Крокодил, которого не звали Геной.
Иллюзия души.
Крокодил грустил. Крокодил скучал в одиночестве. Его еще в раннем, младенческом
Возрасте, только недавно, расставшегося со скорлупой своего яйца, поймали и привезли сюда. А здесь было тоскливо и неуютно. Большинство дней в году были излишне холодными, а иногда даже ужасно холодными. Воздух был мутноватым и плохо пахнувшим. Вместо чистого теплого водоема, его окунули в холодную грязную лужу, а место пальм вокруг, занял железный частокол решеток. По ночам кто-то где-то кричал, кто-то выл, кто-то ухал, но не родными были эти звуки. Чужими и непонятными. Днями все пространство за решетками заполняла толпа очень аппетитных на вид существ.
Их постоянный гомон был неприятней даже ночных какофоний. И с соседями не повезло. Справа жили мохнатые белые извращенцы, которые томились и раскисали при хорошей теплой погоде. За то, когда наступали холода, и крокодила переводили в относительно теплый закуток, он сквозь тонкие стены слышал их восторженный рев от наслаждения морозами.
Слева, очень похожий на белых соседей, но бурый цветом, жил гнусный попрошайка. Единственным смыслом его существования здесь было выспрашивание у аппетитной, галдящей толпы, чего-нибудь из съестного для себя. Чем он только не занимался, что не вытворял, для того, что бы получить эти подачки. Противно было смотреть. Мало того, зимой его храп и причмокивания за другой стеной, доводили крокодила до умопомрачения.
Крокодил скучал.
Все коты и кошки, гуляющие вокруг сами по себе, все псы и песики, проживающие поблизости, обходили его клетку стороной, как впрочем и соседские.
Даже птицы, кичащиеся своей безопасностью, и те редко появлялись у него в гостях. Чем тут полакомиться? То, что давали крокодилу в пищу, немедленно и без остатков исчезали в его огромной пасти.
Крокодил скучал.
Правда, вот вчера, из соседнего парка, прискакало рыжее, с пушистым хвостом существо. От впечатляющей массы окружающей его новой информации, от переизбытка чувств, оно весь день без усталости скакало по клеткам и верещало от восторга. Сегодня, успокоившись, оно перестало бестолково прыгать, а занялось изучением окружающего его пространства. Посетило соседей, но их телодвижения, существо не посчитала дружелюбными и быстро покинула их клетки.
Заглянуло и к крокодилу. Хозяин посещаемой клетки рыжее существо не встревожил.
Бревно бревном, да еще от недвижимости мхом зеленым поросло. Существо подскакало поближе. Крокодил открыл глаза. Но и это не испугало посетителя. Мало ли по парку днями бревен валяется не только хлопающими глазами, но еще и храпящих, и песни орущих.
Скок.
Совсем рядом.
Крокодил не был вроде бы голоден. Но инстинкт хищника сработал безукоризненно. Лязгнули челюсти. Глотательное движение. И нет уже потенциального товарища.
Маленький бельчонок не знал, что для крокодила, даже если того назвали Геной, все чебурашкообразные существа, всегда в первую очередь рассматриваются им, как пища.
Возрасте, только недавно, расставшегося со скорлупой своего яйца, поймали и привезли сюда. А здесь было тоскливо и неуютно. Большинство дней в году были излишне холодными, а иногда даже ужасно холодными. Воздух был мутноватым и плохо пахнувшим. Вместо чистого теплого водоема, его окунули в холодную грязную лужу, а место пальм вокруг, занял железный частокол решеток. По ночам кто-то где-то кричал, кто-то выл, кто-то ухал, но не родными были эти звуки. Чужими и непонятными. Днями все пространство за решетками заполняла толпа очень аппетитных на вид существ.
Их постоянный гомон был неприятней даже ночных какофоний. И с соседями не повезло. Справа жили мохнатые белые извращенцы, которые томились и раскисали при хорошей теплой погоде. За то, когда наступали холода, и крокодила переводили в относительно теплый закуток, он сквозь тонкие стены слышал их восторженный рев от наслаждения морозами.
Слева, очень похожий на белых соседей, но бурый цветом, жил гнусный попрошайка. Единственным смыслом его существования здесь было выспрашивание у аппетитной, галдящей толпы, чего-нибудь из съестного для себя. Чем он только не занимался, что не вытворял, для того, что бы получить эти подачки. Противно было смотреть. Мало того, зимой его храп и причмокивания за другой стеной, доводили крокодила до умопомрачения.
Крокодил скучал.
Все коты и кошки, гуляющие вокруг сами по себе, все псы и песики, проживающие поблизости, обходили его клетку стороной, как впрочем и соседские.
Даже птицы, кичащиеся своей безопасностью, и те редко появлялись у него в гостях. Чем тут полакомиться? То, что давали крокодилу в пищу, немедленно и без остатков исчезали в его огромной пасти.
Крокодил скучал.
Правда, вот вчера, из соседнего парка, прискакало рыжее, с пушистым хвостом существо. От впечатляющей массы окружающей его новой информации, от переизбытка чувств, оно весь день без усталости скакало по клеткам и верещало от восторга. Сегодня, успокоившись, оно перестало бестолково прыгать, а занялось изучением окружающего его пространства. Посетило соседей, но их телодвижения, существо не посчитала дружелюбными и быстро покинула их клетки.
Заглянуло и к крокодилу. Хозяин посещаемой клетки рыжее существо не встревожил.
Бревно бревном, да еще от недвижимости мхом зеленым поросло. Существо подскакало поближе. Крокодил открыл глаза. Но и это не испугало посетителя. Мало ли по парку днями бревен валяется не только хлопающими глазами, но еще и храпящих, и песни орущих.
Скок.
Совсем рядом.
Крокодил не был вроде бы голоден. Но инстинкт хищника сработал безукоризненно. Лязгнули челюсти. Глотательное движение. И нет уже потенциального товарища.
Маленький бельчонок не знал, что для крокодила, даже если того назвали Геной, все чебурашкообразные существа, всегда в первую очередь рассматриваются им, как пища.