Баба

 — Перестаньте уже гадить на мою избушку, крылатые черти, - потрепанная жизнью старуха, разодетая в какие-то драные шматы, напоминавшие престарелого козла, ругнулась, отпугивая колючей метлой воробьев и других лесных птах. Она отодвинула уныло висевшую тяжелую шторину, сделанную из остатков тряпья, и спустилась спозаранку из домика. В маленькое окошко задувал ветерок, принося с собой ароматные запахи сушеных трав. Почки на деревьях рвались от тепла. Шарашило солнце.

Курьи ножки, упругие, крепкие и обернутые в плотный слой желтоватой кожицы, потерлись друг об друга, слегка хрустнули и медленно, покачиваясь, развернули избушку массивным задом к лесу, чтобы комарье не залетало.

Тотчас от раннего шума хозяйки в доме все оживились: пауки встали к вязальным машинам, мыши, почуяв неладное, с писком смылись, тараканы, размявшись ото сна, начали вновь готовиться к местной лесной «линейке», и откуда-то сверху на Бабу Ягу свалился толстый черный Кот.

 — Брысь отсюда, Чеш, пшел вон. И ты здесь… Придурок, - заворчала старуха. – Черт бы побрал эту бессонницу. Опять глаз не сомкнула.  Снова этот дятел оголтело долбил дерево, как та бесконечно трындычащая мочалка. Как ее? Ну? Забыла. А, вот -  Спанч Боб, что ли?! И кто так его назвал? Вот, нелюди! Этим забугорским сарычам мало – они ему еще квадратные штаны приписали. Как в дурдоме! И это все ночью, когда я сплю. Никакого покоя!

Баба Яга случайно дотронулась до своей бородавки размером с горошину, которая, кажется, содрогнулась от ее необычайной ворчливости и сложившейся «атмосфэры».

 — Что это такое? Чеш, ты чувствуешь? – старуха глубоко вздохнула. - Фуу, ешкин ты, свет, как воняет! – Яга обернулась и увидела, как из окошка валит белый дом.

 — Ой, что же такое делается-то, а?! Караул, караул! – Баба быстро влетела в дом и вытащила ухватом из печки горшочек с дымящейся гречневой кашей. Открыла настежь все окна и начала старательно выгонять сгоревшие запахи из избушки.

Старуха, взяв большую деревянную ложку с набалдашником, стала упорно ковырять кашу и выкладывать в тарелку то, что было сверху. Остальное было неаппетитного черно-коричневого цвета, которое намертво присохло к стенкам и дну горшка. Пошкрябав их, Яга бросила жалкую посудину в печку.

 — Да ну ее, эту заразу! Упырям что ль скормить! Так и они ее есть не станут. Чеш, может ты? Хочешь?

Кот присел, занес свой теплый нос в тарелку, сморщился и резко отвернулся:

 — Еще чего! Бяка какая!

Больше всего Баба Яга любила даже не кашу, а маленьких детишек. Но они, как назло, попадались часто капризными и гиперактивными. Бабушку не слушались - называли ее «Дурой» или «Говном». К тому же, и мыши часто подводили – были стадными циниками и недобросовестно работали: отпускали детей под подписку о неразглашении своего ротозейства. В результате, пришлось Яге переходить на дешевые бульонные кубики и «салями алейкумы» - так старуха называла копченую колбасу салями. Однажды такую колбасу Кощей, переодевшись в дворника, приволок с детской площадки. Он нагло  и незаметно вытащил ее из мамкиной сумки, пока женщина катала своего пухлого карапуза с горки.

Тут разговор с Котом нарушил странный шум. Он шел с той стороны, где лесная тропинка через километровые махристые плющи вела к жилым домам. Давно такого не было.

Кот, услышав подозрительные звуки, фыркнул так, что гречневая крупа, вылетев из тарелки, повисла маленькими точечками на усах и ушах.

 — Так… Опять тут срам устраиваешь? Тише, тише. - Кощей что ли, опять? - с подозрением проговорила старуха. – Да, давно вкусного ужина у меня не было... - Баба вышла из избушки. Кот – за ней.

 — Кто там? – напрягая слабые глаза, Яга вглядывается в глушь. – Кто там?!

Шум все ближе. Слышно, как трещат ветки на мшистой траве. Бабушка скукожилась и обмерла, сердце забилось часто. Она сжала потные морщинистые ладони в кулак и продолжила всматриваться в темноту леса, откидывающего косые тени.

Тут из-за деревьев, прошаркивая тяжелыми резиновыми ботами, к избе выходят трое мужчин в оранжевой и синей спецодежде и одна молодая женщина. Тот, что в синей, - начальник. Пузатый, с тоненькой щеточкой над верхней губой, с купоросовым лицом и ухмылкой на лице, мужчина держал в руке папки с документами.

Другие – загорелые от дорожной пыли и летнего солнца рабочие.

Кот, испугавшись, округлил глаза. Со страху вскарабкался на Бабу.

 — Все, нам хана. Хату пришли валить, - пригладив ерошистую черную шерстку меж ушей, прокричал Кот. – Какой там Лешак или Медведица?!

 — Подожди, Котэ. Это мы посмотрим, кто кого, - злобно потирая выпирающие костяшки пальцев, проговорила Яга.

 — Женщина, покажите ваше разрешение на постройку, - с официозом потребовал гость. – И что там за странные ноги виднеются?

 — Какое еще разрешение?! Где захотела, там и построила. Вот еще! – надув морщинистые щечки, крякнула старуха. - Ты сам на свои ноги посмотри, дурень!

 — Так-так… Это уже интересно,  - мигнул золотой фиксой начальник. – Все здесь понятно,  - «самовольная постройка». – Тогда, гражданочка, паспорт предъявите на себя.  И на своего кота тоже.

 — Идите в задницу, - проверещала Баба Яга, указав прибывшим, с ее лютой точки зрения, их законное место.

 — Еще… - запинаясь, говорит молодая девица со светлыми жидкими волосиками, выбивающимися из-под аляповатой шапки. – До нас дошла информация, что  здесь зафиксированы случаи жестокого обращения с животными. Я представляю «Общество защиты животных».

 — Это еще, что такое? Какие животные? – Баба Яга выпрямилась во весь рост и вплотную подошла к девочке-защитнице.

 — Ну там… Вот, ваш кот, например.

 — И что?

 — Посмотрите, шерсть взъерошена, левый бок подпален. Кажется даже, что хвост надкушен, - сотрудница подходит ближе к коту, застенчиво переминаясь с ноги на ногу.

Баба Яга, невысокая с узкими черными глазами, вплотную уперлась в представительницу.

 — Дура, ты! Не смей трогать кота! У тебя форма – гавенная! Да и шапка – тоже, - простонала Баба и скорчила гримасу. – Получила?!

Девочка замолчала. Ее сердце от страха стучало через раз, как уцелевшие бабкины часы с войны. Телепаясь, она аккуратно скользнула за шершавую ель. А потом – за другую. А потом – еще. Словом, она незаметно рванула…

Не заметя отсутствия коллеги, разговор продолжил представитель закона:

 — Так, гражданка, отставить! Не дерзить! Вы забываетесь. Ваш паспорт!  – повторил начальник, скривя лицо.

 — Шишиги, вы. Какой паспорт?! Да обо мне все тута знают. Гуси-Лебеди – раз, Кощей Бессмертный – два. Кто еще вам нужен?

  — Как вы сказали? Гу-си-Ле-бе-ди? – мужчина проговорил по слогам и улыбнулся так широко, что казалось, губы вот-вот порвутся.

 — Да, Гуси-лебеди. Не слышали что ли о таких? – Баба Яга, тряхнув своим мятым мешком зада, встрепенулась и указала на небо. – Сейчас услышите, - погрозила она худым жутковато одушевленным пальцем.

Призвав птиц на свою защиту, пожилая Баба пнула мужиков колючей метлой.

 — Идиоты! Так вам и надо!

Тотчас ширококрылые налетели на гостей, шикнули и обгадили всю их одежду. Чтоб неповадно было, еще и больно укусили.

 — Тупицы вы, гуси! Куда?! – машет Яга. – Еще, давай еще!

Тут самый большой Гусь-головорез, дабы разыграть наваристый скандал, с треском клюнул пластмассовую каску рабочего.

 — Да отвали ты уже! – человек в униформе огрел гуляку железной киркой.

Тотчас в подмогу налетели другие птицы, хватая рабочих своими широкими перепончатыми лапами.

Тут мужики, притворясь римскими легионерами, выстроились в форме черепахи и, наконец, отбили атаку летающих отморозков.

Кот со страху от всего увиденного забился под ельник, прикрыл лапой усы, свесил на бок шершавый язык и притворился мертвым.

Баба Яга в этой гусячьей суматохе сумела спрятаться за избушку. Поправила седую плюшку на голове. Отдышалась. Стоит и подглядывает.

 — Так, а бабка-то где? – спрашивает начальник. – Только же здесь была!

Мужики, зыркая глазами, огляделись. Один пошел за хатой посмотреть. Изба, как водится, стоит задом – в лесу всех непрошеных гостей встречают именно так. Куриные ножки безжалостно вытоптали всю мать-и-мачеху и покров кислицы. Так, теперь под ногами только голая, чуть влажная земля.

 — Избушка, избушка, по…  

 — Псс, Вур-да-ла-ки! – слышится чей-то писклявый голос.

 — А? – недоуменно озирается команда бойцов.

Тут избушка громко издала такой звук, который поистине может издавать только зад.

 — Аапчхи! – неожиданно чихнула Яга.

 — Ага, вот, вы где! Ну-ка, пройдемте с нами. В отделение! – взяв под руки смешливую Бабу, гости погрузили ее в УАЗик.

 — Уф! Ну и дела! – проговорил начальник, вытирая потный лоб. - Странная, конечно, старуха.

Гусей-лебедей скрутили бечевкой и поместили в железные фургоны с брезентом, которые чавкая в лесной мокнущей каше, пыхтя от перегруза, медленно потащились в город. Остальные гангстеры Бабы Яги самовольно вышли из отряда сопротивления.

Потом Гусей на цивилизованный городской пруд выпустили, чтоб окультуривались. Кот Чеш был найден под ельником и окроплен. От этого беснующийся не по делу котяра превратился в домашнего котенка. Ему была найдена новая уютная хозяйка. Она его регулярно кормила, чем надо, а он, мурлыкая в ответ, терся о ее полные щиколотки, щекоча тоненькими усиками. Мыши тоже сдались – вышли из избушки, подняв крошечные розовые лапки и длинные хвосты. Их пристроили в «Цирк на Фонтанке». От работы в науке они отказались.

Тараканы были пойманы и отданы в тараканьи спортивные бега. Все было культурно – без жертв.

Баба Яга была определена в Поселковый центр культуры и досуга поближе к природе. А на выходных выбиралась в город, где могла, как все нормальные пенсионерки, посидеть на лавочке в парке, повязать шерстяные носки на зиму и покормить лебедей.