А у тебя под ребрами - звезды

Все футболки Лизы пахли по разному. Вот в этой она часто выходила покурить на лестничную площадку. Между Лизиным третьим и следующим, четвёртым, была такая удобная узкая ниша в стене. Жители подъезда давно оборудовали там подобие курилки. Когда Лиза, нашаривая в кармане домашних джинсов зажигалку, мелкими шажками приближалась к нише, то слышала оттуда Женин голос. Он всякий раз будто бы чувствовал приближение девушки. 

- А курить, между прочим, вредно! - с хриплым смешком проговаривал он, достаточно тихо, но Лиза наловчилась разбирать его речь. И девушка хихикала в ответ, подходила поближе, крепко обнимала Женю и смеялась куда-то ему в грудь - парень ведь был высоким, а Елизавета ростом не вышла. 

- Конечно, вредно, Евгений Иванович, вредно. От вас это почему-то особенно смешно слышать. 

- Да не настолько я тебя старше, Лизка, чтоб меня по отчеству называть! - деланно хмурился и возмущался Женька. Лиза смеялась чисто и звонко, Женя смеялся немного натужно, иногда смех перемежался приступами кашля. 

Лизе было двадцать два, Жене двадцать семь. Они как-то сразу нашли общий язык - в первый же вечер жизни девушки в новой квартире. Лиза, кутаясь в домашний розовый махровый халат, вышла в курилку, неумело щёлкнула зажигалкой. Закурила. Внезапно из темного угла ниши раздался голос, тогда даже слегка напугавший девушку. 

- Зря в таком красивом халате дымить вышли, девушка, ой зря! Совсем скоро он дымом провоняется, оно вам надо? 

Из темноты вышел парень - высокий, красивый. Статный. От всей его фигуры словно веяло какой-то солидностью, суровостью, может быть - даже спокойствием. Лиза пристально осмотрела его и как-то сразу поняла - это не просто какой-то случайный человек. Дальше будет только интереснее.

- Курить надо выходить в чем-то ненужном. Что не жалко прожечь сигаретами и запачкать пеплом, - между тем продолжал незнакомец, приближаясь к девушке. Та как-то инстинктивно сжалась, затушила сигарету об стену, одёрнула полы халата и улыбнулась краешком рта. 

- Во первых, в советах не нуждаюсь. Во вторых, мне запах дыма нравится. В третьих - ненужного у меня нет.

- Видите ли, запах сигаретного дыма по душе и мне, но только не тогда, когда им пропитано всё вокруг. А что касается ненужных вещей - я вам завтра свою старую футболку принесу. Для курительных целей. Думаю, аромат стирального порошка в сочетании с привкусом дыма создаст причудливейшую композицию, - медленно и уверенно проговорил парень, слегка растягивая слова. Его манера речи до жути понравилась Елизавете. Что-то было в ней такое притягательное, манящее. 

- С радостью приму в дар вашу ненужную футболку. Для курительных целей.

Вот так и началась их странная дружба. На следующий день Женя уже ждал Лизу. Она, как и вчера, явилась в том же розовом халате и с выражением невероятного скептицизма на лице. Ей в упор не верилось, что новый знакомый сдержит слово и принесёт свою несчастную футболку. А поди же ты - принёс. Стоял, как и вчера, в глубине ниши, сжимая в руках белый пакет с логотипом супермаркета. Увидев Лизавету, он вышел вперёд и, не здороваясь, протянул ей пакет.

- Обещал - сделал. Зря вы не верили. 

- А кто вам, собственно, сказал, что я не верю? - нахмурила брови Лиза, беря пакет.

- На вашем лице написано, тут и слов не нужно.

Он говорил что-то еще, но Лиза не слушала - она уже шелестела полиэтиленом. Футболка оказалась в точности такой, какой девушка и представляла - просто чёрная, без каких-либо рисунков. Как и было обещано, пахла стиральным порошком. Лиза прижала ткань к лицу, вдохнула свежий аромат, улыбнулась. Потом расправила футболку.

- Ого... Она же огромная. Больше моего халата будет. Она даже на вас большая.

- Я похудел. Сильно. Очень, - объяснил парень. - Да вы не переживайте, шмотка как шмотка. Не похоронный саван и хорошо.

Лизу немного покоробило такое сравнение, но виду она не подала. Всё же футболка пришлась очень кстати - портить халат ну никак не хотелось. 

С того вечера в курилку девушка надевала исключительно Женин подарок. Спустя несколько дней их общения внезапно оказалось, что они даже и не познакомились. Это тоже было несколько странно - но Лиза уже и не удивлялась. 

Они говорили каждый день обо всём. Крохотное прокуренное помещение с самодельными пепельницами вмещало в себя десятки и сотни слов, тайн, открытий. И почему-то в те часы, когда курилку занимали Лиза и Женя, другие жители подъезда не заходили покурить. Никогда. А может, парень с девушкой, постоянно увлечённые беседами, просто не замечали никого вокруг себя? Кто знает. Такое тоже могло быть.

Они не встречались нигде, кроме этой ниши. Они никогда предварительно не договаривались о встрече. Они ни разу не ходили друг к другу в гости на чай. Не перезванивались, не списывались. Женя просто приходил и ждал - знал, что Лиза не может не прийти. Девушка же, в свою очередь, знала, что он ее дождётся. Их дружба строилась только на одном - на доверии. Лиза не знала, что творилось в голове у Жени - больше того, она даже не до конца понимала, что думает обо всём этом сама. Она не давала никаких обещаний, не было никаких договорённостей - а всё же не приходить девушка не могла. 

Они говорили обо всём. Лиза легко и просто выбалтывала Жене всё, что годами оставалось у нее внутри, что жгло и не давало дышать, всё, что лежало на груди бетонными плитами. О проблемах в семье. О том, что отец пил и часто избивал мать. О том, что маленькая Елизавета по вечерам просто боялась идти домой и предпочитала ночевать на школьных партах. О том, как над ней издевались в школе. О том, что доведённая до отчаяния мать однажды просто ударила отца ножом. О бесконечной череде судебных разбирательств. О своих бесконечных истериках. О первой несчастливой любви. О том, как чуть не погибла в девятнадцать лет. И иногда Лиза не выдерживала и начинала плакать - прямо здесь, в курилке. Тогда сильный и большой Женя крепко прижимал к себе слабенькую и маленькую Лизу, убаюкивал ее, успокаивал. 

Они говорили обо всём - почти обо всём. Женя рассказывал о бывшей девушке, которую любил и которая никак не соглашалась на брак. О дочери, которая умерла в два года от какого-то неизвестного вируса. О тяжёлых университетских годах, когда приходилось днём учиться, а ночью работать. О язве и о депрессии. И всё же Женя рассказывал мало, больше слушал. И иногда Женя не выдерживал. Нет, он не плакал никогда - по крайней мере, при Лизе. Просто порой его взгляд становился отстраненным, скулы как-то заострялись, под глазами залегали темные тени. И тогда слабенькая и маленькая Лиза просто обнимала сильного и большого Женю, не говоря ему ни слова. 

Один из их разговоров по особенному запомнился Лизе. С чего тогда всё началось - сложно теперь вспомнить. Лиза сидела на подоконнике, Женя на полу.

- А знаешь, Елизавета, у тебя под рёбрами звезды. Целые россыпи галактик и планет. Кометы и астероиды.

- Какие-то у тебя сегодня сигареты странные, там точно простой табак? - улыбнулась девушка.

- Зря смеешься. Ты же совершенно особенное существо.

- Сами вы, Евгений Иванович, существо. Я пока что человек.

Женя встал с пола, подошел к подоконнику, сел рядом с Лизой, обнял ее за плечи.

- Да человек, кто же спорит. Но ты ведь существуешь? Вот и существо. А под ребрами у тебя - звезды.

- А у тебя что под рёбрами?

Женя задумался. В его глазах пробежало что-то неуловимое, непонятное для Лизы. Она нетерпеливо уставилась на него, ожидая ответа.

- У меня... Знаешь, когда по осени костры жгут? Палые литься сжигают? Вот чем тогда пахнет?

- Ну уж точно не стиральным порошком, - попыталась пошутить Лиза, но Женя оставался необычайно серьезным. Теперь задумалась уже девушка. Тоской. Гарью. Наверное, немного безнадёжностью. И дымом. Не сигаретным, другим. Более пряным, что ли. Тягучий такой запах.

- У меня под ребрами, Лиза, жгут листья. Жгут осенние костры. И запах там вот в точности такой, как ты сейчас сказала. А у тебя под ребрами - звезды. 

Да, все Лизины футболки пахли по разному. Вот эта, например, до сих пор сохранила пряный аромат хризантем, которые Лиза прижимала к себе всю дорогу на кладбище. Был промозглый сентябрьский день, шел дождь. Девушка одиноко брела по городу и не знала, что ей делать и куда деваться. Внезапно на глаза попался цветочный киоск - и она, не задумываясь ни секунды, вошла туда. Купила шесть хризантем. Цветы пахли сумасшедше-пряно. Лиза смотрела на них и не понимала, что вообще происходит. А потом развернулась и пошла в сторону кладбища.

Ей до последнего не хотелось идти на похороны, до последнего не хотелось видеть гроб, не хотелось слышать скорбных речей и лживых слов сочувствия. И как всегда - Лиза просто не смогла не прийти. Женя бы не понял. 

О том, что у Жени рак, Лиза узнала совсем недавно, около двух недель назад. Тогда, когда стало совсем худо. Нет, она подозревала что-то такое, ей не нравились Женины приступы кашля, она выспрашивала у него, что происходит, чем помочь. Но сильный и большой Женя никогда не отвечал. Всегда оставался сильным. А слабенькая маленькая Лиза боялась даже думать о том, о чём Женя молчал.

Однажды он просто не пришел. Однажды Лиза простояла в курилке минут двадцать, ощущая себя обманутой и даже покинутой. Теребила в пальцах край футболки, щелкала зажигалкой, ломала сигареты. Жени не было.

Дверь больничной палаты скрипнула и слегка приотворилась. В образовавшемся проёме появилась растрепанная Лизина голова. 

- Евгений Иванович, ну что же вы. Курить, между прочим, вредно!

Женя рассмеялся, закашлялся. Попытался что-то сказать, снова закашлялся. Немного приподнялся в подушках и посмотрел на Лизу бесконечно долгим и грустным взглядом.

- Сколько говорить тебе, Лизка, не нужно меня по отчеству называть. 

Лиза вошла в палату, неловко улыбнулась, потом расплакалась и бросилась к узенькой койке. Неуклюже обняла Женю, отчаянно пытаясь не задеть провода от бесконечных приборов. 

- Ну что же ты, маленькая, что ты, всё ведь хорошо, - сбивчиво проговорил Женя, слегка растягивая слова и срываясь на кашель. Как и прежде - сильный Женя успокаивал слабенькую Лизу. Только кто из них теперь был сильным?...