Танец ночного фонаря
Жанр:
Философское
Вид:
Тьма укроет меня одеялом и спрячет подальше тревоги. Всё, что было и будет, свершается днём. Спят дороги. А ночь поёт колыбельную шёпотом веток: "Давай уснём?
Полежи. Немного забвения, покоя прохлады и безразличия. Почувствуй хоть раз, что ты под защитой. Ты ведь устал до программного сбоя, адски, до неприличия."
Но нет! Как тут спать, когда звёздный полёт так пьянит?! Если свет фонарей и окон схож со светом моей души! Когда звенит, когда поёт, даже голос тиши слов и мелодии полон!
Как мне быть отстраннённей, если днём, как дышать, не помнил,
если рвался на части от грусти, от страха, от счастья!?
Впереди ожидает плаха, час краха; не больше, чем горсткой праха стать.
Открываешь рот. Звать. Крик в поисках слога потерян в звоне, дрожит, тает.
Время бежит, улетает в вагоне. Без сил ты вот-вот упадешь в погоне.
Колени в кровь. Скован, не можешь встать, трясёшься в слезах, вновь, снова мир исчезает, отражаясь в твоих глазах.
Всего и всегда не хватает.
Так как же позволить тогда себе спать?
Как потерять так много?
Бетонным коробкам все сны видятся днём.
И, может, в них я искрился огнём, был костром, окружённым беспечным смехом эльфов, фей да русалок.
Смотрел восхищённым взглядом, как они вплетали в венки россыпь чайную звонких звёзд, чистых грёз лоскутную дымку, осколки нежности пёстрых роз да тепло потерянных небом блестящих и горьких слёз-игл.
И тогда в разгаре тонкости торжества, понимая, что эти хрупкие существа мне до безумия мИлы, я за них начинал радеть, боялся случайно спугнуть, задеть.
Может, отчаянно, со всей силы, горел, пугаясь, что все быстротечно. Кто ответит, сжигал в пожаре я или грел?
Может, призрачной иллюзией, взятой в плен, я затухал в мутном кошмаре под презрительным ядом стен, спин, потолков, рутин и напором ветра из окна, за которым виднелся бесконечный город руин. Холод. Тлен. И вальс пепла.
Но, в любом случае, во тьме любой свет ощущается ярче, так когда же ещё светить!
Если не ночь, кто же ещё сумеет понять?
И тогда ночь снимает с меня оковы:
Никто не в праве тебе запретить. Ты знаешь, тебя никогда никому не унять!
Так танцуй свой танец - кругами шаги по нервам соседей! Выступай в зале без зрителей, милый мой мастер драм и комедий!
Весь коктейль эмоций дня пускай выстрелом в пустоту! Не смолкай!
Может, в стихах что-то есть, а может, клин клином, но добей пустоту стихами!
И пусть это будет гимном, колыбельной, романсом или лишь их штрихами, быть может, их дымом - не суть: вой на луну, которая ещё чуть-чуть и затопит своим зыбким и ярким светом пол твоей комнаты, смешавшись с туманом сомнений и сигарет! Пусть звёзды ручным букетом охраняют пылкий секрет!
Готовься к броску! Не робей, рви на клочья тоску! Ведь та знала, куда идёт под прицелом ночных огней!
Под музыку, пляску теней разделайся с суетой, чтоб у нее подкосились ноги, чтобы та расходилась швами, чтобы сыпалась потрохами и становилась лишь запятой!
У ночи надрывно проси спасенья, бросая в небо претензий-молитв каменья, раз уж вышло, что их не избыть!
Не смей, просто так не теряй мгновенья! За секунды хватайся, иначе тебе не быть, распробуй каждую, чтоб как следует! Старайся ничего ни за что не забыть!
Сияй ярче, чем всякое солнце! Твоя власть - это часть бессилья.
От вдохновенья пьяней, чтоб ноги не держали, а только лишь крылья! Уж цвет, качество, материал и длину размаха сам выбирай.
Замирай. Пусть дух захватывает от страха, от восхищения пред красотой, темнотой и свободой, от ощущения восторга пред неизведанными высотой и простором! Ведь ночь так завораживающе бескрайна!
Да, тебя захлестнул восторг. Ты улыбаешься, затем переходишь в смех. И чувствуешь себя выше тех, кто не выдержал и уснул, ведь тебе открыта та тайна, от которой они отказались.
И будучи не одиноким в своем воодушевленном полёте одиночества, ты разделишь ее с теми, кто так же не спит.
Но вот светлеет. Грань обретают тени. Небо багрит, и город окрасит в новые краски. Он потихоньку отмирает, шипит, одевает чужие маски, приходит в движение. А ты отдыхаешь в немом наблюдении.
Ты не знаешь, что ожидает сегодня: хоррор, тоска, ощущение сказки?
Но всё же рисуешь, как новый день обнажает оскал, потом отходит и строит глазки, поднимает бокал, разбивает, и говорит: "(м)не жаль", хохочет, срывает связки.
Как думаешь, отыщешь ли ты Грааль ? Помчишься ль мимо лесов и лугов в прекрасную светлую даль, ограбив глухо-слепых богов, с счастьем на сердце, радостью без берегов и песней ветров на устах?
Как считаешь? Даже когда непогоды идут чередом, выпуская голодных псов. И осень в окне, в толпе, на холстах. Ложится следом на все листы абсолютно. Будешь ли ты, сидя под пледом, себя ощущать уютно, ведь тебя укрывает родимый дом?
Скажи, разобьется ли тепло, которое не передать и объятьями, льдом о серость и тяжесть напирающих туч? Найдет ли свой путь мягкий, греющий луч?
И как полагаешь? Одинок ли ты, клеящий эти строки? Станет ли одиночество свободой, дорогой к творчеству, примером новой мороки или тюрьмой для того, кто забыл своё имя - отчество?
И когда подкосит тебя унылое общество? Возня муравьёв? Усталость? Воткнется ли в спину нож? И надо ли различать, где правда, где ложь, если правды, быть может, и не осталось? Где край, за которым начнётся сила и не найдётся слабость?
Вопрос гложет и... я боюсь, что нас уничтожит взрывом. Мы так беззащитны... Нас сносит любым порывом. Ты мало на что влияешь.
Сколько найдёшь, потеряешь? Сумеешь ли отыграть свою роль достойно?
Ответ на эти вопросы ты не очень-то ждёшь. Тебе тревожно и беспокойно, страшно на грани боли. Но он впереди без спроса, вне твоей воли.
А сейчас не знаешь, что дальше случится. Ответ играет в прятки, таится, потому ты можешь смягчиться и позволить себе веру в лучшее. Смотреть, как утро лучится. На фонарное сердце потухшее. Как жизнь машинным потоком гудит и мчится, шагами прохожих к тебе стучится. На солнце, надеждой в небе блеснувшее так, будто важное что-то в себе несёт, что-то, что всех спасёт.
Да, ты надеешься, что повёзет, и все будет в порядке, все будет хорошо.