Возвращение из прошлого (10)

Уже стало смеркаться.

За приготовлением ухи разговора не получилась. Ну вот уха и готова. У Анны в ее волшебном рюкзачке нашлись и хлеб, и одноразовые глубокие тарелки и пластиковые ложки. 

Уха разлилась по тарелкам, ребята с удовольствием кушали ее. Несмотря на минимум продуктов, она была очень вкусной. Анна умела не только на мотоцикле гонять, и готовила она, по крайней мере уху, хорошо.

– Вкусно! – сказал, облизывая ложку Саша, – Сейчас бы чайку еще.

– Нагрей воду, помой сначала только хорошо котелок, будет вам и чай.

Второй раз Саше говорить этого не надо было. Неуправляемый в школе, задира, хулиган, Архипов готов был выполнить любое желание этой девчонки.

– А ты чего? Всегда с собой такие запасы возишь? – спросил Саша.

А вот ему, несмотря на вкусный ужин, девчонка все еще была не по душе.

– Зачем? Просто узнала, что вы здесь. Раз речка, значит рыба. Раз рыба, значит уха. По дороге заехала, купила все, что могло понадобиться.

– А как ты узнала, что мы здесь?

– Таню, вашу подружку встретила. Она мне сказала, мол, у Сашиного отца есть старый лодочный сарайчик. А куда еще мальчишки пойдут из дома в такую замечательную погоду? Конечно же, на речку.

– Так что за разговор у тебя?

– Ты почему сегодня сбежал? Где тот прибор? – прямо в лоб задала мальчишке свой вопрос Анна.

– Какой прибор?

Девочка невесело улыбнулась.

– Миша, я все знаю. Зачем ты убежал? Почему не отдал прибор той женщине? Ты же ей обещал.

Мишка встал. Отошел в сторону, долго смотрел в сторону красивого заката. Потом вернулся. Сашка с Ганой уже разливали чай.

¬– Если ты все знаешь, может тогда расскажешь, откуда этот прибор? Кто его изобрел и кто сделал? Кто те люди, что со мною на связь выходили. Кто такая тетя Надя? И кто ты такая, наконец?

На этот раз Анна улыбнулась веселее.

– Ну под "все знаю" я имела ввиду то, что знаю, как вы нечаянно включили этот аппарат, как потом ты ходил ночью в школу и забрал его, как приходила к тебе Надежда Пахомовна. Что-то, конечно, я и об этом приборе знаю, могу рассказать, если вам интересно.

– Очень интересно!

Анна, уселась поудобнее, глотнула чая из пластикового стаканчика, и начала свой рассказ.

– Ну значит так. Работы над тем, чем можно воздействовать на сознание человека ведутся с давних пор. Хорошо в этом продвинулись в фашистской Германии в первой половине прошлого века. Еще бы! Им удалось собрать у себя лучшие умы Европы из тех, кто от них убежать не успел. Не знаю, что случилось с тем научным центром, где занимались подобными вопросами. Скорее всего разбомбили его. А кое-что из бумаг каким-то образом попало в руки одному красноармейцу. Он их, что странно, подобрал, привез домой, и не сжег в печке, не порвал для нужд хозяйства, а берег. Долго берег, пока они однажды в руки его внука не попали. Внук же работал в какой-то научной лаборатории в Советском Союзе. Где сам, один, не ставя ни кого в известность, занимался с этими бумагами. Работал над ними. Он и построил этот прибор. Скорее всего он один. Но однажды, в конце прошлого века ту лабораторию закрыли, вроде как за ненадобностью. И нашелся кто-то из таких, кто решил заработать на труде других. Он украл все, что посчитал нужным и интересным для потенциальных покупателей. В том числе и прибор того ученого. Вышел на одного богатого дяденьку, дяденька отобрал для себя все, что посчитал нужным. Купил. Потом собрал несколько человек из ученых, а их немало безработных было в то время, и они продолжили работы в частной лаборатории. Но у них мало чего получалось. Они даже не знали, что при помощи того аппарата можно делать. Долго искали, но потом все-таки нашли того ученного. Он объяснил им, что это за штука, и для чего она нужна. Приехал к ним, запустил свой аппарат. И уехал. Но после его отъезда прибор снова не работал. Вернее работал, но не выходил на полную мощность. Они снова искать того ученного. Но не нашли. Наверное, тот ученый пересмотрел свои взгляды на тех, к кому приезжал, посчитал нужным спрятаться. А когда нашли его, то было уже поздно. Тот человек умер. А все бумаги, вся документация, что он делал, как сказал тот ученый, исчезла. А вот вы, совершенно случайно, вдруг запустили его. Вот все примерно как-то так.

Сашка, внимательно выслушав Анюту, закрыл рот, и заулыбался, по-видимому ему приятно было считать себя одним из тех, кто превзошел ученых специалистов. Мишка же наоборот нахмурился.

– Вот наговорила! Ничего непонятно!

– Чего тебе непонятно? Мне все понятно! – вступился за Нюру его друг.

– Чего все? Причем здесь Колбасыч? Прибор мы у него забрали? Как эти люди узнали, что мы там были? Они же потом связались со мной. Как они узнали, что прибор запущен? Кто такая тетя Надя, и как она в том голубом кольце оказалась? Есть еще, что ли второй такой прибор? А тетка Надежда говорила, что нет. И что это за аппарат, в конце концов? И кто ты такая?

Девчонка рассмеялась.

– Ух ты какой дотошный! Ну что ж. Придется рассказать все, что еще знаю. Николай Васильевич, скорее всего, работал в том частном научном центре. Понял, какие возможности представятся тем, кто будет обладать этим изобретением. И похитил его. То ли с целью самому владеть этими возможностями, то ли просто для того, что бы этих возможностей не было ни у кого. Скорее всего второе.

– Ну да, второе! – перебил ее Мишка, – А сам эксперименты над нами ставил. Чуть Птичку не покалечил.

– Ну погоди, не перебивай! Украл, и сам занимался с ним у вас в школе. Наверное пытался что-то свое в него внести. И возможно, он не знал, что работа того аппарата, может вызывать что-то нездоровое у человека. А кто такая Птичка, и почему ее чуть не покалечило?

– Наша Таня, – вставил свое Саша, – Ей очень плохо было потом, когда эта гадость работала.

Аня покачала головой.

– Он, вероятно, просто не нал об этом и не догадывался. А экспериментировал потому, что может быть, хотел из вас вундеркиндов по физике сделать. Целый класс одних Эйнштейнов.

Анна снова засмеялась.

– Откуда они узнали что вы там были? Я наверное знаю. Догадываюсь – почему Надежда Пахомовна оказалась так же в том кольце? Скорее всего потому, что она рядом с вами где-то там в школе была. От нее потом и узнали про вас. Хотя не факт, что по радиостанции с тобою связывались именно представители той лаборатории.

– Значит тетя Надя от них? А кто же тогда на связь выходил? Марсиане?

– Получается так, хотя не все так просто. Второго прибора такого нет. А вот как узнали, что прибор запущен? Есть что-то еще к этому аппарату. Про которое Николай Васильевич не знал. А оно есть. И оно является составляющей частью всего целого. Та часть может быть дала им знать, что аппарат запущен. Что это за прибор? А я вот всего этого толком не понимаю. Знаю только, им как-то можно влиять на сознание человека. В частности вкладывать в память знания.

Снова зашевелился Сашка.

– А что же тогда плохого в этом приборе. Вместо уроков в школе сиди на речке с удочкой, а прибор сам тебе все что нужно в голову кладет. Лафа! Я бы не против был бы. Вот еще писать бы его научили за нас.

– Нет, Саша! Ты представь что можно с людьми натворить с этими возможностями. Властьимущим не нужна огромная масса образованных людей. Ей тяжело управлять. А вот неграмотным быдлом управлять куда легче.

Мишка впервые на девочку поглядел с интересом.

– Поэтому мы с Таней так домашние задания сделали?

– Не понимаю о чем ты. Но если у вас все вышло на высшем уровне, то наверное благодаря тому воздействию аппарата. А кто знает, чего можно еще достичь, развивая это изобретение. Может научатся делать из человека безмозглую машину, умеющую только работать.

– Ну а ты-то кто? Тоже из той компании, что со мною связывались?

– А вот я нет! Я из другой компании.

– Ну давай, рассказывай дальше!

Совсем стемнело. Трещал костер, освещал лица ребят, слышно было как перебиралась по камешкам вода внизу на перекате за омутком, где они недавно ловили рыбу. Пели какие-то неведоманные птицы в лесу неподалеку. В небе горели яркие звезды. Этот вечер вне дома оказался не таким плохим, и даже очень интересным.

– Научными работами, исследованиями и изобретениями занимаются не только научные лаборатории и научные центры по всему миру. Но так же и гении – одиночки творят у себя по домам и по сараям нечто такое, что может как осчастливить человечество, так и нанести ему непоправимый вред.

– Это ты о чем? – снова перебил девочку Миша.

– Как о чем? Как ты думаешь, все ли открытия полезны людям на Земле? И все ли открытия делаются именно в то время, когда именно они нужны?

– Как это?

– Ну вот, к примеру, изобрели бы сейчас машину времени, можно отправляться куда угодно, и делать там все, что захочется. Это было бы хорошо?

– Нет конечно! А если изобретут? То что?

– Вот! Поэтому и существует  всемирная организация. Которая отслеживает все новое, что рождает человек в своей голове. И то, что преждевременно, прячется в архивах этой организации. До поры, до времени. Вполне возможно что на связь с тобой выходили от них.

Сашка залез пятерней к себе в голову, Мишка почесал подбородок.

– Врешь ты все! Чего же тогда атомную бомбу допустили к производству? Ко времени тысячи людей было уничтожить в городах Японии? И ты член этой организации? Там что, все такие сопливые?

– А в нос хочешь? – это уже Саша заступился за Анну.

А та наоборот расхохоталась.

– Да ладно тебе, Саша, я не обижаюсь. Нет конечно, там все очень порядочные, очень умные и очень образованные люди. А я, можно сказать, добровольный помощник. И вряд ли когда-нибудь стану членом этой организации. В нее тяжелее вступить, чем стать президентом Соединенных Штатов Америки, например. А про атомную бомбу ты правильно спросил. Но если что-то одновременно исследуют во многих точках мира на государственном уровне, то невозможно за всем уследить, и все предотвратить. Ну ладно. Поздно уже. Мне ехать пора. Есть еще вопросы?

Мальчишки промолчали.

– Тогда у меня есть. Где прибор, Саша?

– Не знаю. Пропал прибор.

– Как пропал?

– Нет его там, куда я его положил. Честное слово! Родители никогда там не лазают. И если бы нашли, то спросили, что это такое. Выходит так, что украли его! И кто украл, я не знаю.

Анна изменилась в лице. Даже при свете костра было видно, как она серьезно расстроилась.

– Кто же мог у вас из квартиры украсть его?

– Откуда я знаю?

– А чего же тогда из дома убежал? Рассказал бы все как есть Надежда Пахомовне. Зачем бегать-то?

– Да! Зачем? Ты маму мою не знаешь! Рассказала небось та тетка маме моей все. Что я вор, получается. Это такой нагоняй! На всю жизнь запомню.

– И ты чего, теперь всю жизнь бегать будешь? От мамы с папой прятаться? Я вам помогать рыбу ловить больше не буду. Есть-то хоть что будете?

– Да не знаю я!

– Значит так, ребята. Сегодня уже поздно. Ночуйте здесь. А завтра по домам. Ничего Надежда Пахомовна маме твоей не говорила про этот аппарат. Таня сегодня по вашим родителям пробежала, предупредила их, успокоила, мол, вы на рыбалку ушли. Но не только за этим. Папе ведь твоему то же что-то по рации говорили. Видимо успокоили его тогда. И может еще и сегодня. А он успокоил Сашиного отца. Ведь если уж я вас легко нашла, то они быстрее меня вас бы отыскали. А они же не пришли сюда. Значит большого нагоняя от них вам не будет. Возвращайтесь завтра домой, а потом думать будем, куда инфолоадинг делся. Кто и когда мог его из квартиры украсть. Вы, надеюсь, поможете мне?

– Помочь-то поможем, конечно. Только мой папа похлеще Мишкиной мамы. Та его моралями затерзает, а мой и затрещину хорошую дать может.

– Не затрещин родителей надо бояться, Саша, а их слез!

Мишка снова внимательно посмотрел на Анну. Девчонка определенно начинала ему нравится.

– Оставаться с вами на ночевку не могу. Вроде не холодно сегодня, не замерзните. Давайте завтра пораньше домой, чтобы в школу еще успеть. А потом я вас найду. Хорошей, теплой ночи Вам!

Анна потрепала Сашку по макушке, махнула на прощанье Мишке, запрыгнула в седло мотоцикла, завела его, и резко рванув с места, понеслась верх по склону. При всем желании так ехать в гору на велосипеде и Мишки бы ни за что не получилось.

Саша встал, и провожал взглядом уезжающую от них девчонку, вернее рев мотоцикла и яркий свет его фары. И до тех пор стоял и провожал, пока ни то ни другое не растворились в ночи.

– Влюбился что ли? Пойдем спать!

– Слышь, друг, ты не обижайся, но если ты будешь подсмеиваться над ней, я тебе и правда в нос дам!

Вот это да!

С Сашкой чего-то не того. Они дружили с детского сада, и за все время не только не подрались ни разу, но даже ни разу серьезно не поругались. Лучший друг всегда заступался за Мишку. А тут...

Но Мишка не обиделся. Анна и вправду вроде хорошая девчонка, хоть не понравилась ему сначала. А к хорошим девчонкам даже лучших друзей не ревнуют.

Мишка потрепал приятеля по плечу.

– Пойдем спать, Ромео! А нос и у тебя хорош, не промахнусь.

Продолжение завтра