргнар ткнул зверя в бок носком сапога, но даже не смог пошевелить огромную тушу. Тогда он обошел кругом и нашел отрубленное запястье лапы чудовища. Завернув его в большие широкие листья лесного лопуха и перевязав тесемкой, Аргнар сделал короткую ременную петлю и привесил трофей к поясу.

         - Ладно, нечего нам тут засиживаться. Вон уже погода наладилась - пора в путь, - решил он.

         Последний раз окинув взглядом поверженного врага, Аргнар направился на северо-восток, ориентируясь по замшелым стволам старых деревьев. Рип где-то исчез, но воин особо не волновался. Он был уверен, что волк отправился поохотиться и вскоре его нагонит.

         Так оно и вышло. Прошло не более получаса, как Рип, подобно серому призраку бесшумно вынырнул сбоку из кустарника, держа в зубах матерого зайца.

         Аргнар взял у него добычу и положил в котомку. Он решил с утра по свежему воздуху пройти как можно больше, а ближе к полудню сделать короткий привал и пообедать. По его подсчетам до Лесного удела было еще несколько дней пути.

         Хоть ночью и пролился щедрый дождь, в густом лесу быстро подсыхало, однако воздух становился влажным и душным. Обитатели Безымянной пущи - птицы и звери безмолвствовали, словно затаились, напуганные чем-то. Даже беспечные мотыльки не порхали как обычно над яркими душистыми цветами. Соковитая густая трава местами вздымалась до пояса, а кусты, казалось, были облиты сочными соблазнительными ягодами.

         "Видать, быть и в этом году холодной зиме... - машинально подумал Аргнар, на ходу вспоминая народные приметы. - Прошлая теплом не побаловала, как-то нынче будет?"

         Безымянная пуща славилась тем, что здесь практически никто и никогда не бывал. Глухие дебри ее считались непроходимыми и были неизведанны. Лишь в восточной части у самого подножия Лесной гряды приютилось единственное в этих краях человечье поселение, да и то находилось оно так далеко от торных путей, что сюда наведывались только торговцы, да изредка такие вот бродяги, как Странник. Народ здесь обитал молчаливый, даже немного замкнутый. Пришлых особо не жаловали, жили своим миром и собственными заботами. Однако же Странника уважали, хоть и бывал он здесь не часто. Когда-то давно он помог жителям Лесного удела отбиться от пришлых разбойников-лихоимцев, да еще и девчонку малую спас - вынес на руках из пылающего дома, подожженного горящими стрелами нападавших. Тому уж минуло более пятнадцати лет, но память о тех давних событиях у благодарных удельцев не стерлась и по сей день.

         Туда, к Лесному уделу и торил свой путь Аргнар.

*        *        *

         - Эй, Вальдида! - донесся из-за частокола сердитый голос матери. - Вот вредная девка! Где тебя нелегкая носит?!

         Черноволосая стройная молодка, что стояла за наружной стеной поселения на самом краю выжженной по кругу граничной полосы, вздрогнула и быстро оглянулась на ворота. Там никого не было видно. Наверное, стражник зашел на минутку за частокол, хоть и не положено было этого делать на посту. Но день был спокойный погожий, да и Вальдида стояла перед воротами - если что, сразу шум подымет.

         После того как оборотень повадился подкарауливать людей в зарослях неподалеку от ворот частокола, общим собранием решили вырубить вокруг поселения просеку шириной в сотню шагов и выжечь на ней всю растительность, чтобы чудовище не могло подкрасться незамеченным. Хоть поселенцы и жили с лесом в ладу, но пришлось им пойти на это, дабы оградить себя от чудовищной напасти. Теперь на черной горелой полосе, что пролегла между частоколом и непроницаемой стеной зеленой чащобы, не было видно ни одного росточка. А если какой и появлялся, то его тут же уничтожали.

         Из ворот неспеша вышел еще совсем молодой светловолосый поселенец с толстым копьем в руках. Ломающимся юношеским баском он окликнул девушку:

         - Вальдида, твоя мать уже с ног сбилась, тебя разыскивая!

         - Да иду я, иду уже...

         Девушка проворно развернулась и подбежала к воротам, норовя быстро проскользнуть внутрь, но юноша попытался загородить ей дорогу и смущенно пробормотал:

- Ты это... на вечерней зорьке приходи за амбар...

- Зачем бы это?

Вальдида лукаво стрельнула жгучими карими глазами на зардевшегося, что девица, юношу. Тот и вовсе оробел и начал мямлить что-то невразумительное.

- Ты еще малость подрасти, а уж потом на свиданку приглашай, - хохотнула она и, шустро нырнув под его руку, оказалась на внутреннем дворе.

Девушка последний раз оглянулась на кромку леса, да так и застыла без движения. Кровь отлила у нее от лица.

Увидев такую неожиданную перемену на лице Вальдиды, юноша резко повернулся и торопливо выставил перед собой копье.

Из темноты лесной чащобы вышел крепкий незнакомый воин средних лет в сопровождении большой собаки. Хотя нет, это была вовсе не собака, а крупный волк. Они спокойно и уверенно направлялись прямиком к воротам.

Юноша суетливо выдернул из-за пояса сигнальный рожок, намереваясь протрубить тревогу, но подоспевшая Вальдида торопливо перехватила его руку.

- Ты чего, Аргнара не признал? - спросила она.

- Кого - кого? - удивился стражник.

- Странника, - пояснила девушка.

Она и забыла, что жители Лесного удела в большинстве своем знали Аргнара только по прозвищу, а молодежь практически и вовсе не была с ним знакома. Странник появлялся здесь крайне редко и не надолго, в гуляниях участия не принимал, общался в основном со старейшинами да еще со старыми своими знакомцами и исчезал так же внезапно, как и приходил. Но кто-кто, а уж Вальдида запомнила его крепко и на всю жизнь. Ведь это именно ее, еще совсем девчушкой, он вынес когда-то на руках из пылающего яростным пламенем дома. И хоть было ей тогда еще только пять годков, но думала и мечтала с тех пор только о нем одном.

В последний раз Аргнар побывал здесь три зимы назад. Вальдида видела его тогда лишь мельком - он провел несколько часов в доме одного из старейшин и сразу уехал.

Аргнар поравнялся со стражником и поднял руку в знак приветствия. Но юноша неожиданно преградил ему копьем дорогу.

- С волком нельзя! - хмуро заявил он.

- Это - Рип, мой товарищ...

- Все равно нельзя. - заупрямился стражник и объяснил. - Тут к нам оборотень повадился, уже вона скольких людей сгубил, так что, извини...

- Уж не тот ли это оборотень, которого мы с Рипом третьего дня в лесу положили, да так, что уже никогда и не встанет?!

С этими словами Аргнар отвязал от пояса сверток и, развернув, листья, показал обрубок когтистой лапы чудовища. Юноша даже отпрянул от неожиданности.

- Больше этот оборотень к вам не заявится, - снисходительно усмехнулся воин, заметив невольный испуг юноши. – А уж за волка я несу полную ответственность...

Он повернулся, намереваясь войти в ворота поселка, и тут только приметил девушку, которая вовсю смотрела на него сияющими от восторга глазами.

         - Погоди-ка... уж не ты ли это, Вальдида-егоза?!

Аргнар даже остановился от неожиданности, словно впервые увидел ее. Под его взглядом девушка густо залилась румянцем, но глаз не отвела. В них сиял неподдельный восторг и восхищение. И вот тут-то и случилось что-то невероятное. Странник, тот самый легендарный неустрашимый Странник, который не склонял головы и перед королями, смущенно опустил взор перед молодой девушкой.

         - Надолго ли к нам заглянул или опять, как всегда, мимоходом? - звонко спросила Вальдида.

         Она старалась, чтобы голос ее звучал бодро и непринужденно, однако он предательски дрогнул, выдавая волнение девушки. Столько робкой надежды было в нем, столько безмолвной мольбы, что Аргнар не смог сказать правду, он только криво усмехнулся в ответ и неожиданно для самого себя неуклюже пошутил:

         - От тебя зависит...

         Если бы только он знал, какие последствия будет иметь эта шутка для него и Вальдиды… Но в тот момент Странник даже не подумал об этом - он спешил к старейшине Кольгриму за советом.

         - Ну что ж, ловлю тебя на слове! - объявила девушка и поспешила отвернуться, чтобы радость, вспыхнувшая в глазах, не выдала ее.

         - Где сейчас Кольгрим? - спросил Аргнар у стражника.

         - Где ж ему быть, - пожал плечами юноша. - Небось, со своими травами возится, рецепты придумывает... Да вон его изба - третья с левого краю будет...

         - Дорогу к его обители я хорошо знаю, - остановил его Странник. - Мне только надобно было узнать, где нужно искать старейшину в это время дня.

         Добродушно улыбнувшись девушке, он шагнул внутрь ограды и, повернув налево, направился к приземистым избам. Тотчас к нему со всех сторон устремились собаки, злобно облаивая волка, который шел рядом с человеком с гордым и независимым видом, словно ничего и никого не замечая вокруг. Странник слегка прикрикнул на собак, и те немного отстали, однако, продолжая облаивать посетителей с безопасного расстояния.

         Когда прибывший воин уже отошел подальше, юноша-стражник ревниво поинтересовался:

         - Чего это ты, Вальдида, на Странника зенки-то повылупила? Старый он уже для тебя, небось, да к тому же шлындрает туда-сюда по Вальгарду, ровно пес бездомный. Неверный он какой-то… Вон даже, виданное ли дело, с волком каким-то заявился - все не как у людей. Хоть и уважают его наши старейшины, а по мне, так пусть бы и не заявлялся к нам вовсе, нам и так хорошо... А ты бы лучше почаще обращала свое внимание на нашенских удельских парней, а не на каких-то там чужаков...

         - Уж не себя ли часом ты имеешь ввиду? - лукаво прищурилась на него девушка.

         - А хоть бы и себя!

         Юноша быстро зыркнул по сторонам и, придвинувшись к Вальдиде, жарко зашептал:

         - Я уж давно на тебя заглядываюсь, неужто не замечала?! Приходи сегодня после вечерней зорьки за амбары...

         Он вдруг запнулся и густо покраснел.

         - Ну и что мы там делать будем? - девушка задорно хохотнула. - Может, в прятки играть?!

         - А ты не смейся, - обиделся юноша. - Я, между прочим, имею самые серьезные намерения... даже сватов готов засылать!

         Вальдида враз посерьезнела.

         - Сватов, говоришь...

Она на мгновение задумалась, а затем решительно ответила:

         - Ты-то, может быть, уже и готов, да вот я – нет! Молод ты еще слишком, Сван, вон и молоко на губах до сих пор не пообсохло - а туда же... А Странника не тронь и другим закажи, не ровня вы ему! Может, таких, как он, и на всем белом свете более не сыщется... Ну да ладно, пойду я, а то заболталась тут с тобой, а у меня дома работы невпроворот... Не сердись…

         Девушка примирительно улыбнулась слегка опешившему от ее напора собеседнику и, словно лесная пташка, легко упорхнула домой.

         Оставшись один, юноша недоуменно пожал плечами и с сожалением вздохнул:

         - И чего она в этом Страннике такого нашла?

*        *        *

         Не любили старейшины Лесного удела нарочитую показуху, да и зачем она им была нужна, когда и так все жители селения сызмальства знали друг дружку в лицо, а о достоинствах соседей судили по их поступкам да по уму. Пришлых же чужаков, за исключением редких купцов, здесь почти не бывало. Изредка находясь здесь в гостях, Аргнар отдыхал душой, потому что не приходилось думать о том, как не попасть впросак своими поступками или словами. Здесь всегда можно было быть самим собой, и это ценилось превыше всего.

         Изба старейшины Кольгрима ничем особым не выделялась - такая же, как у всех, сложенная из добротных плотно подогнанных друг к другу бревен, под двускатной крышей, конек которой украшала искусно вырезанная голова золотистого дракона. До сих пор жила в народе красивая легенда о том, что когда-то давным-давно, еще во времена пышного расцвета Малурии, здесь было обиталище золотого дракона, к которому приходили за советом мудрецы со всего Вальгарда. Потом наступили смутные времена, затемненные и отягощенные злом… Нынче уж никто и не вспомнит о том, куда подевался золотой дракон, да и не любили говорить на эту тему по всеобщему молчаливому согласию.

         Взбежав по широким деревянным ступеням, Аргнар взялся за бронзовое кольцо, подвешенное на кожаной петле посреди двери, и дважды стукнул им по дубовым доскам. Рип же молча улегся рядом с крыльцом и, опустив массивную голову на лапы, принялся внимательно осматриваться вокруг. Внешне он казался совершенно спокойным, хотя местные собаки издали с неодобрительным ворчанием настороженно следили за ним.

         - Заходи, кто там есть, не стой на пороге! - раздался из-за двери низкий густой голос.

         Распахнув двери, Аргнар спокойно шагнул внутрь.

         Навстречу ему из-за длинного стола поднялся кряжистый широкоплечий старик в просторной домотканой рубахе и таких же штанах. Его длинные седые волосы были собраны жгутом на затылке и связаны бечевкой из растительных волокон. Из-под густых кустистых бровей сверкнул строгий внимательный взгляд голубых, как небесная синь, глаз и сразу потеплел. Это был сам Кольгрим – один из старейшин Лесного удела. Широко раскинув руки, он с улыбкой шагнул вперед и обнял гостя за плечи.

         - Вот уж кого не чаял увидеть в своей скромной обители, а ты возьми и объявись! – искренне обрадовался старик. – Присаживайся, потолкуем по старой памяти, а потом и хлебнем чего покрепче! У меня тут кой-чего из хорошего лечебного зелья для желанных гостей припасено – сам варил…

         Аргнар отстегнул пояс и прислонил меч к стене, а сам уселся рядом на грубый колченогий стул. Здесь, в этом доме он всегда чувствовал себя спокойно.

         Кольгрим устроился за столом напротив и, скрестив перед собой жилистые сильные руки, пытливо посмотрел на гостя.

         - Ну, как живешь, Странник? Издалече идешь, и какие вести принес ты в наши края? – спросил он. – Чую ведь, что не так просто в гости зашел…

         Аргнар легонько кашлянул, словно прочищая горло, и осторожно произнес:

         - За советом я… есть у меня к тебе несколько вопросов, но об этом, с твоего позволения, чуть позже… А пока расскажи мне, что тут у вас в Лесном уделе происходит, я ведь, как ты и сам знаешь, в этих краях не частый гость...

         Лицо Кольгрима посерьезнело. Он шумно вздохнул и решительно опустил ладонь на чисто выскобленную столешницу, словно прихлопывая муху.

         - А дела у нас не очень… - без обиняков начал он. – Завелась тут в окрестностях нечисть, да такая, что и управы на нее никакой нет… В лес в одиночку никто из парней не ходит, а уж бабы и мальцы только под охраной да и то при солнечном свете… Ночью же за ворота поселения никто и носа не кажет – страшилище лютует, просто спасу нет…

         - Откуда ж оно взялось? – искренне удивился Аргнар. – Ведь до сих пор в Лесном уделе всегда было чисто, и любая нечисть эти края стороной обходила…

         - Да уж, было дело прежде, - кивнул головой в подтверждение этих слов старик. – Только нынче все переменилось, да так, что никто и подумать не мог… Прошлой осенью под листопад заехали к нам трое иноземцев, чтоб им пусто было, да какие!.. Я их как увидел, так сразу с души своротило – в черных плащах, глаза как буравчики… Сказали, что из крепости Западные Ворота, а говор-то у них совсем другой, вообще не вальгардский… Просили приютить их на некоторое время, золото сулили... Однако наша бывшая ведунья – старая Вейдра, упокой Господь ее душу, сразу почуяла в них заморских чародеев, да не простых, а чернокнижников! Так прямо им в буркалки и заявила об этом…

         Слушая Кольгрима, Аргнар внутренне насторожился. Из рассказа старейшины следовало, что чау-гарские эмиссары наведывались уже и сюда. Что за надобность была им в здешних краях? Что здесь такого могло быть, что привлекло чернокнижников? Об этом нужно было хорошенько поразмыслить…

А тем временем Кольгрим продолжал:

         - Наши порядки тебе ведомы… Старейшины с народом посовещались и в приюте пришлым чародеям отказали, так они несолоно хлебавши и уехали… Только на прощание пригрозили какой-то там карой от их Повелителя. Но ты же знаешь, Странник, нам чужие повелители, хоть какие там они ни есть, не указ – мы своим умом и порядком живем! Так что мы тогда никакого внимания на их угрозы не обратили, а зря, как оказалось…

         Старик неожиданно прервал свою речь, повернул голову в сторону двери и прислушался.

         - Что это собаки поселковые никак не угомонятся? – удивился он. – Все лают да лают, уже и охрипли совсем…

         - Там на крыльце остался мой спутник, вот они и не могут успокоиться, – усмехнулся Аргнар.

         - Так чего ж ты человека на улице держишь? – искренне изумился Кольгрим. – Ну-ка, давай его поскорее сюда, в избу! Виданное ли дело – путника в дом не пускать?!

         Он поднялся из-за стола и шагнул к двери.

         - Погоди, Кольгрим, - остановил его Аргнар. – Это не человек, а волк. Оттого и собаки успокоиться не могут…

         Старик замер на полпути, с недоверием уставившись на Аргнара, который, видя замешательство хозяина, поспешил добавить:

         - Только он не простой волк, а мой боевой товарищ. Я ему даже жизнью обязан…

         Кольгрим с сомнением покачал головой, но все же подошел к двери и, приотворив ее, встретился глазами с внимательным взглядом волка. И было в этом взгляде столько человеческого, что старейшина распахнул дверь и неуверенно произнес:

         - Ну, заходи, коли так…

         Но волк никак не отреагировал, лишь безотрывно смотрел в глаза человека. Тогда его позвал Аргнар:

         - Рип, иди сюда…

         Волк поднялся, спокойно вошел в дом и улегся на полу возле ног Аргнара, всем своим видом показывая, что ему не впервой бывать в человеческих жилищах.

         - Гордый… - проворчал Кольгрим, закрывая дверь и возвращаясь к столу. – Где ты, Странник, его такого подобрал?

         - Это, скорее всего, он меня подобрал, - возразил Аргнар. – История длинная и… в общем, к делу это не относится… ты уж меня извини, может, как-нибудь потом расскажу… а пока, поведай мне, чем все закончилось с теми чернокнижниками?

         - Как хочешь, дело твое… - согласился старик. – А с пришлыми чародеями ничего не кончилось. После их отъезда старая Вейдра на следующий день внезапно слегла, да так и зачахла за месяц, бедняжка… Жаловалась, будто огонь ее изнутри выжигает и каждую ночь во сне являются те самые трое чернокнижников, а за ними тень какая-то огромная стоит… По всему видать, наслали они на нее черную порчу… Только дело тем не кончилось – объявился в наших местах неведомый зверь-оборотень. Он вроде бы даже человеческой речью обладает, хитрый, коварный и жестокий – от него пощады не жди! Скольких уже людей загубил, а управы на него нет... Эх, да что там говорить…

         Кольгрим тяжело вздохнул и горестно опустил голову.

         Уверившись в том, что речь идет о чудовище, с которым ему пришлось схватиться прошедшей ночью, Аргнар молча выложил на стол тяжелый сверток из листьев лопухов.

         - Что это? – вяло поинтересовался старик.

         - А ты сам глянь…

         Кольгрим потянул за крайний лист, разворачивая сверток. Внезапно он выпрямился и с неподдельным изумлением вытаращил глаза на гостя.

         - Это же… это же лапища того самого кошмарного чудища, которое нам жизни не дает… - удивленно пробормотал старик. – А где же оно само?

         - Там, где мы с Рипом его и оставили – на лесной поляне…

         - Так ты его убил?! – еще не совсем веря радостному известию, с надеждой приподнялся Кольгрим.

         - Ну, скажем так - не я сам, а с помощью Рипа, - ответил Аргнар. – Но, в общем-то, дело уже сделано, больше эта жуткая тварь вас не будет беспокоить.

         - Так надо бы созвать всех жителей поселка, сообщить радостную весть!

         Кольгрим уже бросился, было, к двери, но Аргнар остановил его.

         - Погоди, это еще успеется… Да и не надобно слишком большого шума из-за этого создавать…

         - Как же это - не надо?! – воскликнул старейшина, хлопнув в ладони, – Да ты себе даже не представляешь, какая это для наших людей радость! Все уже измаялись за частоколом хорониться, да погибших оплакивать... Ну, уж нет! Ты – герой, и от этого никуда не денешься! Ты уже второй раз спасаешь Лесной удел! Так что и слушать ничего не хочу…

         С этими словами Кольгрим выскочил из дома. С улицы донесся его громкий возбужденный голос, а вскоре по всему селению поднялся радостный шум и переполох… Аргнар усмехнулся одним уголком рта и обреченно развел руками.

         Через два дня теплым поздним вечером, когда на темном небосводе кудесница ночь густо рассыпала искристые жемчужины-звезды, на главной площади Лесного удела собрался весь честной народ – и стар и млад.

Большие праздничные костры освещали пространство вокруг так, что видно было, как днем. Наспех сооруженные длинные столы из свежеструганных досок, за которыми расселись все, кому хватило места, ломились от небывалого изобилия угощений.

Давно уже в селении не устраивались подобные всеобщие праздничные гуляния – да и, честно говоря, в последнее время повода не было. Но уж в этот-то раз постарались на славу! Каждая хозяйка попыталась превзойти других, придумывая такие разнообразные и изысканные рецепты, что им позавидовали бы мастера-повара придворной кухни из королевского дворца. А уж мужчины обеспечили их самой разнообразной дичью, какую только смогли раздобыть в окрестностях. Ребятня понатаскала из озер и ручьев столько рыбы, сколько не отлавливали и за целый сезон. Ягод и грибов целые горы насобирали. Ну и, конечно же, не обошлось без изрядного количества хмельного – и откуда только его столько взялось?! Повыкатывали на площадь и водрузили на колченогие подставки большие пузатые бочонки с темным душистым пивом; да и несколько поменьше с терпким эрденехским вином, что искрилось густым рубином, отыскалось кое у кого из запасливых хозяев в погребах. А сам Кольгрим на радостях изготовил целую кадку, как он заявил, самого что ни на есть лечебного зелья, от одной чарки которого даже у самых крепких удельских мужиков язык заплетаться начинал, а уж после нескольких чарок так и вовсе ноги становились, словно не свои.

         Во главе же стола, вместе со старейшинами Лесного удела на самом почетном месте усадили Странника, хоть как он и не старался – отнекивался, а деваться было некуда, заставили.

         Множество благодарных слов в этот вечер произнесли удельцы в адрес славного воина, и чарки за его здравие подымались под восторженные крики неоднократно. Аргнар и сам выпил хмельного зелья изрядно. Искренний и радушный прием хозяев селения до глубины души тронул сурового воина, и он, сам не заметив когда, захмелел, отринув заботы и сомнения, терзавшие его последнее время. Ему было легко и хорошо, не нужно было ни о чем думать, волноваться – знай себе отдыхай вволю – когда еще представится такой случай... С добродушной усмешкой поглядывал Аргнар на задорно веселящуюся молодежь – поплясать здесь любили да и умели неплохо.

А потом были песни – поначалу шутливые и задорные, под восторженный хохот слушателей, затем припомнили красивые древние баллады о славных воинах, о деяниях великих и трагических, о доблести и чести…

Гуляние удалось на славу, и все были довольны.

Далеко за полночь костры постепенно начали пригасать, покрываясь легкой пепельной поволокой, сквозь которую просвечивал жар углей. Кое-где добропорядочные хозяйки, тихо и беззлобно ворча, украдкой уводили своих не в меру разошедшихся мужей по домам. Наконец помалу угомонилась и молодежь. Только одни старики все еще делились воспоминаниями о делах давно ушедших дней своей далекой юности... Но тут откуда-то из темноты мягко зазвучал чуть грустный напев, и, странное дело, враз все примолкли, даже словоохотливые болтуны. Чистый, что первый вешний ручей, пробивающий себе путь в заледенелых сугробах, девичий голос робко запел о любви… Слова песни были вроде бы незатейливы, без витиеватой дворцовой вычурности, но проникали до самых сокровенных уголков души, тревожа и волнуя, заставляя замирать сердце в сладкой истоме…

         Завороженный чарующей песней, Аргнар перестал прислушиваться к шепоту Кольгрима и задумчиво опустил голову на руки. Перед ним вставали дивные призрачные видения, словно в сказке, мягкие радужные крылья нежно овевали его… Неожиданно перед глазами возникло видение задорной кареглазой Вальдиды, которая весь вечер смотрела на него восторженно и просяще, словно пытаясь что-то сказать и не решаясь… Конечно же, Аргнар чувствовал и понимал, что девушка влюблена в него и, хоть это и приятно волновало его сердце, старался гнать от себя будоражащие воображение мысли.

         Медленно подняв отяжелевшую голову, Аргнар снова увидел девушку, не сводившую с него темных зовущих глаз... И тут, то ли под влиянием душевной песни, то ли от выпитого, он ощутил, что уже не в силах бороться с самим собой и бесповоротно проваливается в этот манящий кареглазый омут… Что-то мягко и сладостно сжало его сердце – вот она, совсем рядом! И ведь как смотрит, как смотрит… не девка - огонь! Да за один такой взгляд лесной красавицы многие родовитые столичные дворяне и титула с гербом не пожалели бы – чего же ему-то нужно?!

"Нет, куда уж мне до нее? Да и староват я слишком для этой девчушки… нет и нет!" – Аргнар тяжело помотал головой, решительно прогоняя наваждение.

         - Эй, Странник, куда это ты собрался, ведь веселье еще не окончилось?! – с улыбкой окликнул Кольгрим, подымающегося из-за стола Аргнара. – Оставайся, посидим еще малость, потолкуем о том – о сем, о разном? Ты только глянь, какой сегодня погожий вечер, прямо душа поет…

         - Да уж, и впрямь хорошо, - согласился воин. – Хотя вечер-то давно закончился, ночь звездами пялится… да и сам я что-то слегка притомился сегодня… Пойду – отдохну, пожалуй… а уж завтра с утреца и потолкуем…

         - Как скажешь, тебе видней… ступай в мою избу, я уж там все организовал и постель тебе приготовил.

         Аргнар отрицательно качнул головой:

         - Нет, благодарствую… я, с твоего позволения, Кольгрим, лучше в свежем сене на твоем сеновале отдохну – понежусь, мне такое счастье не часто выпадает…

         - Ну, как знаешь… - невозмутимо пожал плечами старейшина. – А ежели все ж передумаешь или продрогнешь, милости прошу – двери на ночь я не запираю…

         Аргнар кивнул в ответ и, выйдя из-за гостеприимного стола, направился к избе старейшины. Он старался идти ровно, хотя и чувствовал себя слегка неуверенно.

         "Что ж это я так набрался? – подумал он неожиданно. – Видел бы меня сейчас Наставник…"

         Прихватив в избе свой видавший виды походный плащ, Аргнар вышел наружу, свернул за угол и, подойдя к сеновалу, тихонько окликнул Рипа, но ответа не последовало. Подождав еще немного, он решил, что, наверное, волк подался в лес на охоту или попросту ушел из селения, чтоб не тревожить до утра удельских псов понапрасну. Ну, да и ладно, утром заявится.

         По приставной лестнице Аргнар поднялся наверх, разостлал по сену плащ и с удовольствием рухнул на него. Кое-как стащив сапоги, он откинулся навзничь и раскинул в стороны руки, вдыхая полной грудью аромат подсушенных лесных трав...

Сквозь прореху в крыше мягко подмигивала одинокая яркая звезда. Ухнул где-то в недалеком лесу ночной бродяга филин, отправляясь на охоту. Издалека плавно лилась уже другая песня, повествующая об одиноком усталом скитальце, ищущем свою возлюбленную по всему белу свету… Где-то в ближнем углу, совсем рядышком деловито стрекотал сверчок, с противоположной стороны ему вторила еще пара. Мирная бестревожная тишина постепенно смыкала нежные крылья над воином, туманя взор и предвещая сладкие видения…

         Он смежил веки и поплыл по волнам грез. Ему было хорошо, так хорошо, как еще не было никогда в жизни. Казалось, нежные пальцы гладили огрубевшую кожу его лица, неуловимо порхая по жестким морщинам, словно легкие ночные мотыльки. Мягкие горячие губы касались его губ, оставляя на них сладостный привкус первого весеннего меда.

         - Милый… любый мой… - донесся тихий шепот, словно лепет робкого ветерка.

         Аргнар с трудом приоткрыл веки и прямо над собой увидел лицо склонившейся над ним Вальдиды. В ее темных по ночному времени глазах кружился отсвет звездного хоровода.

         - Вальдида, почему ты... – ошеломленно выдохнул Аргнар, но горячая ладонь быстро накрыла его губы, обрывая на полуслове невысказанное изумление.

         - Молчи… не говори ничего, любый… - быстро зашептала девушка, - Не нужно слов… я тебя уже давно люблю, но…

         Вальдида смущенно запнулась на мгновение, а затем, словно в омут бросилась:

         - Подари мне эту ночь, одну только ночь… больше ни о чем тебя не прошу… Я знаю, сердцем чую – ведь уйдешь скоро, а свидимся ли когда еще – неведомо… оставь мне эту ночь на память, милый…

         Столько любви и мольбы было в горячих словах девушки, столько страсти и страдания в темных бездонных глазах, что Аргнар – закаленный в боях и скитаниях, огрубевший душой, не выдержал этого страстного штурма и сдался. В одно мгновенье рухнули бастионы, которыми он окружал себя от мирской жизни…

         Поблекли, выцвели на небе последние звезды, и в пролом крыши туманной дымкой заглянуло раннее серое утро. Лежа на спине, Аргнар с удивлением прислушивался к ровному спокойному дыханию Вальдиды, которая, прижавшись к нему всем телом, умиротворенно спала на его руке.

         "Как же это я?.. Что же я наделал?!" – безмолвно простонал Аргнар, пытаясь собрать воедино суматошно мечущиеся мысли.

         - Обманул…

         Последнее слово он бессознательно произнес вслух, и оно прозвучало отчетливо, как безжалостный приговор самому себе.

         Вальдида слегка вздрогнула и открыла глаза, лучившиеся счастьем. Она привстала, сладко потянулась, а затем быстро наклонилась и попыталась поцеловать Аргнара в губы.

         - Любый мой…

         Но он остановил девушку:

         - Погоди, Вальдида… сказать хочу тебе… - Аргнар запнулся, подыскивая слова.

         - Чего уж там годить, назад не воротишь, - лучезарно усмехнулась девушка, поправляя прядь, упавшую на глаза. – Да и говорить ничего не стоит…

         - Стоит, девочка, хоть и тяжело мне это будет сказать…

         - А ты, любый, не мучайся понапрасну, не томи себе душу… хочешь, я сама за тебя все скажу?

         Аргнар удивленно вскинул брови, но враз посерьезневшая Вальдида, не дожидаясь его ответа, заговорила, хмурясь все больше и больше. Счастливая улыбка медленно угасала на ее лице, а она все говорила и говорила:

         - Уйдешь ты – это я знаю… и всегда знала с той самой давней поры, как начала мечтать о тебе еще девчонкой. Путь твой особенный, не такой, как у всех – это я тоже чую своим бабьим сердцем... Может так статься, что никогда более и не свидимся мы с тобой, но я об этой ночи все равно не жалею – может быть, это самое лучшее, что было в моей жизни… а слов никаких не нужно, и не кори себя понапрасну – я ведь так хотела сама, и я своего добилась…

         Девушка с грустью посмотрела на смутившегося воина и добавила:

         - Только об одном тебя попрошу: оставь мне что-нибудь на память о себе, какую-то безделицу…

         Аргнар на мгновение задумался, затем потянулся к плащу и отстегнул серебряную застежку в форме дракона с распростертыми крыльями. Его голову украшали два чистых изумруда.

         - Возьми, - произнес он охрипшим от волнения голосом и протянул вещицу Вальдиде. – Эту застежку я выиграл на своем самом первом турнире мечников. Пусть она принесет тебе удачу…

         Вальдида бережно зажала в ладони подарок, нежно провела ладонью по щеке воина, поцеловала его и, вспорхнув, словно легкокрылая пташка, быстро спустилась по лестнице. Она только на мгновение задержалась на самом краю сеновала и с робкой надеждой в голосе произнесла:

         - А если все ж когда-нибудь захочешь вернуться, так знай: помнить и ждать тебя буду всегда… прощай!

         Аргнар растерянно помолчал некоторое время, затем сокрушенно вздохнул и, сердито ударив себя кулаком по колену, пробормотал:

         - Эх, Вальдида-егоза!.. Прости…

         Неспеша одевшись, Аргнар в задумчивости спустился по лестнице с сеновала. Откуда-то из глубины еще подернутого туманной дымкой сада выскользнула безмолвная серая тень и остановилась у его ног.

         - Ну что ж, мой верный дружище Рип, загостились мы тут, пора и честь знать… - произнес воин и направился в дом.

         На скрип открывающейся двери из чулана выглянул еще полусонный Кольгрим. Он приветливо улыбнулся, но, увидев мрачное лицо Аргнара, тут же погасил улыбку и пытливо заглянул ему в глаза, затем полуутвердительно произнес:

         - Все же уходишь?

         - Да, пора…

         - Что ж так спешно? Я-то думал, ты у нас погостишь хоть с неделю, отдохнешь, сил поднаберешься… да и поговорить ты о чем-то хотел, посоветоваться…

         - Разговором дело не сделается. В себе самом я должен был разобраться, а время не ждет – нужно идти… так что – извиняй, что так быстро получилось, и не поминай лихом…

         - Ну что ж, - с сожалением вздохнул старейшина. – Я ведь чувствовал, что так и будет… потому и встал до света, чтоб собрать тебя в дорогу… Куда нынче отправишься?

         - Пока еще точно не знаю, но сперва наведаюсь на хутор Гестама – дельце у меня там одно есть, а уж потом на север…

         - Удачи тебе…

         С этими словами Кольгрим подал воину дорожный мешок с потертыми лямками. Вскинув его на плечо, Аргнар душевно обнялся со старейшиной, окинул светлицу последним прощальным взглядом и не оглядываясь шагнул за порог к поджидающему Рипу. Вскоре их силуэты растворились в серой рассветной дымке.

         Печально глядя вслед Аргнару, старик чуть дрогнувшей рукой начертал в воздухе охранный знак и тихо шепнул вдогонку:

         - Пусть тебя хранит Всевышний! Прощай Странник…

*        *        *

         Через три дня после ухода Аргнара в Лесной удел прибыл Одноглазый с сотоварищами. Они привезли Мурида, но, как оказалось, опоздали.

         - Вот беда-то какая! – воскликнул Гилбер, узнав о том, что Странник всего лишь несколько дней назад покинул Лесной удел. – Я за ним, понимаешь, гоняюсь, а никак догнать не могу…

         - А зачем он тебе вдруг так срочно понадобился, добрый человек? – пытливо прищурился Кольгрим, - или весточку какую для него имеешь важную?

         - Вот она, эта весточка – сколько уж дней его за собой тащу! – Одноглазый дернул за веревку Мурида, который едва не свалился от этого с лошади. – Странник с большой радостью пообщался бы с этой жирной вороной…

         Старейшина внимательно посмотрел на изрядно потрепанного за прошедшие дни Мурида и с сомнением покачал головой.

         - Неужто такая важная птица, чтоб по всему Вальгарду его за собой таскать?

         - Да ты что?! – изумленно выпучил Гилбер на старейшину свой единственный глаз. – Разве не знаешь, кто это такой?!

         - Откуда же мне знать, добрый человек, - усмехнулся Кольгрим, - Мы тут в Лесном уделе живем на отшибе, к нам, почитай, никто и не заезжает – торные пути далеко в стороне пролегают, а сами мы тоже не большие ходоки по белу свету. Все как-то сами управляемся, слава Всевышнему…

         При этих словах раздался одобрительный ропот, подходивших со всех сторон любопытствующих удельцев – заезжие гости здесь не часто бывали. Одноглазый снисходительно смерил их взглядом, подбоченился и со значением заявил:

         - Так вот знайте: это не кто иной, как сам Мурид!

         На мгновение наступила полная тишина. Увидев, какое впечатление на окружающих произвели его слова, Гилбер удовлетворенно хмыкнул.

         - Это что же, тот самый чернокнижник из Форвана, который герцога сверг и сам вместо него правит? – изумился один из мужиков.

         - Правил, а теперь уж нет! – поправил его Гилбер. – Герцог Хэдмир на свободе и скоро, смею вас заверить, он вернет принадлежащий ему по праву престол в Панграде… А этого поганца ждет заслуженная кара, но сперва я должен его Страннику показать…

         Кольгрим пытливо взглянул на Одноглазого, а затем сказал:

         - Путь Странника мне неведом, однако, если поторопишься, то думается мне, что ты сможешь его перехватить на хуторе Гестама в Свободных поселениях. Он пешим ходом ушел, а вы на конях – авось, успеете его догнать…

         Наскоро перекусив и поблагодарив удельцев за гостеприимство, Одноглазый вдвоем с Муридом отправились вслед за Аргнаром в сторону Свободных поселений. Его товарищи из отряда, освободившего герцога Хэдмира и Этмора, выразили желание остаться в Лесном уделе. Так было даже лучше, поскольку Одноглазый хотел скрытно провести Мурида по землям Вальгарда, резонно надеясь, что два человека вызовут у случайных встречных меньше разговоров и пересудов, чем вооруженный отряд. За чародея он особенно не волновался, понимая, что тому сейчас больше не на кого надеяться, кроме Странника, а значит, он не сбежит. По крайней мере, сейчас.