Граждане, ах, сколько ж я не пел...

    Граждане, ах, сколько ж я не пел, но не от лени -
    Некому: жена - в Париже, все дружки - сидят.
    Даже Глеб Жеглов, что ботал чуть по новой фене -
    Ничего не спел, чудак, пять вечеров подряд.

        Хорошо, из зала вон -
        Не наших всех сортов,
        Здесь - кто хочет на банкет
        Без всяких паспортов.

        Расскажу про братиков -
        Писателей, соратников,
        Про людей такой души,
        Что не сыщешь ватников.

    Наше телевидение требовало резко:
    Выбросить слова "легавый", "мусор" или "мент",
    Поменять на мыло шило, шило - на стамеску.
    А ворье переиначить в "чуждый элемент".

        Так, в ответ подельники,
        Скиданув халатики,
        Надевали тельники,
        А поверх - бушлатики.

        "Эх!",- сказали брат и брат:
        "Не! Мы усе спасем.
        Мы и сквозь редакторат
        Все это пронесем".

    Про братьев-разбойников у Шиллера читали,
    Про Лаутензаков написал уже Лион,
    Про Серапионовых и школьники листали.
    Где ж роман про Вайнеров? Их - два на миллион!
                                    
        С них художник Шкатников
        Написал бы латников.
        Мы же в их лице теряем
        Классных медвежатников.

        Проявив усердие,
        Сказали кореша:
        ""Эру милосердия"
        Можно даже в США".